– Конечно, Люсик, – ответил мой муж. Давай еще и пирушку устроим. Завтра сходим на рынок, купим мяса, вина крымского, сделаем что-нибудь вкусненькое, и все вместе посидим.
– Здорово, – согласилась я. Вечерком, на свежем воздухе, под виноградом. Какой от него запах идет, просто сказка! – закрыла я глаза от предстоящего удовольствия. Пожить бы здесь еще недельки две…
– Не плохо бы! – согласился муж.
Тут в дверь раздался стук, – Тук-тук.
– Кто там? – спросили мы, но в дверь ни кто не вошел.
– Послышалось, – решили мы, и продолжили рассуждать о городе, о сувенирах, которые еще не купили…
Но стук раздался снова. Тук-тук!
– Кто там? Заходите! – сказали мы немного громче. Но в дверь опять никто не вошел.
Недоуменно переглянувшись с мужем, и так и не поняв, кто же стучал, мы прошли в комнату Анны Ивановны, по дороге, заглянув за дверь. Там никого не было.
– Анна Ивановна, вот, возьмите деньги, сказали мы, входя к ней.
– За что? – спросила она удивленно
– За квартиру. Мы же у вас две недели прожили, по девяносто копеек в день почти двадцать рублей будет. Вот возьмите!
– Да вы что! Не двадцать, а гораздо меньше! А потом я с вас ничего и брать не хотела. Мне никто не платит, живут и все. И вы ничего мне не давайте! – взмахнула руками она.
– Да вы что, Анна Ивановна, вы так нас хорошо приняли, и вам они совсем не помешают. Нет, нет, возьмите! – настаивали мы.
Анна Ивановна не знала что делать. Деньги для нее были, конечно же, не лишние, но она уже свыклась, что никто из отдыхающих ей не платит, потому что считают, что просто к знакомой их знакомых в гости приехали, а не комнату сняли. И почему, тогда, она должна взять с нас? Мы ничем не хуже. Хорошие ребята.
Но мы, все– таки, всунули ей деньги.
– Анна Ивановна, а вы не хотите еще мою сумочку взять. Она совсем новая, – сказала я, протягивая ей ее, боясь, что моя просьба нетактична.
Анна Ивановна, в противоположность первому предложению, очень обрадовалась. Она не смогла скрыть своего удовольствия, и уже примерила сумочку к себе.
Вдохновленная этим, я предложила ей еще и босоножки и кофточку. Анна Ивановна совсем расчувствовалась. Видно ей редко приходилось получать подарки. Обновить свой гардероб на пенсию было сложно, а тут и кофточка и босоножки и сумочка, и все из Москвы!
– Спасибо ребятки, а мне то, чего вам дать?! Раз вы так, то и я должна вам что-то подарить. Только у меня ничего нет. Но сейчас что-нибудь придумаю, – засуетилась она.
– Ничего нам не надо, Анна Ивановна. Мы и так вам благодарны, – отговаривались мы, и ушли поскорее в свою комнату.
Мы взяли пляжную сумку и уже собрались пойти покупаться, как снова, услышали, – тук-ук!
– Да что это такое? Откуда этот стук идет? – прислушались мы.
– Вить, по-моему, это в тумбочке стучит! – сказала я. Может быть, там крыса! А мы то здесь спали! – у меня от такого предположения даже мурашки по спине прошлись.
Стук, и правда, шел из тумбочки, стоящей совсем рядом с нашей кроватью.
– Люсик, не бойся, сейчас я посмотрю! – сказал муж.
– Подожди, подожди! Я сейчас дверь открою, чтобы она убежать смогла, а то будет на нас прыгать! – остановила я его.
Муж осторожно подошел к тумбочке, предварительно, взяв в руки ботинок.
– Витька, только не убивай! Пусть живет! Она же не виновата, что ей тоже есть хочется… – завопила я.
