Пообедав бутербродом с колбасой и свежим кофе, он убрал со стола. Взглянув на часы, юноша закурил и отправился в комнату.
* * *
Кирилл лежал на кровати, наслаждаясь блаженным курением сигареты. Бледный дым пузырился и взмывал к потолку, где исчезал в небытие. Глаза были закрыты, дыхание медленное и ровное. Юноша казался похожим на мертвеца — худощавый, с бледной кожей и едва заметными серыми кругами под глазами. Кирилл не любил свое тело. Он презирал его. Оно было чахлым и слабым. Тонкие жилистые руки и тонкая шея. Грудь впалая и живот втянутый. Изящные пальцы с тонкими, почти прозрачными ногтями. Плечи узкие и покатые. Ноги нормальные, но тонкие. Но все же оно было его телом. Его единственным телом. Он был уверен, что после смерти люди обретают новое вместилище, в котором человек может вырастить здоровым и пригодным к жизни. Вылепить идеального представителя человеческого рода.
* * *
Кирилл испытывал отвращение к городу, в котором ему приходилось жить. За годы владения сверхъестественными способностями он успел выявить костяк людей, на которых держался город. Ему казалось, что этот город слишком шумный, порочный, безнравственный, суетливый и, откровенно говоря, глупый и отсталый. Однако самым большим разочарованием для юноши было осознание того, что он не в силах преодолеть свою слабость и зависимость от сигарет. В последнее время Кирилл все чаще задумывался о том, чтобы избавиться от этой пагубной привычки, которая, словно слизняк на листве, пожирала его легкие. Но как это сделать, если его единственная опора была связана именно с курением? Он уже не помнил, когда начал курить. В свои двадцать шесть лет он мало помнил о прожитых годах, словно эти годы намеренно были стерты из его памяти. Тем ни менее, он практически был уверен, что всегда был курильщиком. Эта отвратительная привычка овладела им и стала постепенно диктовать свои правила, как если бы человек приручал дикое животное. В любом случае на данный момент ничто, и никто не могли отучить Кирилла от этой губительной привычки.
Глава 22
Кирилл находился в своем уютном жилище — небольшой, но удобной однокомнатной квартире, которую он унаследовал от своих покойных родителей. Каждый предмет в комнате был тщательно выбран и расположен так, как хотелось Кириллу. Все было продумано до мелочей, чтобы создать атмосферу уюта и комфорта. Но каждый человек имеет свое представление о комфорте. Для Кирилла комфортом служил бардак. Повсюду валялись мятые пачки сигарет, бумажные листы и вырезки из газет. Однако не только это омрачало атмосферу в квартире. До того, как включат отопление, оставалось еще две недели. Кириллу приходилось все это время ходить в квартире в коричневом свитере, наподобие тех, что носят рыбаки, с колючим воротником, теплых брюках, носках и тапочках. Воротник постоянно душил и причинял юноши дискомфорт. Кирилл постоянно поправлял его, чтобы почесать покрасневшее от ношения свитера горло. К сожалению, не считая куртки, другой теплой одежды у него не было. Он боялся простудиться. И дело было не столько в этом, сколько в том, какие чувства обуревали его душу, когда он застегивал все молнии на брючных карманах. Когда в его комнате становилось холодно, он уже не мог думать ни о чем другом, кроме как о теплой постели. Юноша ложился на диван, прижимал к животу колени, прятал руки под свитер, закрывал глаза, и на внутреннем экране своего воображения сразу представлял будто ему тепло.
* * *
Кирилл глубоко вздохнул, затушил остатки сигареты в стеклянной пепельнице, лениво поднялся с дивана, закрыл ладонями лицо и просидел в таком положении несколько минут. Затем загладил черные густые волосы и отправился в ванную. По пути он подошел к небольшому аквариуму, стенки которого были немного мутными, и принялся ловить усталым взглядом рыбок Данио. Они хаотично плавали в прозрачной воде. Дно аквариума было усыпано камешками, среди которых лежал декоративный дом (бочка) для аквариумных рыбок. Он прекрасно создавал естественную среду обитания, атмосферу и уют, который требовался рыбкам. И когда Кирилл покупал их в качестве средства от стресса, он понимал это, но сейчас обстоятельства были другими. Но это не означало, что рыбок не надо кормить. Кирилл залез в банку с кормом, взял щепоть и хаотично рассыпал корм над аквариумом. Рыбки резво устремились поедать любимое лакомство.
* * *
Добравшись до ванной комнаты, Кирилл открыл кран, из которого безжалостно хлынула ледяная вода. Юноша сполоснул лицо и тут же шикнул, и скривился. В зеркале отображалась рассеченная нижняя губа и небольшой синяк под правым глазом. Неудачная встреча с местной шпаной. Так Кирилл называл озверевших и деградировавших людей. К счастью, он видел таких людей очень редко. Но стоило ему всего лишь на пару минут появится на улице, когда еда в холодильнике заканчивалась, как его тут же попытались ограбить. Но у юноши ничего ценного не водилось. Тогда его просто избивали. Повезло, что оставался в живых. А могли и проломить голову. Впрочем, с синяками можно было бы жить. Обычное дело.
Рассеченная губа болела не так, как два дня назад, однако все еще приносила дискомфорт, особенно при еде и тех моментах, когда Кирилл употреблял алкоголь. Выпивал он немного, но когда голова от непонятных голосов, которые иногда прорывались сквозь собственные мысли Кирилла, начинала болеть снова, то даже сильное пойло не помогало юноше заглушить чудовищный приступ мигрени. Он пил, пока не впадал в бессознательное состояние. Обычно голова болела редко. Но были случаи, когда Кирилл упивался всем, на что хватало денег, чтобы притупить резкие приступы мигрени и голосов. Такие случаи были редкими, примерно два раза в месяц. Заглушить спиртным головную боль звучало парадоксально. Обычно у любого другого человека алкоголь стал бы причиной этой головной боли, но только не в случае с Кириллом.
Глава 23
Осенний вечер окутал улицу октябрьской прохладой и густым туманом, создавая атмосферу таинственности и умиротворения. Кирилл не мог заставить себя подняться с постели. Он тяжело переживал капризы погоды. Все, что он мог делать — это лежать, глупо уставившись в потолок.
