с изображением папских ключей, оплетенных змеями. Служитель проклятого Ордена! Я дернулась и почти выпрыгнула обратно в океанские волны. От моего действия правое стекло в оправе треснуло по краю тонкой линией. Профессор прокрутил кольцо, словно бы оно начало ему жать, а затем снял очки, хмурясь посмотрел на них и снова нацепил. Мне бы не сидеть у него в окулярах, но другой отражающей поверхности поблизости не нашлось, а шум ветра заглушал голоса, поэтому я осталась.
— Мистер Чейз, позвольте вопрос. Откуда у вас это письмо? И где находится человек его написавший?
Служитель Ордена чуть наклонил голову, и дыхание его стало до того частым, что стекла очков запотели.
— А это важно? — недоверчиво спросил Дэн.
«Да! Какого демона ты суешь свой нос в дела мальчишки?» — прорычала я мысленно.
— Мне просто любопытно.
Профессор аккуратно сложил письма и отдал, побудив Дэниэля говорить. Мышонок боялся уехать ни с чем, и хитрый служитель это понимал.
— Моя бабушка их написала. Для меня. Она историк и в девичестве носила фамилию Фауст.
Голос Дэна напоминал кривую кардиограммы. Он был то высок, то низок и часто срывался в хрипоту.
— Что ж. Вы удовлетворили мое любопытство. Перейдем к делу. Шифр, к сожалению, давно забыт, — в голосе профессора послышались напускные нотки огорчения.
Я восхитилась его мастерской игре.
— А кто его использовал, знаете? — спросил мальчишка, заметно расстроившись.
— Естественно. Почти pigpen [10], который создали масоны, но изящнее. Этот своеобразный код использовал тайный Орден Ватикана, но он всегда казался мне недоработанным, а составитель письма встроил в него еще и свой собственный шифр, воспользовавшись латинскими буквами и клинописью. Получается, для начала мне нужно поработать над первым письмом, чтобы открылось второе. Возможно, но это пока только мое предположение, что для расшифровки последнего послания нужно будет что-то личное. Это могли знать только вы, иначе код не будет иметь смысла, — понизив голос, заговорщицки отвечал Крамер.
«Вот ушлый мужик!»
Дэн побледнел и откашлялся. Недоверчиво сощурив глаза, он прямо взглянул на профессора, пытаясь понять, говорит ли Крамер правду.
— Если Орден тайный, как вы узнали о нем?
«Молодец, малыш, логичный вопрос».
Я с нетерпением ждала ответа от профессора. Разговор становился все интереснее.
— Я историк, у меня был доступ в закрытый архив Ватикана. Большего не скажу — подписал договор о неразглашении. Если позволите, шифр первого письма я смогу перевести к завтрашнему утру. Оплату попрошу символическую.
Крамер покашлял и незаметно для Дэна вытер руку о брюки. Нервничает, похоже. Адово пламя! Неужели именно Орден направил сюда мышонка? Нам нужно торопиться.
— Хорошо. Возьмите, — мальчишка протянул оба письма профессору.
— Не переживайте насчет ночлега. Лион покажет вам местные хижины, где мы обычно останавливаемся. Думаю, там найдутся свободные места.
По лицу Дэна я заметила, что ему не по душе оставаться на ночь здесь, да и вещей он не взял, только рюкзак с ноутбуком. Но потомок Фауста упрямо выдвинул подбородок и выдавил вежливую улыбку. Похоже, узнать, что же в письмах, ему хотелось сильнее, чем вернуться в Прагу к той приторной девчонке, Элишке.
По моей связи с Люцием прошел вызов. Шею обдало огнем. Не вовремя. Не успев дослушать разговор, я вернулась в отель.
— Ты испытываешь мое терпение, Лилит! — холодно проговорил Господин.
Он сидел в кресле возле двери в моих комнатах. Вокруг него сгустился полумрак, клубясь и ластясь, будто преданный щенок. Тон Повелителя заставлял меня сжиматься в страхе, а глаза грозили немедленной расправой.
— Пытаюсь каждую ночь, но он меня не впускает, — мои оправдания даже мне казались жалкими.
— Покажи его.
Я передала ему облик Дэна в Исландии.
— Серьга! — прорычал Повелитель. — Почему ты не сказала о ней раньше?
Воздух вокруг словно окутало горячим пеплом. Плохо. Он сердился.
— Серьга с крестом, гладкая, серебряная. Ничего особенного, — пожала я плечами.
— Подойди!
Я не могла не подчиниться приказу. Опустилась на колени по древней традиции. Если Фер Люций зовет, то предстать перед ним должно только так.
— Дура! — он резко наклонился и влепил мне пощечину, голову мотнуло, и на несколько секунд я потеряла равновесие. Щеку обожгло огнем от силы удара, во рту появился хорошо знакомый металлический привкус. — Это оберег. Нужно избавиться от него или хотя бы повредить.
— Сильно? — ровным тоном спросила я, сглатывая кровь.
— Достаточно будет глубокой царапины или поломки застежки.
— И как прикажете это провернуть? — мои губы немного дрожали, когда я осмелилась спросить это.
— Найди лазейку. Он нужен мне. Ты портишь планы. Ему предначертано быть моим! — рычал Фер Люций.
Не подчиниться такому голосу было невозможно. Он будто замораживал все вокруг себя. Безжизненный. Смертельно опасный. Заставляющий миллионы мурашек выползать из своих укрытий, чтобы посмотреть, откуда исходит звук. И бежать. Бежать ледяным ознобом по телу.
— Я! Я — твоя! Самая верная слуга, Господин. Всегда буду самой верной, — подобострастно просипела я, склонив голову.
— Ты жалкая, несчастная тварь, Лилит! Земля сделала тебя мягче, мне это не нравится. Исправь все или почувствуешь немилость своего Повелителя! — голос Люция рокотал от гнева, стены содрогнулись, и он исчез из моих апартаментов.
Я вытерла ладонью кровь, которая бежала из глаз, словно слезы. Хорошо, что не сказала про Уилла Крамера и Орден. Нужно переждать и преподнести информацию в более подходящий момент. Например, за обедом.
Вернулась на лобовое стекло машины в Исландии. Дэн как раз входил в рыбацкую хижину на воде, оборудованную под гостиницу. Я прыгнула в тесное зеркальце напротив кровати, которое мышонок сразу же занавесил, едва закрыл дверь за Лионом. Пришлось перебраться в его мобильный. Комната в хижине оказалась размером со спичечный коробок, где Дэн — одинокая тонкая спичка. Последняя спичка, которую все хотят заполучить, чтобы развести такой желанный огонь. Кроме кровати, тумбы и зеркала в комнате была лишь дверь в душ, и все. Скукота!
Дэн взял в руки телефон, посмотрел почту, сообщения и закрыл обратно. Я смогла вблизи разглядеть серьгу. На гладкой поверхности креста не было никаких тайных символов, но они находились на срезах толщиной в полмиллиметра. Мое зрение острее человеческого раз в тридцать, поэтому стали видны все печати, коих я насчитала больше десяти. Тонкая работа, не знаю никого, кто бы смог создать нечто подобное. Разве что только давно умерший Кристоф Вагнер, ученик Фауста.
Дэн отправился в душ, я тут же прыгнула следом и очутилась на стеклянной перегородке, разделяющей место для купания с туалетом. Убожество. Мышонок залез под горячую воду, стоя ко мне спиной. Я решительно протянула руку прямо из стекла, чтобы достать до серьги, но в этот момент
