— Кайрос с бала знает резонанс твоей ауры, но он не может его видеть, если ты со мной. Но может нам стоит, ох, начать двигаться снова.
Не говоря ни слова, Джош проверил, что сзади и поехал. Он ехал через город по боковым дорогам.
— Ох, — сказала я неуверенно, — хочешь зайти ко мне домой на сэндвич?
— К-конечно.
Я облизала губы, мне не понравилось его нервозное выражение лица, когда он повернул на автостраду и начал долгий путь в другую часть города. Я знала, какого это, почувствовать, как смерть касается тебя, понимая, что ты будешь мертв по какому-то капризу, не важно как.
— Мне жаль, что ты влип в это, — сказала я, вспоминая голос Джоша, когда он спустился по склону той ночью, пытаясь добраться до меня, даже когда Кайрос оборвал линию моей жизни.
— Ты был там. Это не было сном. Но я хочу поблагодарить тебя. Благодаря тебе я не умерла в одиночестве.
Джош взволнованно сидел за прямоугольным столом в моей кухне, раскинув ноги от одного его края к другому. Он приготовил для себя два бутерброда, и везде были разбросаны снятые с бекона корки. Он любил сухость в своих хрустящих чипсах со вкусом барбекю. У меня же был тонкий бутерброд, горстка чипсов и чай со льдом. Я с завистью смотрела, как он опрокинул половину соды за один глоток. Я не чувствовала голода, с тех пор как вляпалась в ситуацию под названием «контрол-альт-делит»[6]. Придумывать оправдания для отца на тему, почему я не ем, становилось все сложнее.
Кухня не менялась с тех пор, как был построен дом, и бело-желтый кафель над раковиной со стенами кремового цвета знавали лучшие времена. Шкафчики были нелепого коричневого цвета, а холодильник я помнила еще до того, как мои родители развелись. Но засунутая в угол кофеварка была произведением искусства, доказывая, что и у моего отца есть свои приоритеты. Также был маленький вращающийся поднос с салфетками, с солью и перцем, и грязная пепельница, расположенная в том месте, где была на кухне моей мамы — ее отголоски все еще в жизни отца, хоть она и ушла много лет назад.
Когда я уселась напротив Джоша, он взглянул на мой бутерброд.
— Это все, что ты будешь есть? — поинтересовался он, а я лишь пожала плечами.
— А еще я много не сплю. — Сказала я, коснувшись чипсов, и задумалась, а ест ли что-нибудь Грейс, в этот момент распевающая лимерики сидя на люстре. Барнабас не ел. — Да и вечерний просмотр телека надоедает через пару месяцев.
Вечерний просмотр, непрерывно лазить в Интернете, пялиться в потолок, когда мы с Барнабасом заканчивали занятия.… Не слишком весело, когда тебе не кем поделиться. Информация об аурах из Интернета не помогла. Как и материал об ангелах. Барнабас так сильно смеялся, что чуть не скатился с крыши, когда я принесла ему свой ноутбук, чтобы все показать, еще до наших ночных — и, очевидно, бесполезных — потуг научить меня соприкасаться мыслями. Я терпела неудачи, потому что у меня амулет Кайроса? — подумала я, прикоснувшись к нему. Может, это было, вроде как заставить работать американский фен в британской розетке.
— Так ты мертва. — С полным ртом сказал Джош.
Зубы заныли из-за холодного чая, и я взглянула на часы. Прошло уж довольно много. Где же они?
— Угу.
— И амулет дает тебе тело. — Подсказал он.
— Его цельную иллюзию, да, — поерзав, сказала я. — Он также скрывает меня от черных крыльев, так что они не могу высосать мою душу. Душа без тела — уже легкая добыча. Вот почему они ждут жатву, надеясь поймать хоть одну. Они не появляются при естественных смертях — только если тебя отметили раньше. — Я сняла хлебную корку со своего бутерброда, но у меня не было никакого желания его есть.
Джош проводил взглядом корку, над которой так жестоко надругались.
— Держи амулет при себе, ладно? От черных крыльев у меня мурашки.
— Нет проблем. — Я должна была больше тренироваться, — подумала я. Но, опять же, если у меня был камень темного хранителя времени, резонанс моей ауры будет сильно отличаться от Барнабаса, когда я попытаюсь воспользоваться им. Будет больше похож на Накитен. Может я смогу соприкасаться мыслями с Накитой?
— Так что… — неуверенно продолжил Джош, прогнав мои блуждающие мысли прочь. — Где твое настоящее? Тело, я имею в виду. — Его бровь дернулась. — Ты же не похоронила его на заднем дворе, не так ли?
— Оно у Кайроса, — признала я, и холодок страха прошелся по мне. — По крайней мере, он украл его из морга, когда я… сбежала.
Джош подвинул ногу и толкнул ножку моего стула.
— Это отвратительно. Кайрос, это тот самый парень в черной машине, так? Он жнец?
Я поморщилась, не желая говорить, что он был хранителем времени. Это прозвучало бы просто жалко.
— Вообще-то он босс у темных жнецов. — Сказала я, подумав, что это хоть и в малой степени, но уже лучше. — Барнабас светлый жнец. Он пытается спасти людей, на которых охотятся темные жнецы.
Джош откусил еще один кусочек и вытер уголок рта.
— Вроде тебя?
— Да, но он все запорол из-за того, что это был мой день рождения. — Я беспокойно переложила чипсы на моей тарелке. — Вообще-то он думал, что Кайрос охотится за тобой.
Жевание замедлилось, а его брови поднялись вверх.
— Я не знал, что это было твое день рождение. Не удивительно, что ты была взвинчена. Когда твой отец занимался сводничеством на твой день рождения? Это неправильно.
Я криво улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Грейс хихикнула с люстры.
Я опустила взгляд, и Джош вернулся к своему бутерброду.
— Я, вроде как помню Барнабаса. Ты сказала, что он может не дать этим существам добраться до меня? Где он? В… эээ… раю?
Я покачала головой.
— Он с Роном, его боссом. — Напряжение все туже закручивалось во мне, пока мы сидели и ничего не делали. Почему я играю в чайные посиделки с Джошем, пока Смерть разыскивает нас? Зачесав свою челку назад, я взглянула через кухонное окно на пустую улицу. — Кайрос хочет вернуть свой амулет. Рон считает, что мне следует оставить его. — А что если они никогда не появятся?
— Но у Кайроса есть амулет, — сказал Джош. — Я его видел.
Ухмыльнувшись, я кивнула.
— Очевидно, он не настолько могущественный, как тот, что я забрала. Как бы я ему не сочувствовала, я лучше останусь живой, спасибо большое. Ему с самого начала не следовало меня убивать. — Пробормотала я.
С задумчивым выражением лица, Джош оперся локтями на стол.
— Кайрос вернулся за твоей душой в морг. Это все так запутанно.
— Ага, — сказала я, подавив дрожь. — Он пометил меня, убил меня, а затем вернулся за мной. Они никогда так не делают. — Почему я? Я не особенная.
