Мистер Мейчен, совмещающий в своем творчестве богатое кельтское наследие с юношескими воспоминаниями о зловещих холмах, древних лесах и останках римской культуры в Гвенте,[383] сумел создать собственный мир редкой красоты, убедительности и исторического правдоподобия. Он впитал в себя средневековую оккультную традицию, включающую мрачные сказки лесов и древние обычаи, и является в полном смысле этого слова защитником Средних веков вместе с безраздельно господствовавшим тогда католическим вероисповеданием. Но и британо-романская волна, прошедшая некогда по его родной земле, оставила в нем свой след, и его работы исполнены магии укрепленных замков, мощенных булыжником дорог, обломков статуй и других вещей, напоминающих о тех временах, когда в мире царил классицизм и государственным языком Британских островов была латынь.
Молодой американский поэт Фрэнк Белнап Лонг-младший резюмировал богатое дарование и чарующий изобразительный талант этого мечтателя в сонете «Читая Артура Мейчена»:
Осенний лес овеян древней славой,
Бессмертной славой призрачных времен,
Когда великий Рим стоял державой
На землях всех народов и племен.
Осенним небом зримо правят чары —
Там реют и клубятся облака,
Там рдеют чудотворные пожары,
Губя и воскрешая на века.
Я жду, что он покажет мне вдали
Надменного имперского дракона
И воинов святого легиона,
Чьи тени вырастают из земли.
Я жду, и мы поделим на двоих
И мудрость древних дней, и горесть их.
Самым известным романом мистера Мейчена является, пожалуй, «Великий бог Пан» (1894), в котором повествуется о необычном, равно как и ужасающем эксперименте и его последствиях. Молодая женщина, над мозговыми клетками которой была проведена некая операция, обретает способность прозревать чудовищную сущность Природы, но сразу же после операции сходит с ума и умирает в течение года. Спустя несколько лет в одном из уэльских семейств неизвестно откуда появляется странный, нездешнего (и немного зловещего) вида ребенок по имени Хелен Воэн. Девочка проводит все свое время в лесах, занимаясь там весьма необычными вещами. Шпионившему за ней местному мальчишке удается застать ее с неким существом, при виде которого он немедленно сходит с ума. Не менее печальный конец ожидает и саму маленькую героиню. Вся эта загадочная история каким-то образом связана с римскими богами места, посвятительные надписи которым встречаются на уцелевших античных руинах. Спустя еще несколько лет в свете появляется женщина экзотической красоты. Вскоре ее супруг умирает от ужаса, близкий ей художник начинает рисовать немыслимые картины, воспроизводящие ведьмовской шабаш, а ее многочисленные знакомые мужчины кончают самоубийством. В конце концов выясняется, что она является завсегдатаем грязных лондонских притонов, вызывая своим поведением шок даже у самых завзятых подонков. Через сопоставление отрывочных воспоминаний всех, кому довелось с ней общаться, удается установить, что женщина эта и есть тот самый загадочный ребенок по имени Хелен Воэн, рожденный (без видимого участия мужчины) от перенесшей операцию на мозге женщины. В конце концов это ужасающее порождение самого Пана умирает, претерпев перед этим омерзительные мутации, включающие превращение в мужчину и в самые низшие формы жизни.
Однако главным достоинством романа является не сюжет, а манера изложения. Вряд ли кому-либо другому удастся так передать растущее напряжение и ужас, так мастерски рассеять по тексту постепенно проясняющие суть дела намеки и комментарии. Конечно, Мейчену не удалось избежать мелодраматического оттенка, да и стечения обстоятельств действия порою не выдерживают критического анализа, но все эти пустяки не стоят упоминания в сравнении со зловещей магией произведения, по прочтении которого читателя долго не отпускает холодок в груди и навязчиво звучащие в ушах слова одного из героев: «Это слишком невероятно, слишком чудовищно. Таким вещам не место в нашем благоустроенном мире… Да если бы такие происшествия случались в реальности, наша земля превратилась бы в один невыносимый кошмар».
Гораздо менее знаменито, равно как и гораздо проще по композиции (но в то же время более ценно с художественной точки зрения) странноватое хроникальное повествование «Белые люди», основная часть которого построена в форме дневника маленькой девочки, которую няня познакомила с некоторыми аспектами черной магии и зловещего ведьмовского культа в целом — культа, чьи аксессуары передаются из поколения в поколение среди крестьянских слоев населения Западной Европы и чьи приверженцы имеют обыкновение устраивать в уединенных местах отвратительные оргии. Мастерское повествование мистера Мейчена, этот настоящий триумф артистического вкуса и творческой энергии, набирает силу по мере того, как в детском лепете ребенка все чаще появляются странные упоминания о каких-то «нимфах», «куколках», «белых, зеленых и багровых церемониях», «аклосских буквах», «цианском языке», «маосских играх» и тому подобном. Знание, унаследованное няней от своей бабушки, вкладывается в голову трехлетнего ребенка, чей безыскусный рассказ о потаенных откровениях исполнен пафоса и скрытого ужаса. Хорошо знакомые каждому антропологу зловещие ритуалы описаны с присущей ребенку наивностью, что оказывает потрясающее воздействие на читателя. Затем, в один зимний полдень, следует прогулка на древние холмы Уэльса, совершаемая в состоянии зачарованности, что придает дикому пейзажу дополнительные странность, жуть и гротескный налет одушевленности. Описание этой прогулки приведено с захватывающей достоверностью, и даже самые строгие критики согласятся, что, достигая невиданных высот в приближении к потаенному злу и угрожающему хаосу космоса, оно является шедевром фантастической литературы. По прошествии некоторого времени повзрослевшая девочка — которой уже исполнилось тринадцать лет — находит в самом сердце дремучего леса загадочную вещь немыслимой красоты. В конце концов, согласно пророчеству, изложенному в прологе, ужас настигает ее, но она успевает принять яд и тем самым избавить себя от худшей доли. Подобно матери Хэлен Воэн из «Великого бога Пана», чудовищное божество предстает ей во всем своем уродстве. Люди, обнаружившие ее труп посреди темного леса, боязливо затаптывают в грязь лежащую рядом с ней загадочную вещь — излучающую белое сияние римскую статуэтку, которая издавна являлась объектом самых мрачных местных преданий.