Махнув мне успокоительно головой, муж быстро распахнул дверку тумбочки, чтобы крыса выбежала оттуда…
Но, никакой крысы там не было!
Зато! Там лежала большая, просто огромная, толстенная, старинная книга стихов Блока!
– Вот это да! – удивились мы, достав книгу, и стали листать ее страницы.
– Витька, какое богатство! Вот бы ее нам себе взять!
– Хорошо бы, но кто же такую книгу отдаст?! – ответил он.
В это время в нашу комнату вошла Анна Ивановна с банкой вина из черного винограда.
– Анна Ивановна, спасибо! Изабелла, это шикарно! Будем в Москве пить и вас вспоминать. Спасибо, спасибо! – сказал мой муж, взяв в руки тяжелую банку.
Нам очень хотелось задать свой вопрос, про книгу, для этого был подходящий момент, но мы все не решались. Мы не знали, как начать, и боялись показаться корыстными. Но Анна Ивановна, могла, ведь, уже уйти, и тогда начать этот разговор было бы еще труднее!
– Анна Ивановна! А вы не можете нам продать вот эту книжечку? – спросили мы.
– Какую книжечку? – удивилась Анна Ивановна, и удивленно подняла брови.
Моя душа ушла в пятки, от нескромности нашей просьбы. Мне совсем не хотелось рушить ее представление о нас.
– Вот эту. Она вот здесь в тумбочке лежала, и мы ее совершенно случайно увидели… – оправдывающимся тоном, сказала я.
– А, Господи! – пренебрежительно сказала Анна Ивановна. Я думаю, какая книга! Я уже и забыла про нее! Да забирайте, она мне и не нужна вовсе! Это я на нее раньше сковородку ставила.
Тут уж мы пререкаться не стали. Мы возликовали.
Когда Анна Ивановна ушла, мы посмотрели на обложку сзади и увидели черный круг, который был похож на клеймо рабовладельца или шрамы от пыток…
* * *
Мы с мужем, ехали в поезде в Москву и вспоминали этот случай, и все удивлялись.
– Вить, как такое могло быть!? Стучали явно из тумбочки, но книги стучать не умеют! Кто же тогда стучал?
– Люсик, кто же хочет, чтобы на него сковородку ставили? Наверное, она от ужаса орала. К нам рвалась, чтобы мы ее спасли.
– Откройте столик, я здесь, я к вам хочу! Не хочу больше горячую сковородку! Она мне переплет портит! Так я до старости не доживу! – проговорил муж сказочным голосом.
– Миленькая книжечка, теперь тебе ничего не грозит, ты будешь жить у нас, – подыграла я ему.
* * *
Эта книга и сейчас стоит у нас в книжном шкафу. И скоро ей исполнится сто лет.
Когда я достаю ее, то думаю, а сколько же книг погибло вот также, на кухне, в туалете и просто на помойке. Ценных книг, иметь которые, мечтал не один книголюб.
– Вот спасти бы и их! Но нельзя объять необъятное, как учил Козьма Прутков. К сожалению, это так!
Но какова была книга, прямо, одушевленная какая – то! Говорить не умела, но стучала, стучала, как Морзе: SOS! SOS!
В то время я училась на третьем курсе вечернего института. У меня только что родился ребенок, и выйти лишний раз из дома, было очень сложно, потому что у нас не было бабушки, которая могла бы в нужный момент посидеть с малышом. Поэтому все мои действия и время были точно рассчитаны. Я убегала в институт, а в это время до прихода с работы мужа, с дочкой по очереди сидела или моя мама, или свекровь, но они тоже работали! И иногда мне приходилось пропускать занятия, и постигать предметы по многочисленным учебникам самостоятельно, дома. А лекции потом переписывать у друзей. Но зато, при такой раскладке, я выгадывала много времени, которое я должна была потратить на дорогу и на лекции. Это было для меня, даже лучше, во всех отношениях.
