в снег. Раздался дикий хохот:
— Никуда ты от меня (считай: от себя) не уйдешь. Мы связаны навеки. Куда ты, туда и я. Только вперед. На вершину! Вверх!
Я задыхался совершенно. Никогда таким трудным не казался мне подъем. Пот заполнил все свободное пространство под одеждой. Я то и дело оборачивался, будто чувствовал на своем затылке уничтожающий взгляд. Я брел с давящей мыслью о возвращении. Мне хотелось повернуть обратно. Плюнуть на всё. Я устал бороться. Эти муки, эти кошмары, составляющие жизнь, уничтожали меня, разъедали по частям. Мыслимое ли дело — существовать в постоянном напряжении воли, урывать от жизни лакомые кусочки, забывая про сон и досуг, преодолевая выступы и впадины, рытвины и водомоины, поднимаясь все выше и выше, закрывая чаще глаза, дабы не увидеть, мельчания того, что когда-то представлялось тебе огромным и недоступным. Ты поднимался все выше и выше, но боялся взглянуть вниз, потому что там ты оставлял себя, некогда уважаемого, высокого, а ныне, в твоем настоящем представлении низкого и ограниченного. Неужели то был я, спрашивал ты себя, иногда возвращаясь мысленно в прошлое. И, решив окончательно, что таковым ты никогда не мог быть, шел вперед, к вершине, чтобы стать таким, каким ты желал стать любой ценой, ценой даже собственной настоящей жизни!
Снег вминался в грунт, как каша, под моей тяжелой и усталой стопой. Ноги двигались машинально, и если бы не навязчивая мысль достигнуть вершины во что бы то ни стало, давно бы упал и сдох, как паршивая собака, лишенная пищи. Цель стала твоей пищей. Достижение цели — твоей волей. Раз и навсегда, вопреки всяким объективным законам. Да. Скользят твои ноги. Да, срываются руки. Да, слепнут в очках глаза. И все же, и все же — назад дороги нет! Ты полностью увяз в трясине гонки за целью. Желание достигнуть вершины настолько ослепило тебя, что ты перестал различать истинную цель от ложной, а позже забыл даже, к какой цели стремился. Но все шел и шел, карабкался и вгрызался, урывал и вымаливал…
Туман опустился неожиданно. Ни зги не видать. Остановиться, тоже нет подходящей площадки. Выступ за выступом, метр за метром, но вперед, только вперед…
Плевать! Оставил человека. Да он никогда, может быть, человеком-то и не был. Он родился трупом. И жил мертвым. Радовался жизни, как мертвый, ничего не требуя от неё, обходя даже холмы, не то, что вершины. «Тебя устраивало такое существование?»- спроси я его, он наверняка ответил бы: «Все так живут». Ох, эта бесцельная жизнь. Хотя кто мне ответит, что такое цель жизни? Цель жизни! Химера. Бред. Суетишься всю жизнь, ищешь чего-то, называя свои поиски достижением цели, а потом останавливаешься и понимаешь, что все искания — напрасная трата времени; что искать что-то новое, наконец-то, казалось, осмысленное, — поздно. Что цель, стоящая перед тобой, всякий раз переиначивается с ног на голову, и ты перестаешь осознавать, к чему стремился всегда, потому что это давно стало бессмыслицей. Слышите, вы: бессмыслицей!
Ах ты, черт, какая ахинея, какая чушь! Только ждешь чего-то, идешь к чему-то, преодолеваешь что-то и все ради того, чтобы всплакнуть над всем этим у порога смерти. Вот она жизнь — жалость к достигнутому, утеря неосуществимого. Чувства, скажете вы, радость достижения? Да забыл я все это, оставил позади. Вот только так: пальцами в выступ скалы, ледорубом в углубление, вгоняю крюк, креплю страховку и вверх, вверх, выше, выше…
Ноги соскальзывают, крюк вырывается, ледоруб выпадает из рук, и я падаю, падаю в бездну… Какая нелепость!
Меня полностью занесло снегом. Боли совсем не почувствовал, даже не ощущаю своих членов. Насколько хватает угла зрения, осматриваюсь. Какая нелепая поза: у самого подбородка ширинка брюк, ноги неестественно вывернуло, руки тоже в странном положении. Но совсем не холодно. Удивительно. Говорят, когда замерзаешь, не чувствуешь холода, я его вовсе не ощущаю, следовательно, я замерз. Полностью. К тому же я не дышу. А глаза смотрят. Ресницы оледенели, но не падают, их удерживает снег. Перед лицом небольшое пространство, и мне смотреть не больно. Закрыть глаза я не могу, а хочется. Хочется поспать. Не организму, его я не знаю, хочется спать мне. Когда устаешь от всего, возникает желание уснуть. Попробую спать с открытыми глазами.
Идет дождь. Невероятно. Здесь не может быть дождя! Какая-то неразбериха. Хотя все может статься, если даже я умер, но вижу всё и рассуждаю…
Дождь размыл окно. Я теперь нахожусь в куске льда. Мне через его прозрачную оболочку хорошо видны горы. Какая красота! Но зачем я здесь, почему? По чьей вине оказался?
Я стал вспоминать и вспомнил: мою сущность заполнило неестественное существо. Где оно теперь? Тишина. Сплошная тишина…
Свет. Я вижу свет! Поднимается солнце. Оно встает из-за гор, заполняя постепенно весь горизонт. Вот оно всплывает, из полосы превращается в диск. О, как светло, как замечательно! Вершины загораются сияющим блеском, начиная резать глаза. Благо, я привык к нему, ослепляющему взор.
Но что это? На площадку передо мной легла тень. Кто-то идет в горы? К вершине? Кто этот счастливчик? Увижу ли я его? Подойдет ли? Заметит? Спасет? Похоронит ли по-человечески, закрыв шершавой ладонью мои усталые глаза?
Человек. Это же человек! Уходит? Нет. Топчется на месте. Останавливается на привал. Обернись человек, обернись. Взгляни на льдину, здесь я, здесь!.. Обернулся, увидел. Неужели увидел? Да, слава Богу. Идет сюда. Хочет рассмотреть поближе. Иди. Скорее, скорее, что же ты мешкаешь? Не бойся, неужели не видел никогда мертвого человека? Еще ближе, еще… Подошел, снял черные очки. Присмотрелся. Какие бесцветные у него глаза. Неприятные. Он поражен (как же не поразиться: увидел смерть наяву). Ужаснулся. Отступил назад. Теперь я вижу его отчетливо. Что-то до боли знакомое проступает в его обличье: русые волосы, маленькая бородка, шапочка с надписью «Полет». Кто же это? Кто? Несомненно, я встречал его раньше. Вместе учились? Работали? Жили на одной улице? Не помню! Где же я его видел? Где? Я теряюсь. Знакомое выражение лица. Что выражение? Ужас всем людям придает одинаковое выражение. Знакомая одежда? Что одежда? «Спорттовары» завалены подобным хламом… И все же, где я его видел? Где?
Какая боль в голове. Какой мучительный вопрос. Я хочу знать, где я его видел. Кто даст мне ответ? Я хочу знать!
Он снова
