Ознакомительная версия.
– А вдруг мы проснемся с полным объемом памяти? Или вообще не заснем? – предположил Олег. – Может, с Большим – какой-то частный случай?
– Знаешь, почему Регуляторы графства Линкольн так долго продержались? – усмехнулся Костя. – Они понимали, что рано или поздно им конец. Были готовы к худшему. Думаешь, мы из пижонства обозвали себя Регуляторами? Как же! Это нам твои дружки-тупые устроили такую веселую жизнь. Научили уму-разуму. Так что, дорогуша, если приказано готовиться к худшему – будь готов!
– Наплюй ты на тупых, – посоветовал Гош. – Это не они, это Олежка из нас банду сделал. И его пахан Главный. Тупые – хороший, благодарный человеческий материал. Что хочешь, то и лепишь. Мы сами были не особенно острые, когда нас Сан Сеич подобрал.
Олег насупился и раздраженно хлопнул себя тетрадью по бедру.
– Если твой прогноз не сбудется, – пробормотал он, – я тебе за эту нервотрепку по шее надаю. Подумать страшно – неужели опять…
Гош тоскливо посмотрел в затянутое облаками небо.
– Дрянь погода, – сказал он. – И дело тоже дрянь!
* * *
Гош сидел в административном здании, на коммутаторе. Сюда был протянут из Твери армейский полевой телефон. Аккумуляторы мобильных раций неумолимо вырабатывали ресурс, загибались батарейки кварцевых часов, и оставалось только ждать, что же случится раньше – то ли машины придется «с толкача» заводить, то ли бензин окончательно выдохнется. И, значит, машины накроются, а с ними и радиосвязь.
У подоконника Цыган старательно выводил в тетради слова. Даже язык высунул от усердия.
– Ты по-каковски пишешь? – встрепенулся Гош. – Ты же наверняка опять цыганом проснешься. Если проснешься, конечно…
– Да что ж я, полный идиот? По-русски пишу. Отстань.
– Какая потрясающая жареная рыба продавалась в Несебре! – вспомнил Гош. – Крошечные такие рыбешки, на один укус. Как жаль, что я был маленький и не пил еще пива! Боже, а до чего хорошо было в Албене!
Цыган раздраженно засопел.
– Нет, вот ты мне скажи! – не унимался Гош. – Почему, если ты болгарин, или, скажем, какой-нибудь итальяшка, или даже француз, то обязательно живешь в благодатном теплом краю? А если русский, то у тебя на родине больше половины года холодно, кругом грязища, тоска и дураки?
– Можем съездить в Болгарию, – предложил Цыган. – Дороги у нас были ничего, а дураки, я надеюсь, вымерли.
– Далеко. Огромный крюк получится вокруг моря.
– Поехали через Одессу. Пароходик какой-нибудь раскочегарим. До Варны плыть меньше суток.
– Я не умею на пароходике. Утонем еще.
– Справимся.
– А ты на самом деле хочешь?
Цыган замялся. Похоже, ему было все равно. Гош подумал, что болгарин из него так и не получился, а русским быть Цыгану скучно. Поэтому, наверное, и Цыган. Перекати-поле. Rolling Stone.
Коммутатор щелкнул. Гош машинально вернул на место заглушку с надписью «Федя», передернул тумблер и воткнул штекер в гнездо.
– Танки в городе!!! – проорал Дядя Федор звонко и радостно.
– Ты сколько выпил сегодня? – спросил Гош с завистью.
– Танки!!! – крикул Федор еще веселее.
Гош взял со стола второй наушник и, не глядя, бросил им в Цыгана. Тот поймал наушник на лету и прислушался.
– Какие еще танки? – спросил Гош.
– Большие! Зеленые!
– Откуда? – Гош почувствовал, как замирает сердце.
– Из Москвы!
– И?..
– И бэтээры!
– А чего им надо? Много их?
– Куча! Вагон! Человек пятьсот! Армия! Город уже в кольце, дороги перекрыты. А начальники ихние стоят в центре, всех ловят и допрашивают!
