— Откуда ты…
— Не перебивай. Я знаю и про твой план использовать Слоан.
— Я ее не использовал. Просто успел поцеловать раньше, чем она меня увидела.
— И как видишь, чуда не произошло.
Я покачал головой.
— И не могло произойти. Я тебе говорила: поцелуй без любви ничего не изменит. Вы должны любить друг друга. Ты любишь Слоан?
Я не ответил.
— Сомневаюсь, чтобы ты ее любил, но теперь это значения не имеет. Береги зеркало. Оно действительно обладает магической силой. С его помощью ты сможешь увидеть любого человека, где бы тот ни находился. Достаточно мысленно произнести имя. Возможно, это будет кто-то из твоих бывших друзей… — Она ухмыльнулась, произнося слово «бывших». — Попроси, и зеркало покажет тебе этого человека, даже если он на другом краю земли.
Мне никого не хотелось видеть. Я вообще не хотел делать то, что предлагает ведьма. Однако в голове сама собой мелькнула мысль о Слоан. И сейчас же в зеркале появилась комната Слоан. Та самая, где мы с ней развлекались после бала. И диван был тот же, только теперь Слоан трахалась на нем с другим парнем.
— Подумаешь, удивила! — закричал я, не зная, слышит ли меня Слоан.
В зеркале вновь появилось лицо Кендры.
— Она меня слышала? — шепотом спросил я.
— Нет. Не слышала и не видела. Такое доступно только мне. Зеркало покажет тебе кого угодно, но видеть их будешь ты один. Это односторонняя связь. Хочешь еще кого-нибудь увидеть?
Я хотел ответить, что не хочу, но мое подсознание успело подумать о Трее. И сейчас же в зеркале вновь появилась комната Слоан. Значит, на диване с ней был Трей. Далеко не красавчик. Но не чудовище.
— Что ты намерен делать дальше? — спросила Кендра, глядя на меня из зеркала. — Вернешься в школу?
— Нет, конечно. Как я туда вернусь таким уродом? Отец обещал что-нибудь придумать.
Раньше я не задавался мыслью, действительно ли отец сутками пропадает на работе или у него есть своя жизнь. После случившегося я часто думал, что работа — удачный предлог, чтобы пореже бывать дома. Мы с ним никогда не проводили вместе так много времени, как в эти несколько недель, когда мы ездили по врачам. И то вынужденно. Как обычно, в основном я видел отца на телеэкране. Раньше у меня была своя жизнь, и я радовался, что он в нее не лезет. Теперь у меня не было никакой жизни и никого, с кем бы я мог поговорить.
— У тебя появились идеи, как снять заклятие? — спросила Кендра.
— Идея прежняя. Снять его можешь только ты.
— Не могу, — возразила она, глядя в сторону.
— Не хочешь.
— Нет, не могу. Это особое заклятие. Я могла наложить его, но не в моей власти его снять. Снять его можешь только ты. И единственным способом: найти настоящую любовь.
— О чем ты говоришь? Я же урод.
Ведьма слегка улыбнулась.
— Хорошо, что теперь ты это сознаёшь.
Я встряхнул зеркало.
— Я сознаю, что ты сделала меня таким!
— Я лишь показала твою истинную суть, нутро юного мерзавца, привыкшего ненавидеть всех, кто недотягивает до его стандартов.
Она поморщилась. Наверное, вспомнила бал.
— И перестань трясти зеркало! — сердито сказала Кендра.
— А тебе-то что? — криво усмехнулся я и снова встряхнул зеркало. — Или ты думаешь, что я теперь буду выполнять все твои указания?
— Да, я не напрасно превратила тебя в чудовище. Но возможно, сейчас я поспешила с помощью тебе.
— О какой помощи ты болтаешь? Что толку от тебя, если ты не можешь вернуть мне прежний облик?
— Я могу давать тебе советы. И первый совет: береги зеркало. Оно не раз тебя выручит.
С этими словами Кендра исчезла. Я осторожно положил зеркало на ночной столик.
Они есть везде. Но в Нью-Йорке на них натыкаешься чаще, поскольку Нью-Йорк переполнен людьми. Я говорю о тех, кто передвигается в инвалидных колясках, у кого ноги ампутированы по колено или выше. И о тех, кто ходит на своих ногах, но их лица изуродованы ожогами. Я никогда не задумывался о том, где и как с этими людьми случилось несчастье. Может, кому-то оторвало ноги на войне или в автомобильной катастрофе. Может, кому-то плеснули в лицо кислотой. Если я и замечал таких людей, то старался поскорее пройти мимо и не соприкасаться с ними. Калеки вызывали у меня отвращение. Но сейчас я постоянно думал о них. Ведь они тоже пережили превращение: только что они были вполне здоровыми и нормальными, возможно, красивыми, а в следующее мгновение все в их жизни резко изменилось. И не просто резко — непоправимо. Кто-то стал калекой, кто-то уродом, и каждому пришлось учиться жить в новом состоянии. Не знаю, что хуже: потерять ноги или превратиться в такое чудовище, как я. Но я знаю, что пятьдесят, шестьдесят или семьдесят отпущенных мне лет я проживу чудовищем. И все из-за какого-то мгновения, когда Кендра наложила на меня свое заклятие.
Теперь о ведьмином зеркале. Оно затягивало почище компьютерной игры. Я брал его в руки и забывал обо всем. Даже о своем уродстве. Сначала я подсматривал за каждым из своих друзей (бывших друзей, как заметила Кендра). Я заставал их в самые неподходящие моменты. Например, когда они получали взбучку от родителей. Или совали нос в чужие дела. Иногда я видел их голыми. Все они и думать забыли обо мне. Я наблюдал за Слоан и Треем. Они держались вместе, но у Слоан был и другой дружок, не из Таттл. Похоже, с тем парнем она была знакома уже давно. Может, Слоан и меня обманывала, как теперь Трея?
Потом мне стало интересно посмотреть на других ребят. Времени для этого у меня было предостаточно. Августовские дни тянулись медленно. Магда оставляла мне приготовленную еду, но из комнаты я вылезал, только когда домработницы не было дома или когда она убиралась в другом конце квартиры. Я помнил ее слова, которые она мне сказала накануне бала: она заявила, что боится не меня, а за меня. Возможно, теперь она думала: «Щенок получил по заслугам». Я ненавидел ее за это.
Я доставал школьный справочник, наугад открывал страницу и так же наугад выбирал фамилию. Как правило, это был какой-нибудь лузер, на кого мне раньше и смотреть не хотелось. Потом я читал о его увлечениях и интересах. Я думал, что знаю в Таттл всех. Оказалось, далеко не всех. Но теперь я знал каждого по имени.
Игра моя проходила так. Я выбирал кого-то и пытался угадать, в какой обстановке увижу его (или ее) в зеркале. Иногда это было легко: технари постоянно сидели за компьютером, а любители здорового образа жизни где-нибудь бегали.
Воскресным утром я добрался до Линды Оуэнс. Ее лицо мне показалось знакомым. Потом я вспомнил: да это та самая девчонка, которой я подарил измятую розу. Как она обрадовалась, сколько эмоций у нее было! Из-за этой Линды ведьма дала мне шанс вернуть себе прежний облик. Я посмотрел, чем она интересуется. Ого! Такое ощущение, будто серая мышка родилась в семье интеллектуалов. Я посмотрел, в каких организациях она состоит: Национальное почетное общество, Французское почетное общество, Английское почетное общество[14]… Сплошные почетные общества!
