– Я не хочу видеть, что творится там, за окном, – заявил он. – И тебе тоже нечего на это пялиться.
Взгляд Тэмми невольно скользнул по обнаженным чреслам Пикетта. Даже когда Тодд стоял недвижно, его напряженный член двигался, подрагивая в ритме его пульса.
«Если сделать вид, что я не обратила внимания на его эрекцию, это будет нелепо, – пронеслось в голове у Тэмми. – Это все равно что не заметить вбежавшую в комнату свинью».
– С чего это твой хобот так возбудился? – спросила она – Неужели из-за меня? Не ожидала подобной чести.
– Тебе нравится?
– Слишком грязный.
– Да, ты права.
И Тодд принялся старательно счищать налипшую землю, бесцеремонно поворачивая своего приятеля. Тэмми казалось, что подобные манипуляции должны причинять ему боль, однако Пикетт не подавал виду.
– Вот уж не думал, что мы с тобой встретимся вновь, – заметил Тодд, не отрывая взгляда от предмета своих забот.
Наконец Пикетт выпустил член из рук, и тот, ударив его по животу, вновь принял боевую позицию.
– Я уж думал, это мой единственный друг, – усмехнулся Тодд и погладил свою пушку.
– К сожалению, я не могла приехать раньше, – сказала Тэмми. – Я себя очень скверно чувствовала.
Мертвец вернулся к кровати и уселся на край матраса. Земля опять посыпалась на пол. Тодд картинным жестом скрестил руки, так что мускулы у него на плечах и груди стали еще более рельефными.
– Ты сердишься на меня? – робко осведомилась Тэмми.
– Немного.
– Потому что я так долго не приходила?
– Да.
– Вряд ли мое общество доставило бы тебе радость. В эти дни я едва с ума не сошла.
– Правда? – В голосе Тодда послышался неподдельный интерес. – Что же с тобой творилось?
– Я не выходила из дома. Никого не желала видеть. И никак не могла отделаться от мыслей о самоубийстве.
– Глупости, – перебил Тодд. – У тебя нет никаких причин для отчаяния, Тэмми. Все плохое осталось в прошлом. И ничто не мешает тебе наслаждаться жизнью.
– Какой жизнью? У меня нет никакой жизни, – вздохнула Тэмми. – Ты же знаешь, смысл моему существованию придавал исключительно Тодд Пикетт. Все, что у меня осталось, – это его фотографии.
– Тебе стоит выбросить весь этот хлам.
– Возможно, именно так я и сделаю. А еще я подумываю о кругосветном путешествии.
– Полагаю, самое лучшее для тебя – остаться здесь, со мной.
– Не думаю, что…
– Уверен, это наиболее разумный выход. Оставайся, не пожалеешь.
– Ты был внизу?
– Я давно уже не выходил отсюда. Зачем?
– Дело в том, что этот дом скоро рухнет, Тодд. Очень скоро.
– Не рухнет, – покачал головой Тодд. – В Калифорнии землетрясения – привычное дело, а этот дом построен на совесть. Наверняка на своем веку он выдержал сотни подобных толчков. И до сих пор стоит.
– Дело не в землетрясении, Тодд. Здесь почти не осталось фундамента. Мертвецы… то есть гости Кати разбили балки и уничтожили перекрытия.
Не отвечая ни слова, Тодд принялся сосредоточенно сбрасывать с кровати землю.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь убедить тебя остаться, – ответил Тодд, не прерывая своего занятия. Очистив кровать от земли, он сорвал с нее простыню и завязал ее узлом вместе с остатками грязи. Потом он отбросил узел прочь и улегся на матрасе, скрестив ноги, и прислонив голову к спинке кровати. Яйца его блестели, словно начищенные, член по-прежнему пребывал в возбуждении. Взгляд, устремленный на Тэмми, был полон откровенной похоти.
– Иди ко мне, – позвал он.
Давно ли она жизнь была готова отдать за подобное приглашение, вздохнула про себя Тэмми. Давно ли она не решалась вообразить себе такое даже в самых смелых мечтах…
– Тебе лучше одеться, – доброжелательным, но непререкаемым тоном заявила она вслух. – У тебя что, нет здесь ни одних штанов?
– Значит, ты не хочешь? – спросил он, играя с головкой члена.
– Нет, – решительно ответила она. – Не хочу.
– Потому что я мертвый, да? Ты не трахаешься с покойниками?
Не отвечая, женщина направилась в гардеробную и принялась изучать ее содержимое. Хотя громадные шкафы на три четверти были пусты, там нашлось множество брюк и джинсов. Тэмми выбрала старые залатанные джинсы. Судя по тому, что они так потрепаны, Тодд их любил, решила она.
В это мгновение до нее донесся странный шум. Казалось, кто-то расхаживает по крыше, скрипя черепицей.
– Ты слышал? – крикнула она, повернувшись к двери в спальню.
В соседней комнате царила полная тишина. Тэмми стащила джинсы с вешалки и вернулась в спальню. Тодда на кровати не оказалось. Развязав грязную простыню, он завернулся в нее и в этом костюме, напоминающем одновременно римскую тогу и саван, забился в дальний угол комнаты. Полный ужаса взгляд его был устремлен наверх. Заметив Тэмми, он предостерегающе приложил палец к губам. Шум на крыше усилился. Если там расхаживало животное, то, судя по тяжести шагов, оно обладало немалым весом.
– Что это? – спросила Тэмми. – На птицу не похоже.
Тодд покачал головой, по-прежнему не отрывая взгляда от потолка.
– Что же это может быть? – повторила Тэмми.
– Я не могу разглядеть. Он слишком яркий. И он меня ослепляет.
– Значит, ты все же вылезал из комнаты?
– Конечно вылезал, – едва слышно произнес Тодд. – Черт побери, опять началось. Его всегда сопровождает этот проклятый хор.
Он говорил о койотах, чьи заунывные пронзительные завывания раздавались на дальнем склоне каньона.
– Как только оно появляется, чертовы зверюги сразу же заводят свою песню.
Тело Тодда сотрясала крупная дрожь. Тэмми понимала, что дрожит он не от холода, а от страха. Внезапно ей пришло в голову, что ее покойный кумир до смешного не соответствует расхожим представлениям о привидениях. Подумать только – голый, испуганный призрак; призрак, которому она принесла джинсы.
– Оно пришло сюда за мной, – не разжимая зубов, сообщил Тодд. – Ты сама это знаешь.
– Почему ты так уверен?
– Я чувствую. Нутром. Яйцами. В первый раз, когда оно явилось, ему удалось проникнуть в дом. Я спал и проснулся от боли в яйцах. А этот, – он указал на свой член, – стал твердым, как дубина. Я испугался и заорал благим матом. И оно ушло. Наверное, тоже меня испугалось.
– И сколько раз оно возвращалось с тех пор?
– Не помню точно. Шесть или семь. Нет, больше. Наверное, девять или десять. Иногда оно просто караулит меня в саду. Иногда сидит на крыше. А один раз даже залезло в бассейн.
– Но в бассейне нет воды.
– А ему и не нужна вода. Оно просто лежало на дне и не двигалось.