– Никого еще не расстреляли? – осведомился Цыган как бы невзначай.
– Никого еще не шлепнули? – крикнул Гош.
– Пока нет!
– Так чего им надо?
– Расспрашивают о подозрительных личностях!
– Ой-ей-ей… – пробормотал Гош. Сердце уже не замирало, оно медленно съезжало в пятки. Если экспедиция московская (а какая еще?) – дело швах. Московская Оборона не станет шутить с Регуляторами. А с космонавтами?
– Тебя уже сдали! – кричал Федор. – Космонавтов тоже! Но я раньше успел! Сразу, как о танках услышал, послал человека! Они улетели! Им только вслед залупили из пулемета, но это фигня! Один самолет ушел!
– А второй?! – почти взвизгнул Гош.
– Упал и сгорел! Накрылся Серебряков, упокой Господи его душу.
– Боже мой, за что?!
– Не знаю! Они, видать, тогда не разобрались еще. Подкатили к городу, смотрят – кто-то взлетает, ну и врезали ему.
– Ты почему звонишь так поздно?! – взорвался Гош. – Сколько времени уже это творится?!
– Да меня захомутали сразу же! Сейчас только отпустили! Два часа тупым прикидывался! А про тебя наврал, что ты ушел в Питер! Но они, по-моему, не поверили. Гошка, конец света, они всего третий час в городе, а тут уже комендатура имеется и полиция. Моих гавриков разоружили, а эти остолопы и сами рады, им лишь бы поменьше работать…
– Теперь они будут работать, – пообещал Гош зловеще. – Как лошади.
На тверском конце провода раздалось шебуршание. Послышались неразборчивые голоса. Звякнул металл. Наконец Дядя Федор появился в трубке снова. И голос его стал ощутимо строже.
– Гошка, у тебя времени до рассвета, не больше, – сказал Федор. – Ты же знаешь моих болтунов.
Цыган отложил наушник и встал. Гош кивнул, Цыган выбежал на улицу.
– Сумерки, – заметил Гош. – Думаешь, они не сунутся ночью?
– Они заночевать тут хотят. Разведка донесла. Гош, я тоже ухожу. Москвичи уже пронюхали, что я здесь был центровой. Возьму человек пять-шесть, кого уговорить смогу, и вниз по реке смоюсь.
– Бог в помощь, Федя. Может, еще свидимся.
– Как Большой?
– Спит пока.
Слышно было, как Федор вздыхает.
– Не свидимся мы, Гошка, – сказал он. – Добьет нас зараза проклятая. Эх, пожить бы еще хоть самую малость…
– Уходи от телефона, – посоветовал Гош. – Провод лежит открыто, найдут тебя по нему.
– Добрый ты человек, Гошка, – снова вздохнул Федор. – Но совершенно тупой. Не-по-нят-ли-вый.
И связь оборвалась.
Почти минуту Гош сидел неподвижно, остановившимся взглядом уткнувшись в коммутатор. «Непонятливый. Пожить бы еще. Не свидимся». Федор что-то хотел сказать, очень важное, но ему не дали. Кто не дал? Каким образом?
«Ты живой еще, Федя, или уже нет? Это мое больное воображение породило слуховую галлюцинацию – глухой удар на том конце провода? Или так оно и было?»
Гош вызвал коттедж Жени. Ответа не было. Тогда он поднялся и вышел.
Женя, Цыган и Олег суетились у машин.
«Молодцы, – подумал Гош. – Какие все-таки молодцы! Бедная Женя, мы опять бросаем лошадей. Большой нас сковывает, да и не уйти на лошади от танка, разве что лесом. Нет, неразумно. Если уцелеем, черта с два потом найдем машину, которую удастся завести. Даже у «Жигулей» заводную ручку вставить некуда. Так. А миномет? А наша любимая атомная бомба? Надо же, я к ней, кажется, привык. Тоже бросить?»
Ознакомительная версия.
