Ознакомительная версия.
Вот тот самый отчет сержанта, тот самый путь в безумие, написанный торопливым, прыгающим почерком.
2. Отчет сержанта Генри Бейкера
30 августа 1949 года наша часть была поднята по боевой тревоге и отправлена в составе ста двадцати человек рядовых солдат, лейтенанта Говарда и меня, на шести грузовиках в маленький городок Ньюбэрипорт. Солдатам было объявлено о нападении на побережье неизвестного противника. Однако, лейтенант негласно сообщил мне, что ситуация неясна и крайне противоречива. Известно лишь, что в районе прибрежной деревушки пропал полицейский патруль во главе с самим шерифом, а до этого там исчезли несколько представителей торговой компании. Мне было приказано разведать обстановку, и если понадобиться, с боем прочесать всю эту деревушку.
Вместе с пятнадцатью хорошо вооруженными бойцами я отправился из города на одном из грузовиков к побережью, где расположилась та самая таинственная деревня. Перед этим нас уведомили о сбежавших из психиатрической лечебницы пациентах. Но мы были уверены в себе, ибо пока оставались в счастливом неведении относительно своего вероятного противника. Колеса мощного грузовика с хрустом давили щебень и мелкие ветки на дороге. Все солдаты были полны решимости выполнить свой боевой долг, во что бы то ни стало.
Мы отправились рано утром, и солнце уже показалось над горизонтом, а первые лучи приятно озаряли открывающийся морской пейзаж. Чаек видно почему-то не было, как и других птиц и живности вообще. Это немного удивляло, но не убавляло нашей решительности покончить с грозившей беззащитным гражданам города опасностью. Дорога начала петлять, и скоро должно было показаться побережье. Сидя в кабине рядом с водителем, я напряженно обдумывал план предстоящих действий.
Неожиданно машина наехала на что-то лежащее на дороге и резко подпрыгнула. Я сказал солдату заглушить мотор, и, выпрыгнув из кабины, пошел назад посмотреть, в чем дело. Мои глаза различили лежащую на дороге скрюченную фигуру. Рука машинально опустилась на кобуру и вынула пистолет, бодрящий холодом стали. Из кузова грузовика начали выпрыгивать солдаты и подходить ко мне. Лежащее на земле существо напоминало человека, но оно окаменело до такой степени, как будто пролежало здесь несколько столетий. Серая окаменевшая кожа, одежда похожая на пергамент, скрюченные конечности – все это вызывало какой-то первобытный страх.
– Кто это, черт подери? – вырвалось у одного из солдат.
– Проверьте оружие и боезапас – скомандовал я – дальше пойдем пешком. Гонсалес – возьмешь с собой рацию. Эйкли – останешься с машиной, остальные – со мной!
– А что с этим трупом будем делать? – раздался вопрос.
– Пока ничего – ответил я – сдается мне он еще не последний.
Наш отряд, держа оружие наизготовку, тронулся в путь. Метров через двести мы увидели участок побережья, на котором и располагалась деревушка. Туман мешал нам с такого расстояния различить что-либо. Море лениво перекатывало волны, как будто просыпаясь. Приблизившись к первому оказавшемуся разрушенным строению, я приказал двум солдатам залечь в засаде и взять на прицел все видимое пространство деревушки, на случай внезапного нападения противника. С остальными двенадцатью бойцами, соблюдая осторожность, отправился осматривать, заброшенную, как казалось, деревню.
Всюду виднелись следы погрома и разрушений. Почти сразу мы увидели огромную ржавую баржу, уткнувшуюся в берег, усыпанный деревянными обломками причала. От удара ее борта перекосились. Стекло в рубке треснуло. Я послал одного из солдат осмотреть баржу, а сам пошел осматривать деревянные руины, оставшиеся от ветхих домишек.
Все строения в деревне были разрушены или полуразрушены. Причем, причину разрушения было трудно установить. Как будто, по деревне пронесся смерч, раскидав тяжелые бревна по всему периметру. Иногда на песке встречались непонятные следы: словно волочили что-то огромное, оставляющее по краям рваные следы. На ум приходили только большие рыбацкие сети, но зачем их перемещали туда-сюда? Мои размышления прервал окрик солдата:
– Сэр, посмотрите сюда!
Я обернулся и почти сразу же заметил останки какой-то машины. Ей оказалась машина шерифа. Сам шериф, вернее то, что от него осталось, был на переднем сиденье придавлен прогнувшейся крышей, видимо от страшного удара, обрушившегося сверху. Вообще, вся машина, была страшно исковеркана, скорее всего, той же силой, что разрушила деревню. Других человеческих останков в машине не было. Значит остальных пропавших полицейских, надо было искать в других местах. Машина была покрыта странной засохшей зеленой слизью, как будто от долгого пребывания под водой.
Подбежавший солдат, протянул мне какой-то предмет. Он оказался судовым журналом, написанным по всей видимости, капитаном баржи.
– Нашел кого-нибудь? – спросил я.
– Да, сэр – отрапортовал солдат – там в рубке две таких же мумии, какую мы обнаружили на дороге. Только одна из них лежит на полу, а вторая…
– Что вторая?
– Стоит, крепко вцепившись в штурвал, и глаза у них как будто живые! – с трудом проговорил испуганный солдат.
Не может быть, подумал я, положил журнал в широкий боковой карман на штанах, и хотел было сам направиться к барже, чтобы ее осмотреть, но за спиной раздались громкие возгласы сразу нескольких человек:
– О Господи! Боже!
Пятеро солдат стояло около какой-то кучи. Их лица были переполнены отвращением, одного даже вырвало. Я твердым шагом направился к ним. Необходимо было решительно пресечь панику. В этом жутком месте неудивительно было потерять самообладание любому, даже мне, закаленному солдату. К тому же время от времени росло ощущение, что за нами следят чьи-то огромные невидимые глаза.
Как ни старался я придать себе дополнительную решимость, это не помогло, когда увидел, что собой представляла лежащая на земле куча каких-то беспорядочно брошенных предметов. Это были окаменевшие человеческие мумии, уже знакомые нам, но в данном случае они выглядели более ужасающе, из-за нанесенных чем-то острым каких-то рваных трещин, заляпанных бурой жидкостью, отдельные фрагменты тел, разбитые, будто в безумной ярости. Искаженные мукой и странным окаменением лица, вызывали ощущение вселенского ужаса и апокалипсической необратимости. Ни разу подобные ощущения не вызывали во мне ни жертвы бомбежек, ни пострадавшие от химического оружия, ни любой другой из военных ужасов виденных мною на фронте, а повидал всего я там не мало. Я попятился и выдохнул. Боже, что же здесь произошло!
И тут раздались звуки, которые никто не ожидал услышать, в этой обезлюдевшей, дышащей смертью деревне. Они были неожиданны прежде всего тем, что подразумевали присутствие живых людей, которых до сих пор никто из нас и в глаза не видел. Изумление наше трудно было передать. Эти звуки представляли собой удары какого-то барабана, наподобие индейского там-тама, и неслись они из-за склона холма, располагавшегося на некотором удалении от деревни, и спускавшемся к морю. Проверив в очередной раз оружие, мы приготовились к встрече, с кем бы то ни было. Я позвал двух остававшихся в засаде бойцов, и вместе со всеми, внимательно прислушиваясь к звукам, двинулся к холму.
Ознакомительная версия.
