— Сколько наивных дураков там уже загнулось, — с горечью подумал он и, сорвав листок, выбросил его в мусорный бак.
Садясь в автобус, он кинул прощальный взгляд на уходящую в поля дорогу.
«Я отомщу виновным!» — в очередной раз мысленно пообещал он отцу. «И сделаю всё, чтобы уничтожить осиное гнездо…» — обратился он к Стёпе. «И… верну своё тело», — последняя клятва, данная самому себе, даже в мыслях прозвучала неуверенно.
— Чтобы больше ничего… ничего не связывало с ней! — вырвалось вслух.
Юля за время поездки до города уже несколько поостыла и начала сожалеть о столь глупо разгоревшейся ссоре, но, считая себя правой, перебороть гордость и вернуться она не могла. Благо теперь было известно, куда идти, перспектива ютиться на чердаках ей не грозила.
Улица, на которой располагался нужный дом, оказалась абсолютно невзрачной, таких в городе было много. Рядами стоящие пятиэтажки. Ничем не примечательный универсам с нагромождением рекламных щитов: ремонт обуви, изготовление ключей, парикмахерская. Таких сотни в городе. На парадной даже домофона не обнаружилось, подъезд встретил стойким амбре проспиртованной мочи, разрисованными стенами, вдоль которых стоял строй пивных банок и бутылок, ковром хабариков и отсутствием лифта. Поднявшись на третий этаж, Юля немного постояла перед обитой потрёпанным от старости дерматином дверью и нажала на звонок.
Открылась дверь на удивление тихо, без ожидаемого скрипа. Женщина лет сорока неверящим взглядом смотрела на Юлю и молча плакала.
— Коля… Коленька… как же ты, милый, так? Куда ж запропастился? Настя себе места не находит…
— Простите… — только и смогла выдавить Юля, не зная, как реагировать.
— Глупости это… всё глупости. Пошли домой! Скоро Настя со школы придёт. Вот радости-то будет…
Женщина что-то ещё говорила, но Юля уже не слышала. Всё её внимание было сосредоточено на окружающем. Сказать, что квартирка была крохотной и бедной — это равносильно тому, что промолчать. В каждой вещичке сквозила не бедность! Здесь всё было насквозь пропитано нищетой. Узкая прихожая с гвоздями вместо вешалок, висящая прямо на проводе лампочка под довольно низким потолком, обшарпанные двери в санузел, комнатушку и кухоньку, где и вдвоём не развернуться.
Сама хозяйка делила старый потрёпанный диван со своей дочкой, предоставив тахту в распоряжение Юли, возле двери стояли старенький секретер и шкаф, возле окна притулился небольшой столик, на котором и ели, и делали уроки.
Женщина, не прекращая о чём-то говорить, усадила Юлю за стол. Тут же появились старая, щербатая тарелка, алюминиевая ложка. Из недр допотопного холодильника появилась не более современная кастрюлька с постными щами. Неизбалованная в последнее время разносолами Юля проглотила набежавшую голодную слюну, готовая съесть всё, что угодно. Запылала конфорка, и вскоре перед носом исходила паром весьма вкусная на вид жидкость. Юля слушала и ела, лишь иногда кивая в ответ.
Попытки что-то разузнать у сына потерпели крах, и женщина заволновалась:
— Коля… ну, если что плохое случилось, ты скажи? Вместе мы всё преодолеем… мы надеялись, что ты жив, ждали — и пожалуйста… Ты, главное, не отмалчивайся.
«Как сказать любящей матери, что её сына здесь нет… бред… не бред. Но никто в это не поверит».
— Я ничего не помню… прости… — произнесла Юля, решив, что так проще всё объяснить.
— Господи… — хрупкие женские ладони сцепились на груди женщины, затем поползли вверх, словно она пыталась отгородиться от окружающего, не видеть правды. — Совсем, совсем?
— Угу.
Тут же рядом, как по волшебству, очутился толстенный фотоальбом. Женщина листала странички, мельком бросая взгляд на снимки и что-то рассказывая, вглядываясь в глаза сына в надежде увидеть узнавание.
— А это кто? — Юля указала на высокого респектабельного мужчину на фото.
— Это твой отец, — грустно ответила женщина.
Обращённый к Юле взгляд потускнел. Девушка поняла, что зацепила что-то очень болезненное в душе собеседницы. «Может, она его очень любила?»
— Его убили шесть лет назад. Ты хотел отомстить. Я была против. Бог сам их накажет.
Произнеся это, женщина отложила альбом и уставилась куда-то в одной ей видимую точку. Юля, не решаясь тревожить её, осторожно взяла альбом и продолжила рассматривать. Кое-какие лица она узнавала по тем фотографиям, что ранее встречались на снимках, среди Колиных одноклассниц встретилась даже одна не слишком близкая знакомая. И в очередной раз перевернув страницу, Юля едва не выронила альбом. Перед её глазами юный Коля радостно подбадривал явно делавшую свои первые шаги малышку… в её комнате! Не здесь. А именно в той комнате, где она жила в принадлежавшей им с отцом огромной квартире на Рубинштейна. Мысли носились со скоростью ветра: «Это точна она… никаких сомнений. Даже ветка за окном, и все прочее тоже. Это значит… когда же это? Малышке сейчас девять, по словам Коли. Ему на фото около семнадцати… значит… лет восемь назад они жили в нашей квартире? А может, гостили у прежних владельцев?» — сама не понимая, зачем это делает, Юля пыталась найти другие объяснения Колиного пребывания в этом месте. «Что-то не так. Что-то не складывается…» И что-то очень неприятно тяготило душу, заставляя усомниться в чём-то… в ком-то близком. В голове всплыли слова Колиной мамы: его убили шесть лет назад. «Именно тогда отец получил повышение, вступив в должность председателя совета директоров одной из крупнейших российских компаний, и мы переехали в эту квартиру… И Коля его винил… Неужели — правда?»
— А чем… чем он занимался? — напрочь забыв о том, что решила больше не касаться больной темы, спросила Юля.
— Кто? — растерянно посмотрела на неё женщина.
— Отец.
— Он был председателем совета директоров одной компании. Держал большую часть акций, не позволяя никому взять контрольный пакет. Этим, наверное, кому-то и мешал, — вздохнула женщина.
Юле с каждым услышанным словом становилось всё хуже. Ладони неприятно увлажнились, на спине выступила холодная испарина, противными, вызывающими мурашки ручейками сбегающая вниз. «Этого не может быть! Он не мог!» Не догадывающаяся о внутренних мучениях Юли, женщина углубилась в воспоминания:
— Его застрелили на улице. Суд признал виновным какого-то принявшего психотропные препараты человека. Якобы, несчастный случай на почве психического расстройства подсудимого. Помню, как ты переживал. Твой друг нечаянно стал свидетелем этой сцены. Но и на том всё не кончилось. Следом появились кредиторы, о которых мы и понятия не имели. Оказалось, что практически все счета в банках пусты. Начались угрозы. А что я могла? Одна с двумя детьми. Да… ты, конечно, был уже большой. По крайней мере, сам был в этом уверен и потому рвался самостоятельно разыскать и наказать истинных виновных. А мне тем временем пришлось продать наш загородный дом… а вот же он, — женщина пролистала пару страниц, и увиденное словно ударило в глаза Юле. — А потом и квартиру. Они отняли всё, что мы с такой любовью обустраивали. Всё, что хранило память о нём…
