— Я только и делаю, что их нарушаю, — бросил ему француз, удаляясь.
Костя занервничал не на шутку, но броситься следом за Дюпре было бы еще большей глупостью. Все, что он мог, — это провожать его взглядом и молиться, чтобы ничего не случилось, сердясь и заталкивая поглубже жгучую обиду, потому что легко мог себе представить, как она мирится с Гаем.
Дюпре в последнюю секунду схватился за дверцу лифта, не позволяя тому закрыться. Приятная девушка в куртке, джинсах и кедах нажала кнопку, и двери вновь разошлись.
— Спасибо, — поблагодарил ее Дюпре, заходя внутрь.
— Вам какой этаж? — дружелюбно поинтересовалась девушка. Она вовсе не была похожа на одну из тех девиц, что кружили вокруг гостиниц. Слишком правильная, слишком настоящая, что ли. Ну, и совершенно не так одета. Хотя, кто знает — может, Гая потянуло на школьниц.
— А вам? — улыбнулся Дюпре.
— Шестой, — усмехнулась девушка, указывая на светящуюся кнопку.
— Мне тоже, — отозвался он.
Она пожала плечами, еще раз улыбнулась ему, и в лифте воцарилась тишина. Дюпре видел, как она тайком наблюдает за ним. Очевидно, он ей тоже казался занимательным. Умные серые глаза исследовали его с недетской тщательностью. Было в ней что-то особенное — Дюпре теперь отчасти понимал мальчишку. Но не Гая. Или Гаю нравилось, как ее скромность оборачивается рядом с ним развратностью, как эти джинсы слетают прочь, как исчезает ее легкая сутулость, когда она выгибается от страсти в его руках. Дюпре отвернулся от Саши: у него слишком давно не было женщины. Впрочем, разве мог быть кто-то после Одри? И что бы ни говорил Коэн, что бы ни думали остальные, Антуан знал, что его любовь была настоящей.
— Прошу вас, — произнес Антуан, пропуская девушку вперед.
— Не стоило беспокоиться, — смутилась та, но, благодарно взглянув на него, прошла вперед. Потом сделала еще пару шагов и замерла у двери с номером шестьсот четыре. Неуверенно потопталась перед ней и еще менее уверенно постучала. Дюпре приподнял черную бровь: неужели она не хотела идти? Боялась Гая? Он ей был неприятен? Хотя Дюпре с трудом мог вообразить женщину, которой бы не нравился Гай.
Антуан подошел к соседней двери, делая вид, что роется в карманах в поисках карточки-ключа. Саша продолжала стоять перед дверью, а проклятый Гай не торопился ей открывать. Очевидно, визит оказался незапланированным. Неужели она дошла до такого унижения, чтобы таскаться за этой сволочью? — подумал Дюпре и наудачу толкнул дверь. Каково же было его удивление, когда та подалась. Антуан поспешил скрыться из виду, чтобы не вызвать подозрение у девушки. Номер, в котором он очутился, был пуст, и только в центре комнаты стоял передвижной столик с бутылкой шампанского в ведерке и вазой с фруктами. Любимое сочетание Одри. Дюпре постарался отогнать наваждение и вслушаться в звуки снаружи. Как только девушка войдет к Гаю, он сможет выйти. Или же, наоборот, воспользоваться открывшимися возможностями. Дюпре приблизился к смежной с соседним номером стене и стал внимательно ее исследовать. Затем, найдя вентиляционное отверстие, совсем уже было собрался прильнуть к нему ухом, когда услышал посторонний звук с противоположной стороны. Все, что успел Дюпре — это ретироваться к дверям, когда из ванной в комнату вошла женщина, завернутая в банное полотенце. Дюпре встретился с ней взглядом, и его будто обдало жаром, настолько она была хороша. А ноги, выглядывающие из-под полотенца, казались бесконечными и идеальными. Женщина, похоже, была настолько потрясена, что так и не смогла вымолвить ни слова.
— Простите, было открыто, я, видимо, ошибся номером, — заговорил Дюпре, а в ее глазах мелькнуло что-то, чего он так и не смог понять. — Простите, это чистое недоразумение.
— Все в порядке, — проговорила она побледневшими губами.
— Вы уверены? — уточнил Дюпре. — Вам нехорошо? Может, воды? — Он схватил длинный стакан со стола и готов был броситься в ванную.
— Не надо, правда, все уже в порядке, — произнесла она, опускаясь в кресло. Ее руки заметно дрожали.
— Мерт, я вас сильно напугал, — проговорил Антуан, опускаясь перед ней на колени и не зная, как загладить свою вину.
— Все хорошо, правда, — теперь она едва не плакала. Антуан видел, как подрагивают ее губы, и боялся, что если она разрыдается, истерику уже будет никак не остановить. Он схватил бутылку из ведерка и налил шипящий напиток в бокал. Сейчас немного алкоголя барышне явно не помешало бы, чтобы сгладить шок от произошедшего. Наблюдая, как она делает неровные глотки, Антуан с сожалением думал о том, как его план подслушать беседу Гая катится ко всем чертям.
— Я вас задерживаю, — проницательно заметила незнакомка, отставляя стакан в сторону.
— Что вы, я никуда не тороплюсь, — поспешил заверить ее Антуан, но в его голосе прозвучало не слишком много искренности.
— Ты никогда не умел врать, — подумала Летиция, глядя в эти дорогие ей глаза. Сейчас они были почти что безразличны, но он и не мог ее узнать. Как? Ведь она была теперь совершенно другой женщиной, хотя внутренне оставалась все той же. Если бы он только знал, насколько той же. Все эти дрожащие руки, нервные движения — они были не от испуга и не от неожиданности, хотя она и не могла предвидеть его появление, и в первую минуту ей показалось, что она спит, мирно покачиваясь в ванной. Они были от избытка чувств, переполнивших Летицию при виде Антуана. Казалось, вот она только что грезила о нем, и он возник прямо посреди ее номера. Но уже после нескольких минут она знала, что он здесь не ради нее, и по тем взглядам, которые он бросал на стену комнаты, поняла, что Антуан следил за Гаем, как и она сама.
— Но я, пожалуй, не буду вам мешать, — он поднялся, намереваясь уйти. И хотя Летиция сейчас предпочла бы, чтобы он дал ей немного отдышаться и придти в себя, она не могла позволить Дюпре узнать что-то лишнее о Гае. Если уж она согласилась немного подождать, то ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы Дюпре совал свой нос в их дела.
— Не могли бы вы еще немного побыть со мной, — жалобным голосом попросила она, вытягивая в кресле длинные голые ноги.
Дюпре зацепился за них взглядом, и то, как расширились его ноздри, подсказало Летиции, что она все-таки производила на него определенное впечатление.
— Если Вы настаиваете, — хрипло проговорил Дюпре.
— Да, я настаиваю, — коварно улыбнулась Летиция, и постучала маленькой ладошкой по соседнему креслу.
— Расскажите мне о себе, раз уж судьба так неожиданно свела нас вместе, — не без иронии произнесла Летиция. — Можете налить себе шампанского.
— Благодарю, но я не люблю пузырьков, — ответил он, расстегивая пиджак и присаживаясь.
