Ознакомительная версия.
В тот день домой он отправился пораньше, и когда запер дверь на три замка, маска уверенности сползла с его лица. У Крейга были пустые глаза. По пути он купил пачку журналов. Отнес их на кухню, аккуратной стопкой сложил на столе и начал разрывать на длинные, узкие полоски. Рвал шесть часов. Пока «Ньюсуик», «Тайм», «Ю-Эс ньюс энд уорлд рипорт» не превратились в ворох бумаги у его ног, под которым исчезли туфли от «Гуччи». Выглядел он, как единственный выживший после взрыва на билетной фабрике.
Предложенная им покупка аргентинских облигаций таила в себе куда более высокий риск, чем указывался в представленных им материалах. Он добился одобрения своего проекта, выпятив одни факты, затенив другие… выдумав третьи. Причем выдумал он не так уж и мало. Но, придя домой и разорвав несколько журналов, задался вопросом, а зачем он это сделал. Крейг ничего не знал о рыбах, обитающих в океанских впадинах, которые живут и умирают, ни разу не увидев солнца. Он не знал, что есть рыбы и люди, беда которых не во внешнем давлении, а в его отсутствии. Крейг только знал, что ему очень уж хотелось купить эти облигации, и теперь, получив на это необходимые средства, он крепко подставился.
В Бостон он летел на встречу с представителями пяти крупных банковских корпораций, специализирующихся на операциях с государственными облигациями. Собравшись в Пруденшл-центре, они намеревались обсудить сложившуюся ситуацию, поговорить о будущем рынка государственных облигаций, провести обстоятельную дискуссию о крупных покупках этих облигаций в последние шестнадцать месяцев и результатах, к которым привели эти покупки. И еще до окончания первого дня трехдневной конференции они бы узнали то, что Крейг Туми знал последние девяносто дней: купленные им облигации при продаже могли вернуть лишь шесть центов от каждого затраченного доллара.
А вскоре руководство «Солнца пустыни» узнало бы и все остальное: он в три раза перекрыл лимит отпущенных на покупку средств. Он также вложил в аргентинские облигации все свои деньги… Но едва ли начальство поставило бы ему это в заслугу.
Вместо того чтобы сгореть от стыда, Крейг Туми сел в самолет авиакомпании «Американская гордость», вылетающий рейсом 29 в Бостон, с чувством безмерного облегчения и ни с чем не сравнимого счастья. Он чувствовал, что скоро взорвется, но его это нисколько не огорчало. Наоборот, он буквально жаждал этого взрыва. Он чувствовал, как отступает давление с его кожи по мере приближения к поверхности. И впервые за последние недели у него не возникло ни малейшего желания рвать бумагу. Он заснул еще до того, как «767» выкатился на взлетную полосу, а разбудили его вопли этой маленькой слепой паршивки.
И тут ему заявили, что все переменилось, но допускать такого просто нельзя. Нельзя, и точка! Он попал в сеть, он чувствовал, как растягивалась его кожа, пытаясь компенсировать перепад давлений. Они не имеют права передумать и вновь бросить его в океанские глубины.
Бангор?
Бангор, штат Мэн?
Нет. Никогда!
Крейг Туми вроде бы осознавал, что большая часть пассажиров рейса 29 исчезла, но не придавал этому какого-либо значения. Что они ему? Они не являлись частью того, что его отец называл ОБЩИМ ЗАМЫСЛОМ. Вот совещание в Пру входило в ОБЩИЙ ЗАМЫСЕЛ.
Эта безумная идея лететь в Бангор, штат Мэн… Кому она могла прийти в голову?
Разумеется, пилоту. Конечно, это идея Энгла. Так называемого капитана.
Энглу, значит… Энгл вполне мог стать частью ОБЩЕГО ЗАМЫСЛА. А также ВРАЖЕСКИМ АГЕНТОМ. Крейг подозревал это с того самого момента, как голос Энгла раздался в динамиках громкой связи, но в данном случае он мог и не полагаться на голос сердца, не так ли? Он прислушивался к разговору между костлявым парнем и мужчиной в пиджаке, купленном на какой-то распродаже. Вкуса у мужчины не было никакого, но говорил он разумные вещи… во всяком случае, для Крейга Туми.
«В этом случае пилот — один из нас», — сказал юноша.
«Да и нет, — ответил ему мужчина в поношенном пиджаке спортивного покроя. — По моей версии, пилот — он и есть пилот. Пилот, случайно оказавшийся на борту, вроде бы летящий в Бостон. Он должен сидеть в салоне первого класса, футах в тридцати от кабины пилотов».
Другими словами, Энгл.
И еще другой парень, тот, что чуть не сломал ему, Крейгу, нос. Наверняка с Энглом заодно, охраняет псевдокапитана от тех, кто может раскусить его.
Далее разговор между юношей и мужчиной в поношенном пиджаке спортивного покроя Крейг слушать не стал, потому что мужчина понес какую-то чушь насчет исчезновения Денвера, Де-Мойна, Омахи. Куда могли пропасть три больших американских города? Но эта чушь не означала, что старикан ошибается и в остальном.
Конечно, речь идет об эксперименте. Дельная, правильная мысль. А вот другая идея, что эксперимент ставится над всеми, кто остался в самолете, уже не выдерживала критики.
«Эксперимент ставится на мне, — подумал Крейг. — Только на мне. Подопытный объект — я, и никто больше».
Всю жизнь Крейг полагал себя подопытным объектом в таком вот эксперименте. «Вопрос, господа, в выборе соотношения нажима и успеха. Оптимальное соотношение дает наилучший результат. Как его определить? Да с помощью нашего подопытного кролика, мистера Крейга Туми!»
И вот тут Крейг Туми сделал то, чего они не ожидали, на что не решались их мыши, крысы и морские свинки: сказал им, что выходит из игры.
«Но ты не можешь этого сделать, — заверещали экспериментаторы. — Ты взорвешься!»
«Взорвусь? Отлично». Да уж, все ясно, яснее некуда.
«Остальные пассажиры — посторонние или специально нанятые люди. Все делается с одной целью: не допустить меня в Бостон, не позволить мне помахать экспериментаторам ручкой. Но я им еще покажу».
Крейг раскрыл еще одну страницу журнала, взглянул на нее. Увидел счастливого мужчину, который слыхом не слыхивал о лангольерах, знать не знал, что они шныряют везде, прячутся за каждым деревом и кустом, в каждом темном углу. Счастливый мужчина ехал по сельской дороге в автомобиле, взятом напрокат в компании «Авис». Рекламное объявление гласило, что обладателям карточки «Постоянный клиент „Американской гордости“» достаточно предъявить ее в пункте проката автомобилей компании «Авис», чтобы получить такой вот автомобиль, а может, и симпатичную девушку-водителя, которая отвезет его по нужному адресу. Крейг начал раздирать страницу на длинные полосы. Звук рвущейся бумаги успокаивал.
«Я им покажу, — думал Крейг. — Если я сказал, что больше не желаю участвовать в их эксперименте, значит, так оно и будет».
Он выронил полоску на пол, начал отрывать вторую. «Главное, рвать бумагу медленно. Главное, отрывать узкую полосу. Но не очень узкую, а не то полоса оборвется, не дойдя до нижнего края». Для того чтобы определить нужную ширину полосы, требовались острый глаз и твердая рука.
Ознакомительная версия.
