Вампиры сверхъестественно быстры и сильны, они могут летать, могут гипнотизировать жертву, причем и взглядом, и голосом. У них великолепная регенерация. Правда, для регенерации вампиру нужна кровь. Прижизненные шрамы, равно как и прочие несовершенства организма, исчезают. Только шрамы, полученные после обращения, да и то лишь от серебра или священных предметов, навсегда остаются на теле вампира.
Вопреки легендам и слухам они не превращаются в волков и летучих мышей, не становятся туманом и не умеют быть невидимыми. Эти байки появились из-за их способности передвигаться со скоростью, неуловимой человеческим глазом, и гипнотизировать. Добыча помнит светящиеся в темноте глаза, и ей кажется, что она видела зверя. Добыча помнит, как нечто подлетало к окну, и ей кажется, что это была большая летучая мышь… И так далее.
Когда вампир сыт, температура тела у него повышается почти до нормальной, и даже его сердце бьется. Возникает полная имитация жизни, которая держится несколько часов после кормления.
Когда вампир голоден, он бледнеет, холодеет, сердце останавливается. А если голод длится долго — кожа становится как бумага, плоть усыхает, волосы теряют цвет… Но после насыщения прежний облик восстанавливается.
Выпитая кровь усваивается полностью и каким-то образом перерабатывается в чистую энергию, поддерживающую существование вампира.
Даже в древние времена вампиры далеко не всегда убивали свои жертвы, иначе человечество уже исчезло бы с лица земли. Обычно берут количество крови, необходимое для питания, а потом заставляют жертву забыть о случившемся…
Запрет на убийство появился только в семнадцатом веке, потому что питание кровью — это просто питание, но когда вампир забирает жизнь, он получает особые магические силы. А вампиры жаждали этих сил и убивали довольно часто. Настолько часто, что люди прознали об их существовании… Так появились Охотники на нечисть. И до конца шестнадцатого столетия под эгидой церкви действовали в Европе столь активно, что само существование вампиров было поставлено под угрозу.
И тогда был принят Закон Тени, или, как его иногда называют, Закон Великой Тайны: отныне вампиры должны были затаиться, пока люди не забудут об исходящей от них угрозе и не решат, что вампиры — это всего лишь легенда… Да, на это уйдет не одно столетие, но куда торопиться бессмертным?
Итак, убийства людей ради крови были запрещены. Убивать можно было, только защищаясь. Конечно, этот Закон нарушался, главным образом — сильными потенциальными Мастерами, желающими стать еще сильнее. Но старые вампиры сурово карали провинившихся и принуждали молодых придерживаться Закона. Это было выгодно по двум причинам: во-первых, смертные действительно постепенно перестали бояться вампиров и охотиться на них; а во-вторых, самыми сильными вампирами и единовластными правителями становились те, кто обрел свою силу еще до принятия Закона Тени. Они больше не боялись конкуренции со стороны сильных молодых Мастеров.
В нынешние времена вампиры убивают людей нечасто. Но все же чаще, чем хотелось бы людям…
Проходили дни и ночи. Ян обустроил для Ани собственную комнату, перед рассветом укладывал девушку в постель и целовал в лоб. Она проваливалась в тяжелый летаргический сон и просыпалась в сумерках с неизменным чувством голода; Ян брал ее за руку и вел на охоту. Он всегда был рядом, помогал и направлял. Он стал неотъемлемой частью ее нового существования.
Неделю Аня провела в совершенной беззаботности. Ян учил ее быть вампиром, учил завораживать добычу, учил пить кровь, вовремя останавливаться и устранять следы нападения. В первые ночи после обращения он приводил добычу домой, потом они начали выходить на улицу, и Аня стала охотиться самостоятельно.
Сочтя, что девушка освоила основные премудрости, Ян заявил, что пора предстать перед вампирским сообществом.
Аня забеспокоилась; вампирское сообщество представлялось ей сборищем негодяев вроде Михаила и его друзей, но Ян разуверил ее:
— Я должен представить тебя Князю Города, таковы правила. Я попрошу у него прощения за то, что обратил тебя без его дозволения. Он милостиво согласится принять тебя в качестве подданной, и ты принесешь ему клятву верности.
— Что еще за клятва? Надо положить руку на вампирскую священную книгу и сказать: «Клянусь вечно хранить верность»?
— Нет. Ты встанешь на колени перед Князем, поцелуешь ему руку, а потом подставишь ему шею. Он возьмет у тебя немного крови. При этом ты должна открыть ему свое сознание, чтобы он тебя прочитал… Впрочем, ты еще не умеешь закрываться, он тебя легко прочитает. Это для старых вампиров важно: снять щиты перед князем. А потом он надрежет себе кожу на груди, возле сердца, и ты выпьешь немного его крови. Это установит между вами связь. Не такую сильную, как между мной и тобой, но все же. Он больше не будет ощущать тебя чужаком на своей территории.
— А без этого никак нельзя?
— Никак. Пока ты чужая и не имеешь права жить на подвластных ему землях. Это касается любой территории, контролируемой вампирами, будь то мегалополис или захудалый райцентр в глубинке. По нашим законам, жить и охотиться на определенной территории могут только свои. Только подданные местного владыки. Чужаки же должны испросить разрешения на прибытие на данную территорию и прийти к Князю на поклон… Понимаешь, ведь мы живем, только если охотимся. А охотиться на чужой территории без соизволения владельца нельзя. Даже обращать новых Птенцов без его разрешения запрещено. Кроме экстренных случаев, если умирает любимый смертный человек… Но и в таком случае Птенца надо немедленно представить Князю.
— А он точно простит, что ты обратил меня? Точно разрешит мне жить на его территории?
— Вряд ли у него есть другой выход. Варя, Жорж, Андрей — его Птенцы, Михаил — его любимчик, и они едва не убили тебя, Анни. Они совершили куда более серьезное преступление, чем я. Если о нападении с покушением на жизнь узнает Совет Вампиров, у Никиты будут неприятности… Нет, поверь, он закроет глаза на мой маленький проступок, если это позволит ему скрыть более злостное нарушение Закона.
— Значит, этим гадам ничего не будет? — насупившись, спросила Аня.
— Полагаю, ничего. Князь не станет их сильно наказывать. Ведь они его дети, точно так же, как ты — мое дитя.
— Значит, ты тоже защитил бы меня, если бы я совершила преступление? — вскинула ресницы Аня.
И Ян ответил ей очень серьезно:
— Я буду защищать тебя всегда. Ты — моя.
Как приятно это слышать! «Ты — моя…»
— А ты — мой, — прошептала Аня, обнимая своего Мастера и прижимаясь лицом к его груди. — Почему ты спас меня, Ян? Почему не позволил разбиться?
