На следующее утро я приступил к исполнению своего плана. Для этого мне потребовались вся хитрость и тот небольшой запас жизненного опыта, который у меня имелся. Нужно было все сделать так, чтобы меня ни в чем не заподозрили. Джимбо вызвался мне помогать. Удивительно, но он стал совсем ручным и во всем слушался меня. Вот что значит, как говорил дедуля, который даже в инвалидной коляске руководил иной раз Чарльзом, сила личности.
Я выехал в наемном кебе из студенческого городка и отправился в дальний район Оксфорда, где располагались лавки со строительным товаром и различными инструментами. Подъехав к какому-то грязному кабаку с непрезентабельным названием «Жирный кабан», стоявшему как раз напротив инструментальной лавки, я отпустил кеб, подождал в кабаке, пока он не скроется за поворотом, и только тогда пересек улицу и вошел в лавчонку. Лишь только звонок, висевший над входом, пронзительно растрезвонил о появлении покупателя, выскочил тип с маслеными от готовности услужить глазками и поинтересовался, что угодно джентльмену?
В это же самое время Джордж отправился за город, где, как кто-то ему подсказал, жил одинокий столяр. Столяр оказался спившимся стариком. Он не стал задавать лишних вопросов волновавшемуся Джимбо, когда тот показал рисунок, наспех набросанный мною левой рукой на листе некачественной бумаги, и пообещал за неделю все изготовить. Столяр только потребовал задаток, в чем Джимбо не счел нужным ему отказывать.
– Не беспокойтесь, сэр, все будет готово в лучшем виде, – заверил столяр, пряча трясущимися руками деньги в карман застиранных штанов.
«Виселицей» называется игра в слова, отгадывание закодированного слова, но не шарада. В «виселице» имеется сложное слово, которое игроку необходимо отгадать, называя букву за буквой. В случае, если отгадывающий, а таковых может быть и двое, называет неправильную букву, палач рисует сначала столб, затем перекладину, потом веревку с петлей и, наконец, человечка с головой в петле. Последний штрих к рисунку виселицы означает повешенного или смерть, свидетельствующую, что игра проиграна. Думаю, Руфус не откажется от филологического и умозрительного соревнования. Не откажется до самого последнего момента.
Итак, с помощью сэра Джорджа Мюррея-младшего, который из хозяина постепенно превратился в нечто вроде доверенного слуги, несомненно, старшего над Малышом Саймоном, но также подчиненного мне, я провел всю подготовительную работу для проведения честного соревнования. Как только столяр выполнил заказ, Джордж тотчас отправился к Руфусу и объявил ему, что в качестве соревнования или, если будет угодно, формы дуэли между двумя кандидатами избрана общеизвестная игра под названием «Виселица». Руфус, услышав название игры, в которую ему предстоит сразиться со мной, ужасно обрадовался.
– Ты бы видел, как загорелись его глаза, – сообщил Джимбо.
Полагаю, сын декана филологического факультета уже видел себя в роли нового председателя клуба.
И вот настал долгожданный день. Все члены клуба с таким нетерпением ожидали предстоящий поединок, что даже начали делать на нас с Руфусом ставки. Как я позднее узнал, ставки шли один к трем против меня. Если бы я не был настоящим джентльменом, то непременно поставил бы против Руфуса, так как заранее знал о его неизбежном поражении, столь же ясном для меня, насколько опытный охотник может отличить в лесу хищника от его жертвы.
* * *
Ровно в восемь вечера Малыш Саймон, посвященный мной в план, торжественно раскрыл перед членами клуба, нетерпеливо ожидавшими на улице, дверь сарая, именуемого «Ученый погост». Ученики гуськом прошли внутрь, рассаживаясь по местам, удивленно озираясь и не веря своим глазам. Всего за неделю я и мои помощники настолько преобразили внутреннее убранство «Ученого погоста», ранее убогого, что его просто невозможно было узнать. Множество хороших восковых свечей, ярко горевших, освещали сарай, стены которого были завешены плотной тканью, складками спадавшей на новый дощатый пол. Догадывались ли члены клуба, сколько усилий нам потребовалось, чтобы сделать подобное безо всяких помощников собственными руками? Вряд ли. Они даже не предполагали, с какими предосторожностями мы доставали все необходимое, чтобы в случае непредвиденной ситуации нас никто не смог заподозрить.
В дальнем углу, там, где ранее стояла перевернутая бочка, служившая председателю клуба трибуной, теперь возвышалась ширма, около которой стоял суровый Джимбо, никому не давая возможности близко подойти и, заглянув, увидеть, что там скрывается. Но главное, к чему обязательно обращались удивленные взоры членов Малого оксфордского клуба, было странное сооружение, высившееся посреди сарая и накрытое белоснежной простыней.
Сэр Джордж Мюррей-младший вышел к удивленным членам клуба и поприветствовал их. Затем он напомнил о причине, по которой все собрались сегодня в «Ученом погосте». Указав на меня и на Руфуса, сидевших на значительном расстоянии друг от друга и от остальных членов клуба, председатель изрек:
– Мы давно уже ждали день, когда, наконец, определится, кто же станет новым председателем Малого оксфордского клуба. Так как у нас две кандидатуры на пост, то на прошлом собрании мы решили провести состязание или, скорее, конкурс. С согласия обоих кандидатов в качестве конкурса была избрана популярная игра под названием «Виселица».
По сараю прошел легкий шепот изумления. Никто и предположить не мог, что я соглашусь соревноваться с Руфусом в столь простой для него игре. Членам клуба казалось, что в последний момент я откажусь и предложу спортивное состязание.
Меж тем, продолжая, Джордж вкратце пересказал правила игры, отметив в конце, что слово будет состоять из пяти букв. Услышав последнее замечание, Руфус громко хмыкнул и даже хлопнул себя по лбу, в общем, повел себя так, будто только что догадался, в чем с моей стороны состоит подвох.
– Ну, конечно, ведь это же наш почтенный председатель готовил состязание и вполне мог заранее сообщить своему кандидату задуманное слово!
Председатель с негодованием воззрился на него:
– Я попрошу вас, сэр, вести себя как истинный джентльмен и не перебивать меня, пока я не закончил оглашение правил. Так вот, сейчас оба кандидата совместно выберут из попечительского совета клуба кого-нибудь, кому они оба доверяют, и этот джентльмен скажет мне слово, которое предстоит отгадать.
Я победно посмотрел на явно стушевавшегося Руфуса, пробормотавшего себе под нос, что он только лишь предположил, и ничего более. Да, мой конкурент был весьма озадачен тем, что его шаги были легко просчитаны. Мы сообща выбрали одного из представителей попечительского совета клуба и тот, надувшись от важности и гордости, что ему доверяют более других, подошел к Джорджу и прошептал ему на ухо выбранное слово.
