на втором этаже. Бледный солнечный луч пробивался сквозь занавески и ласково касался шифоньера, отделанного панелями из древесины грецкого ореха.
Кейлер огляделся по сторонам. У противоположной стены стоял резной деревянный верблюд с восхитительно расшитым седлом, а над ним в серебряной рамке висела черно-белая фотография, на которой, по всей вероятности, была запечатлена бабушка Лори.
Плечо нестерпимо ныло, кровь в нем пульсировала резкими толчками Повернув голову, Джини оторопел: плечо оказалось аккуратно перебинтованным. На повязке проступали бурые пятна — видимо, это были следы засохшей крови. Джини кашлянул и с ужасом обнаружил, что ребра у него переломаны. И опять потерял сознание.
Джини не знал, сколько он проспал. Все это время Кейлер находился между сном и бодрствованием. Он то пробуждался, то вновь соскальзывал в тревожную дрему. В какой-то момент Джини удалось сконцентрироваться и сообразить, что его просто накачивают снотворным. Страшные, бледные и свирепые чудовища набрасывались на Джини в жутких грезах, и он с криком просыпался.
Около полудня дверь в комнату открылась. Джини повернул голову и сквозь туман, застилавший глаза, заметил рядом высокую стройную женщину. Сердце его забилось, однако, приглядевшись, Кейлер понял, что эта женщина старше Лори, да и держалась с подчеркнутой надменностью. На вошедшей было скромное платье мышиного цвета, зато волосы она идеально уложила под сеточку, усеянную крупными жемчужинами. Миссис Сэмпл стукнуло уже, должно быть, лет пятьдесят, и для своего возраста она выглядела изумительно. Сложена женщина была действительно просто фантастически: осиная талия и грандиозный бюст. Джини вдруг смутно припомнил, что и Мэгги говорила ему, будто у миссис Сэмпл высокая грудь. Ага, значит, это и есть мать Лори собственной персоной.
— Мистер Кейлер, — обратилась женщина к Джини. В ее голосе прослеживался легкий французский акцент. — Вы уже пришли в себя, мистер Кейлер?
Джини кивнул.
— Я неважно себя чувствую, — признался он. — В горле пересохло.
Миссис Сэмпл присела на краешек кровати и, протянув Джини голубой стакан с прохладной минеральной водой, поддержала голову. Джини с жадностью осушил целый стакан. Женщина осторожно промокнула его губы шелковой салфеткой.
— Теперь получше? — осведомилась она.
— Да, спасибо, — поблагодарил Джини.
Миссис Сэмпл разглядывала незваного гостя с явным интересом.
— Знаете, мистер Кейлер, вам чрезвычайно повезло, — нарушила она затянувшуюся паузу.
— Неужели? А мне кажется, что я сейчас дышу на ладан.
— Дышать на ладан все же лучше, чем не дышать вовсе. Вы находились рядом с домом, вот это вас и спасло. Если бы все произошло в отдалении, мы не успели бы вовремя прийти к вам на помощь, — пояснила миссис Сэмпл.
— Так вы что же, держите собак-убийц? — похолодел Джини.
Женщина слегка склонила голову и нахмурилась, словно не понимая, что он имеет в виду.
— Ну да, настоящих убийц, — не унимался Кейлер. — Вы, очевидно, натаскиваете их, чтобы они заживо разрывали человека, оказавшегося в ваших владениях.
Женщина печально кивнула.
— К сожалению, это приходится делать, — призналась она.
— Что значит «приходится»? — взорвался Джини. — Да я чуть было не отдал Богу душу из-за ваших тварей!
Но на миссис Сэмпл эта гневная эскапада не подействовала.
— Мистер Кейлер, не забывайте, что мы вас не ждали и не приглашали к себе, — напомнила она.
— Да-да, — начал понемногу остывать разбушевавшийся Джини. — Разумеется, вы правы. Но все равно псы у вас на редкость крупные и свирепые. Кстати, ру- ка-то у меня цела?
— Да, вы скоро поправитесь. Я сама вас перевязывала. Еще в Египте мне приходилось… выполнять кое- какие обязанности медсестры, так что я поднаторела в этом деле.
Джини попробовал сесть в кровати.
— И тем не менее, — возразил он и тут же скривился от боли, — мне кажется, лучше бы поехать сейчас в больницу. Не мешает сделать уколы и от бешенства, и от столбняка.
Но миссис Сэмпл ласково уложила его в постель и успокоила:
— Вам не о чем волноваться, мистер Кейлер. Эти уколы я уже сама сделала. А теперь вам ничего больше не требуется, кроме отдыха.
— У вас есть телефон? Мне необходимо позвонить.
— Очевидно, работа никак не выходит у вас из головы? — осведомилась миссис Сэмпл.
— Естественно. У меня на сегодняшний день назначено несколько важных встреч, от которых очень многое зависит.
Миссис Сэмпл улыбнулась.
— И об этом мы успели побеспокоиться, мистер Кейлер. Я уже звонила в вашу контору и предупредила секретаршу, что вы заболели. Мне ответили, что все будет улажено, и на встречах вас будет представлять некий Марк.
Джини с любопытством уставился на эту женщину.
— Вы слишком внимательны к моей персоне, — произнес он, но слова его прозвучали скорее как вопрос.
— Но вы же мой гость, — напомнила миссис Сэмпл. — А мы всегда проявляем к гостям исключительное внимание и заботу. Лори мне много рассказывала о вас, и я мечтала с вами познакомиться. Но вы совсем не такой, каким я вас себе представляла по ее рассказам.
— Правда? А какой? Лучше или хуже?
Миссис Сэмпл закатила глаза к потолку и мечтательно произнесла:
— О, мистер Кейлер, вы значительно лучше, разумеется. А Лори такое наворотила про вас, словно вы — ну просто настоящая помесь Квазимодо и чудовища Франкенштейна. Но вы совсем не такой, в чем я успела убедиться. Вы молоды, довольно симпатичны и, кроме того, работаете в Госдепартаменте.
Джини неуверенно тряхнул головой и протер глаза.
— Должен признаться вам, миссис Сэмпл, как на духу: я ничего не могу понять. Что за характер у вашей дочери? Она меня прямо-таки ставит в тупик своим странным поведением.
— Но она вам тем не менее нравится. Очень привлекательная девушка, верно? — не без гордости произнесла мать Лори.
— Разумеется. Иначе я бы сейчас здесь не лежал.
— Я так и предполагала. Вы… вы бредили какое-то время, и в бреду несколько раз упомянули имя Лори.
— Надеюсь, я вспоминал ее исключительно с положительной стороны.
Миссис Сэмпл непринужденно рассмеялась.
— Не волнуйтесь, мистер Кейлер. Я женщина неглупая и прекрасно понимаю, насколько привлекательна моя дочь и какие ощущения она может вызвать в здоровом молодом мужчине. Ну да, вы кое-что успели поведать о своих желаниях…
Джини нервно закашлялся. И теперь только понял, что бока его разрываются от боли, словно по ним прошлось стадо слонов. Да и позвоночник ломило, как будто с него ободрали всю кожу.
— Ну, — смущенно промямлил Джини, — если я был несколько грубоват, вы уж меня извините. Но я действительно считаю Лори потрясающей девушкой. Это правда.
— И не надо извиняться. Вы очень впечатлительный человек. Очевидно, вы не привыкли скрывать своих эмоций и стесняться в выражениях, вот и все, — успокоила Кейлера мать Лори.
Миссис Сэмпл наклонилась и поправила
