Ознакомительная версия.
«Волга» остановилась у дверей Областного управления внутренних дел, и меня сразу же потащили в один из многочисленных кабинетов с несколькими письменными столами и сейфами, очень похожий на скучную фабричную бухгалтерию. За одним из столов сидел усатый капитан и строчил какую-то бумагу под диктовку всхлипывающей девицы довольно вульгарного вида с огромным фингалом под глазом.
Пока меня пристраивали на стул перед одним из столов, капитан с девицей исчезли, и вместо них появился седой благообразный подполковник в сопровождении Толика. Присутствие товарища ободрило меня, и я с облегчением вздохнул, но Толик незаметно подмигнул, мол, не подавай вида, что мы знакомы, так будет лучше. Что ж, такие у них в милиции, видно, нравы…
Разговор начался с протокольных формальностей, от которых у меня разболелась голова. Долго и нудно выяснялось, кто я и что я, хотя всё это наверняка было известно. Дальше разговор пошёл о причинах моего нежелания обращаться в следственные органы. Здесь подполковник оживился и, мне показалось, даже немного обиделся за то, что я беседую с ним без энтузиазма, отделываясь стандартными, протокольными фразами. Оказывается, я должен быть безмерно благодарен им за то, что они уже разобрались, что никого на стройке я не убивал, хоть и доказали моё присутствие там по многочисленным уликам. Изъятый пистолет осложнял дело, однако было ясно, что, кроме нас со Скворечниковым, был кто-то третий, и больше всего вопросов касалось личности Костика, которого я умудрился обрисовать так, что под моё описание подходила добрая половина мужского населения города. На фотороботе, который меня потащили делать, я изобразил нечто среднее между артистом Леоновым в роли Доцента из «Джентльменов удачи» и самым последним вокзальным бичом. Сделал я это не без умысла, потому что добраться до Костика мне хотелось раньше милиции. Я даже ещё не представлял, что предприму, если доберусь до него и в самом деле, но остановить свой паровоз уже не мог…
К их чести, последовательность событий на стройке, была восстановлена довольно верно, а некоторые детали описания поразили меня своей достоверностью и правдоподобностью. Кажется, подполковник не очень поверил в то, что я, будучи в возбуждённом состоянии, почти не запомнил внешности убийцы Скворечникова, но настаивать не стал, а о происшествии на перекрёстке и вовсе не упомянул, вероятно, пока не подозревая, что я имею к этому самое непосредственное отношение. Или просто не хотел мне до поры до времени что-то говорить.
Пошептавшись напоследок с Толиком, подполковник взглянул на часы и, зевнув, сказал:
— У нас имеется достаточно веских причин задержать вас, но делать этого мы не будем. Пока… И учтите, в ваших интересах не мешать следствию своими необдуманными поступками. — Тут он сделал театральную паузу и произвёл такой блестящий укол, от которого я чуть не грохнулся со стула: — И Пахомову больше не звоните. Поняли, чем заканчиваются подобные авантюры? С вас возьмут подписку о невыезде, но это не значит, что можно и дальше делать всё, что заблагорассудится. Настоятельно рекомендую с сегодняшнего дня сидеть дома серой мышкой и никуда носа не казать. Ваша роль в этом спектакле закончена. Если же мы узнаем, что вы опять что-то предприняли самостоятельно, то изменим меру пресечения. Лучше дожидаться окончания следствия дома, чем за решёткой. Всё хорошо поняли?
Я пожал плечами и неуверенно кивнул. Врать не хотелось, но ничего другого не оставалось. Подполковник погрозил мне пальцем, как шаловливому мальчишке, и повторил:
— Никакой самодеятельности, запомните!
Я подписал протокол и, бросив взгляд на невозмутимого Толика, отправился на выход. На крыльце милиции я немного постоял, надеясь, что Толик догонит меня и что-то скажет, но он не появился, и я решил, что торчать тут дальше смысла нет, можно отправляться домой.
Ехать на троллейбусе не хотелось, лучше прогуляюсь пешком, а по дороге ещё раз всё основательно продумаю и переварю информацию. Вот только стройку в центре города обойду стороной…
Итак, всё, что касается убийств, милиции в общих чертах известно. Быстро же они вычислили, что инициатором их является кто-то третий, кому выгодно сталкивать лбами нас и «православных». Притом этот третий, как видно, хорошо осведомлён в наших дрязгах, владеет ситуацией и обладает большими возможностями, вплоть до прослушивания телефонов, действует решительно и абсолютно плюёт на милицию, которая, как и положено в заправском детективе, плетётся в хвосте некоего самодеятельного сыщика, каковым возомнил себя я. Можно даже предположить, что для милиции заготовлен какой-то хитроумный тупик, в который она успешно заберётся и успокоится, удовлетворив свой профессиональный интерес составлением многочисленных протоколов и допросами свидетелей. В том, что у этого третьего хватит смекалки на подобную каверзу, сомнений нет.
Хорошо, что я оставил себе последний козырь и благополучно умолчал о скандальной статье в завтрашней газете. Узнай подполковник об этом, я совсем остался бы на бобах, везде впереди меня по всем направлениям шла бы милиция. Впрочем, вряд ли милиция усмотрела бы в ещё невышедшей публикации какой-то криминал. Всяческие предсказания и политические заявления не по их части. С кагебешниками, ясное дело, связываться мне не хотелось ещё больше, чем с Костиком и его компанией.
Дома им не удержать меня никакими запретами. Пускай разрабатывают свои высоколобые версии, а я потихоньку попробую сорвать завтрашний выпуск газеты. Как это сделать, совершенно не представляю, но попытаться следует. Много ли толка будет от этого, не знаю, но интуиция подсказывала, что ничего хорошего в публикации не будет. А вот плохое — вполне может быть.
Меня так увлекла эта мысль, что я даже забыл про свою идею-фикс — искать Костика. Попадись он сейчас на улице, я прошёл бы мимо, не обратив внимания, лишь бы не терять драгоценных минут.
В ближайшем телефоне-автомате я набрал номер редакции. Лёха опять оказался на месте.
— Слушай, старик, — начал я, переходя на его манеру общения, — научи, как выйти на вашего главного. Позарез надо.
— Это ещё зачем? — заосторожничал Лёха, почувствовав неладное.
— Хочу с ним о статье поболтать.
— Ну, ты даёшь! Если догадаются, что инфа пошла от меня…
— Да брось ты! Я не конкурирующая фирма, ваши сенсации — мне до фени!
— Какая, нахрен, конкуренция?! Главный с тобой и разговаривать не станет!
— Ну, с этим я как-нибудь сам разберусь. И тебя не сдам, не бойся. Подскажи лишь, где он сейчас и у кого статья.
— Главный у себя в берлоге, а статья на вёрстке. Сверстают — сразу повезут в типографию.
Ознакомительная версия.
