Как бы то ни было, первым делом надо избавиться от ангела, который стоит передо мной.
- Не самая удачная идея, - говорю я.
- Мой дядя коп. Папа тоже служил в полиции. Я могу тебе помочь.
Я насмешливо ухмыляюсь. Нужно припугнуть ее, унизить, чтобы поняла, что мне от ее предложения ни холодно, ни жарко.
- Как только мне понадобится помощь избалованной неженки из Хайтс, я дам тебе знать.
Мои слова ее обескураживают, но ненадолго. Датч с вызовом задирает нос. Я так часто это видел, что хочется застонать вслух.
- Если ты туда вернешься, я тут же вызову полицию. Я не шучу.
Я раздраженно стискиваю зубы.
- Ты причинишь больше вреда, чем пользы.
Она качает головой:
- Очень сомневаюсь.
- Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о нем.
- Он твой отец?
Так я ничего не добьюсь. Но есть один стопроцентный способ избавиться от девушки.
Ужасно не хочется так поступать, особенно учитывая, что я только что выбрался из ада. Из ада, от которого она меня спасла. Но выбора нет. Я снова беру Датч за тонкую шею, опускаю голову и смотрю ей прямо в глаза. Наверное, так смотрит пантера перед тем, как наброситься на газель.
Датч застывает. Она полностью в моей власти. Я прижимаюсь к ней всем телом и шепчу на ухо:
- Как тебя зовут?
- Чарли, - отвечает она, наконец уступив страху.
Я стягиваю вниз ее шарф, чтобы лучшее рассмотреть лицо и губы. Чтобы запомнить каждую черточку. Она пытается добавить «Дэвидсон», но от изумления получается один невнятный слог. Поразительно, но звучит он очень похоже на имя, которое я ей дал. Совпадение?
- Датч? – хмурюсь я.
Несколько секунд она смотрит на меня. От мерзлого декабрьского воздуха ее глаза кажутся стеклянными. С ног до головы ее окатывает дрожью.
- Нет, Дэвидсон, - шепчет она, когда я опускаю руку и намеренно задеваю ее грудь.
Датч вздрагивает, но в крошечном пространстве между нами я ощущаю искорку желания.
Жаль, что нам это не светит.
И ужасно жаль, что я должен так поступить. Но все-таки беру себя в руки, снова наклоняюсь ближе, к самому уху, и еле слышно спрашиваю:
- Тебя когда-нибудь насиловали, Датч?
Никогда в жизни я не стал бы ее насиловать. И не сделал бы ничего, что причинило бы ей боль. К счастью, она этого не знает.
Резко втягивает холодный воздух сквозь стиснутые зубы и сжимает кулаки. Косится на сестру, которая уже дошла до крайней точки ужаса, и выдыхает:
- Нет.
Я ощущаю, как в Датч неистово бурлит целый океан эмоций. Каждая хочет взять верх. Но лишь немногие могут одолеть жажду жизни.
Я крепче сжимаю ей горло, раздвигаю коленом ноги, чтобы получить доступ к самому сокровенному. Кладу руку ей между ног и глажу прямо через джинсы. Прикасаюсь к ней, как будто имею на это право.
Обеими руками она хватает меня за запястье.
- Пожалуйста, не надо.
Я застываю, но руку не убираю. Датч легонько толкает меня ладонью в грудь.
- Пожалуйста…
- Ты уйдешь?
- Уйду.
Еще несколько драгоценных секунд я впитываю ее образ, а потом упираюсь руками в стену над ее головой и резким тоном, словно предупреждая, что это ее последний шанс, говорю:
- Иди.
На этот раз Датч не теряет времени даром – ныряет мне под руку и мчится прочь, по пути прихватив сестру. Вдвоем они бегут со всех ног, как перепуганные кошки, лишь бы оказаться подальше от меня. В какой-то момент я с трудом подавляю порыв позвать Датч обратно. Упасть к ее ногам. Закончить начатое. Но тут меня осеняет: может быть, я больше похож на Эрла Уокера, чем всегда думал.
До утра я сижу на улице неподалеку от дома. Снова и снова прогоняю в уме план, который мы с Амадором придумывали несколько месяцев.
Эрл давно хочет меня убить. Чувствует, что теряет надо мной власть и, чем крепче сжимает кулак, тем быстрее я ускользаю сквозь пальцы. Знает, что рано или поздно я заберу Ким и свалю. Побег я планирую уже пару месяцев. Точнее уже много лет, но сам план начал осуществляться несколько недель назад.
Пора.
Вот только наутро попасть обратно в квартиру не получается. Эрл запер все замки, а просить Ким выбраться из дома, чтобы впустить меня, слишком рискованно. Всю ночь она сидела у окна нашей спальни, смотрела на меня и старалась не уснуть. Но к четырем утра сон ее все-таки одолел.
Едва солнце окрашивает горизонт ярко-оранжевыми полосками, я тихонько стучу в окно. Эрл прохрапит еще пару часов. Не будь на окне решеток, я бы уже забрал Ким, но теперь придется за ней вернуться. Амадор будет ждать.
Ким поднимает голову, сонно моргает и приоткрывает окно, но я жестом ее останавливаю и шепчу:
- Не надо. Он может проснуться.
- Ничего подобного. Пойду, открою дверь.
- Нет. Все в порядке. Тем более домовладелица может вызвать полицию. Мы с Амадором договорились о встрече.
Ким проталкивает сквозь щель пальцы, и я крепко их сжимаю.
- Ким, она настоящая.
- Говорила же, - улыбается сестра.
Я еле слышно смеюсь:
- Было дело.
- Ты должен ей сказать.
- Что сказать?
- Что ты ее любишь.
- Ага. – Босой ногой я выбиваю камень из-под ящика. – Я угрожал ее изнасиловать. Сомневаюсь, что она захочет услышать от меня признания в любви.
- Я все видела. И знаю, почему ты так поступил. Разреши мне пойти с тобой!
- Он может проснуться, солнце. А я не хочу, чтобы ты оказалась между двух огней. К тому же мне еще нужно кое-что доделать. Я обязательно за тобой вернусь.
- Вот, держи. – Ким открывает окно пошире и передает мне чистую футболку, ботинки, носки и куртку.
- Спасибо. Вернусь, как только смогу. Мы почти закончили с машиной.
Сестра кивает. Эрл ее пугает, но боится она не за себя. Я отворачиваюсь, чтобы уйти, но в затылке покалывает, поэтому я останавливаюсь:
- Если со мной что-нибудь случится, свяжись с Амадором. – Опять беру ее за руку. – Он знает, что делать.
Ким снова кивает.
Я ухожу, понимая, что в квартире чересчур тихо. Что-то не так. Грядет что-то очень-очень плохое.
Проходит почти целый день. Мы с Амадором практически починили машину. Остается только достать вентиляторный ремень, а ближайший магазин запчастей закрыт.
Но это ничего. В голове бьется мысль, что нужно еще раз увидеть Датч во плоти. Я должен ее найти. Должен хотя бы попытаться все объяснить. Одна беда – никогда в мечтах я не обращал внимания на адрес.
Я иду в библиотеку, сажусь за первый же свободный компьютер и начинаю искать. Все по-настоящему. Ее имя. Смерть матери в родах. Сестра. Отец. Дядя. Конченая мачеха. Все-все по-настоящему.
