– Тс-с-с!.. Думай. Думай! Не говори ничего такого, за что мне придется убить тебя.
В толпе митов нарастал возмущенный ропот. Но накал страстей еще не достиг того уровня, после которого Локи преподаст им урок послушания.
Вдруг в разговор влезла Барби. Ее голос звучал звонко и почти весело:
– Эй! Не надо никого убивать. Я согласна.
Кто-то выкрикнул сзади: «Поганая шлюха!» Барби выпрямилась с независимым видом, тряхнула светлой гривой. Сейчас она была прекрасна.
Лицо Роя исказила гримаса боли. Он произнес очень тихо:
– Не делай этого, Барби.
Она только усмехнулась в ответ и подошла к Локи. Вильнула бедрами, откровенно предлагая себя. Потерлась сосками о его живот. Он ощутил их твердость, несмотря на два слоя ткани… Затем Барби повернулась лицом к людям.
– Да что с вами такое? Он мне нравится. Классный парень, всегда о таком мечтала. Кроме того, он только что сделал мне предложение. Вы все слышали. – Она хитро взглянула на Локи. – Теперь тебе не отвертеться, красавчик! У меня куча свидетелей.
– Не шути, Барби, – продолжал увещевать ее Рой, уже понимая, что все бесполезно.
Маленькое, прежде сплоченное сообщество Пещеры рассыпалось на глазах. И виной тому – пришелец. Рой отдавал должное силе его влияния и способности разрушать.
– Не делай глупостей, – сказал он в пустоту.
– Ха! А кто запретит мне пойти с ним? Не вы ли, господин мэр? – В каждом ее слове звучал едкий сарказм. – Разве у нас уже нет свободной любви? Что-то я не читала указа об отмене… Очнитесь, вы! – Теперь она почти кричала. – В кои-то веки появился крутой мужик, который может защитить вас всех, достать жратву, отвести туда, где еще…
Дальше Рой не слушал. Вот этого он и боялся. Того, что искушение быть послушной сытой скотиной в стойле окажется сильнее долготерпения. Искушение будет подпитываться лишениями и горем – и в конце концов станет непреодолимым.
Однако в поведении Барби он улавливал браваду, игру, заметную только тому, кто хорошо ее знал. Но во что она играла? На чьей стороне? Если это попытка спасти их, принося себя в жертву, то она выбрала неудачный момент. Благородство – красивая поза, но, скорее всего, оно окажется бесполезным. Так же бессмысленно изображать геройство… Впрочем, он всегда понимал, что она способна как на самое худшее, так и на самое лучшее. Если, конечно, представится случай. От грешницы до святой один шаг в обоих направлениях.
И когда супер ушел с Барбарой, Рой почувствовал себя обломком кирпича.
Одним среди многих.
Куском разрушенной стены.
Когда Наката услышал хриплый низкий голос чужака и понял смысл произнесенной им фразы, все его существо радостно затрепетало. Наконец-то явился тот, кто понимает толк в играх, кто способен разделить его страсть и даже научить кое-чему новому! Он узнал Тень, проникшую в его мозг и обещавшую ему нечто – какую-то новую перспективу (ВЛАСТЬ – назовем вещи своими именами!).
Студент сам поразился охватившему его парадоксальному воодушевлению. Он не увидел в незнакомце конкурента. Для него тот был почти богом, а с богом нельзя конкурировать. И в любом случае лучше играть за сильную команду. Пришествие супера мгновенно изменило все. В сузившемся мирке Накаты это стало событием поистине грандиозного масштаба. Это был переворот. Революция. Установление долгожданной тирании. Дело Джугашвили жило в потомках.
И разве плохо быть наместником бога в Пещере? Пожалуй, это даже лучше, чем самому отвечать за все. В общем, Студент безоговорочно принял нового хозяина, впустил его в себя и теперь принадлежал ему душой и телом, кожей и кровью, потрохами и сердцем.
Но мессию надо достойно встретить – это прямая и приятная обязанность будущего наместника. Поднести, если возможно, богатые дары; заверить в своей абсолютной преданности.
Студент лихорадочно размышлял, что можно считать наилучшим подарком. Ключи от осажденного города? Но завоеватель и так УЖЕ ЗДЕСЬ. Тайны? Какие, к чертовой матери, тайны?! Сведения о заговоре? Для этого еще не наступило время и, даст бог, не наступит. Разве что подставить мэра?..
Вдруг Накату осенило: книга и цветок! Если он лишит людишек этих смехотворных символов прошлого (и заодно иллюзий относительно будущего!), то они превратятся в покорное и легко управляемое стадо. Неужели хозяин не оценит должным образом его стараний?
В том-то и дело. Студент не был уверен, что пришелец вообще поймет, как много значат книга и цветок (вряд ли он даже умеет читать – зачем это богу, расписывающемуся чужой кровью?). А раз не поймет, то сочтет Накату дешевым подхалимом. И Студент просто не успеет щегольнуть своим уникальным набором игр. Жаль, если хозяин не почувствует вовремя, с кем имеет дело. Наката знал, что может принести много пользы…
Голова шла кругом от сомнений. Приближалась «точка невозвращения», после прохождения которой надо определяться, на чьей он стороне, – и пути назад уже не будет. Риск велик. Столь многое он ставит на карту, не зная о хозяине почти ничего, если не считать невнятных потусторонних намеков. Ошибка обойдется дорого. Собственно говоря, проиграть равносильно гибели.
Студент не ожидал, что в решающую минуту его охватит предательская слабость, а связных мыслей не останется вообще. Он чувствовал себя как девственник, который в первый раз дрожащими руками снимает с девушки кофточку и от волнения ощущает безнадежную вялость между ног…
Студент последним выбежал из своей каморки, когда напали дегро. Он и потом держался в сторонке – до тех пор, пока Локи не убрался, прихватив с собой Барбару. Роскошная добыча. Это обстоятельство устранило колебания Накаты. Хозяин прибрал к рукам объект его вожделения, и теперь Барби будет принадлежать только им двоим. С богом надо делиться самым дорогим и время от времени приносить ему жертвы. Зато как удобно жить в его тени – пока ты сам не стал жертвой.
Студент не верил, что высшее существо может серьезно отнестись к самке, пусть даже и красивой. Наиграется с нею и отдаст Накате… Эротические фантазии, тесно переплетавшиеся в его мозгу с жаждой власти, могут воплотиться в реальность гораздо раньше, чем в самых радужных планах. Во всяком случае, так казалось Студенту, и никто не поручился бы за адекватность его выводов.
Хорошо, что он еще не вернул книгу Лео! А Лео было сейчас не до книги. Он возился с ранеными, потому что имел чуть более ясное представление о медицине, чем все остальные обитатели Пещеры. Отсутствие лекарств делало его попытки облегчить боль чисто символическими. Он помогал душе, а не телу. Каждому, кто пострадал в схватке с дегро, оставалось уповать на защитные силы своего организма и на капризную Божью волю.
