— Медленный, — проговорил он. — Слишком медленный, чтобы одолеть полуслепого калеку. Ты не знаешь главное правило того, кому доверено нести Меч.
Дуглас зарычал и снова попытался ударить Майкла. Он отбил и эту атаку с высокомерной непринужденностью, сопровождая это ударом рукояткой вложенного в ножны меча по щеке Дугласа.
— Это означает жертву, — холодно продолжил Майкл, наступая на Дугласа который отшатнулся от удара. — Это означает забыть о себе, и о своих желаниях. Это означает положиться на веру в Господа Бога Всемогущего.
Он нанес пару ударов, от которых Дуглас смог с трудом защититься — но третий, прямой колющий удар, нанесенный кончиком биты, угодил прямиком в солнечное сплетение священника. Отец Дуглас, пошатнувшись, упал на одно колено.
— Ты оставил службу, — с трудом проговорил Дуглас. — Мир заполняется тьмой все сильней. Люди взывают к нашей помощи — и ты оставил Мечи валяться без дела с этим существом, состоящим из черной магии и обмана?
— Ты высокомерный ребенок, — прорычал Майкл. — Всемогущий непосредственно изъявил нам свою волю. Если ты человек веры, тогда ты должен принять это.
— Тебя тоже обманули! — выкрикнул Дуглас. — Как может Господь игнорировать своих людей, когда они так нуждаются в его защите?
— Нам не дано знать это! — Майкл кричал. — Разве ты не видишь, глупец? Мы только люди. Мы видим только это место и это время. Господь же знает все, что может случиться. Неужели ты желаешь сказать, что знаешь лучше Господа Бога нашего, что нужно сделать с Мечами?
Дуглас пристально смотрел на Майкла.
— Неужели ты настолько глуп, что веришь, будто Он хочет, чтобы ты отверг свою веру и навязал свои убеждения миру? Ты думаешь, Он хотел, чтобы ты убил достойного человека и похитил невинного ребенка?
Быстрым ударом биты он выбил «Фиделаккиус» из рук Дугласа и нанес пару сокрушительных ударов — один по плечу, а другой по колену. Дуглас обессиленной грудой повалился на песок.
— Посмотри на себя, — сказал Майкл суровым и безжалостным голосом. — Посмотри, что ты натворил во имя Господа. Посмотри на синяки на руках моей дочери, на кровь на лице моего друга, и затем скажи мне, кто из нас был обманут.
Снова обрушилась бита, и Дуглас без сознания раскинулся на песке.
Майкл застыл на мгновенье с поднятой над лежащим мужчиной битой, его била крупная дрожь.
— Майкл, — позвал я спокойным голосом.
— Он причинил боль моей маленькой девочке, Гарри. — Его голос переполняла сдерживаемая ярость.
— Он не собирается причинять ей боль сейчас, — негромко произнес я.
— Он причинил боль моей маленькой девочке.
— Майкл, — сказал я мягко. — Вы не можете. Если это то, что должно случиться, я сделаю это. Но не вы.
Его взгляд скользнул по мне.
— Легче, легче, — сказал я ему. — Мы все здесь сделали. Все сделали.
Он пристально смотрел на меня в течение длинного, тихого мгновенья. Затем, очень медленно, опустил биту и склонил голову, тяжело дыша. Он постоял так около минуты и, отбросив биту сел на песок, вздрогнув от боли.
Я поднялся и подобрал «Фиделаккиус», вложив его в ножны.
— Спасибо, — сказал Майкл уже спокойным голосом. Он протянул мне рукоять «Амораккиуса».
— Вы уверены? — спросил я.
Он кивнул, устало улыбаясь.
— Да.
Я взял меч и глянул на Дугласа.
— Что нам делать с этим?
Майкл молча смотрел на него несколько мгновений. На заднем фоне раздавались сирены машин скорой помощи, прибывших чтобы разобраться с последствиями взрыва на крыше.
— Мы возьмем его с собой, — решил Майкл. — Церковь пускай сама разбирается со своими.
* * *
Я сидел на балконе часовни в Св. Марии, глядя сверху на церковь подо мной и размышлял. Майкл и Фортхилл присматривали за отцом Дугласом, который еще долго не сможет передвигаться самостоятельно. Они где-то уложили его в кровать. Это было тяжело, наблюдать за Майклом, двигающимся с заметной болью, прихрамывающего по комнате помогая оказывать первую помощь Дугласу. Я бы с удовольствие оставил этого кретина где-нибудь в переулке и предоставил бы его, его судьбе.
Что возможно, только возможно, было одной из причин, по которой я никогда не собираюсь становиться Рыцарем.
Я так же свистнул из комнаты Фортхилла фляжку с виски, которая составляла мне компанию на балконе.
Вдвое больше причин, по которым я никогда не собираюсь становиться Рыцарем.
— В конце концов, — сказал я, ни к кому не обращаясь, — эти двое начали говорить на разных языках. Я подразумеваю, я понимаю все слова, и я понимаю смысл этих слов, но я не могу их соединить вместе. Ты знаешь?
Я хлебнул немного виски.
— Задумываясь над этим …. есть множество вещей, которые я не понимаю во всей этой ситуации.
— И какого рода объяснения ты хочешь? — спросил мужчина, садясь на церковную скамью рядом со мною.
Я чуть не выпрыгнул из кожи.
Это был пожилой мужчина. У него была темная кожа и серебристо-белые волосы, и он был одет в синий рабочий комбинезон, такой часто можно увидеть на уборщиках. Надпись на бейджике гласила «Джейк».
— Вы, — выдохнул я. — Вы — архангел. Вы — Уриил.
Он пожал плечами. Жест нес признание, так или иначе.
— Что вы здесь делаете? — Я, возможно, говорил немного невнятно. Я был избит, да и половина фляжки уже куда-то исчезла.
— Возможно — я галлюцинация, порожденная травмой головы и алкоголем, — улыбнулся он.
— А, ну хорошо. — Я внимательно всмотрелся в него и предложил ему фляжку. — Хотите глоток?
— Очень мило, — сказал он и, сделав большой глоток, протянул фляжку мне обратно. — Я обычно так не делаю, но если у тебя есть вопросы, задавай их.
— Ладно, — кивнул я. — Почему ваши ребята позволили, чтобы Майкл так пострадал?
— Мы не позволяли этому случиться, — ответил Джейк спокойно. — Он хотел рисковать, сражаясь с врагом. Враг выбрал и куда направить оружие и когда спустить курок. Он пережил это испытание.
— Итак, говоря другими словами, Бог ничего не сделал, чтобы помочь.
Джейк улыбнулся.
— Не сказал бы. Но ты должен понять, сынок. Бог не выбирает, какие хорошие вещи случатся с тобой, или какие плохие вещи случатся с тобой. Он весь в том, чтобы ты сам делал выбор — испытывал дар свободы воли. Бог хочет, чтобы у тебя были хорошие вещи и хорошая жизнь, но он не может просто завернуть их в упаковку и подарить тебе. Ты выбираешь, какие действия поведут тебя по жизни.
— Свобода воли, ха?
— Да. Например, твоя свобода воли на том острове.
Я глянул на него и хлебнул еще немного виски.