«По старинке хозяйство ведется – ячеек с никелированными носилками, как в западных фильмах, нет. Поэтому и воруют все, что плохо… лежит», – с раздражением подумал Андрей, представляя, как он это распишет в очерке.
Сначала оперов, охавших от соприкосновения с холодным камнем, а потом и Андрея медик развел по углам, уложил на столы и аккуратно прикрыл простынками. Чуть веяло хлоркой.
«Вроде стерильно», – постарался утешить себя Андрей.
– А подушек тут не предусмотрено? – попытался сострить он, чувствуя, как заныл от холода коротко стриженный затылок.
– Это в гроб подушки кладут, – отозвался кто-то из оперов, – а здесь по-простому.
Кто-то прыснул в ответ.
– Кончай базар, жмурики недобитые, – цыкнул майор.
«Эх, не спросил я, сколько эта муть продолжаться будет… Неужели до утра?! Или дуба врежешь от холода, или отхряпают чего-нибудь взаправду, чуть задремлешь».
Андрей услышал, как громыхнула железная дверь и щелкнул замок.
«Это что же – нас еще и заперли?!! Ну, дела…»
Андрей постарался отвлечься от гнусных мыслей, сочиняя будущую статью. Скоро начало ломить шею, зачесалось в нескольких местах сразу, было очень жаль себя, молодого, здорового, не оставившего потомства. Мысли постепенно, вероятно от холода, загустели, свернулись. Андрей задремал, преодолевая желание повернуться на бок и подтянуть колени к груди.
Из этого тягомотного состояния Андрея выбил – визг!
– Живьем брать гада!!! Живьем!!! – разодрал кладбищенскую тишину отчаянный крик майора.
Андрей резко вскочил, откинул с лица простыню.
В тусклом свете по труперне металась, что-то ища на полу, пара милиционеров. Отчаянно матерясь, они крутились на одном месте, старательно притопывая, словно плясали русского. Два других сидели на столах, полуприкрытые простынками, обалдело крутя головами.
Загремела металлическая дверь, ворвавшийся в помещение парень-медик щелкнул выключателем. При свете возня, крики и топот прекратились, опера отдувались и утирали лбы простынками. Пришедший в себя майор Загашников, не стесняясь присутствием почивших, умело используя ненормативную лексику, объяснил, что к нему, на самую малость отключившемуся, под простынку пробралась мышь и вцепилась в веко. Он попытался взять серую с поличным, но та, пользуясь возникшей суматохой, ускользнула.
– Продезинфицировать надо, – ласково сказал медик, разглядывая царапку под бровью майора.
Майор, что-то бормоча, пошел за ним, потянулись на выход из склепа и остальные. По сути, операция закончилась.
Парень-медик усадил покусанного и все еще матерящегося майора на стул.
– Это что же – мы, выходит, месяц мыша выслеживали, нагоняи из-за падла хвостатого получали?! – недоумевал майор, тихо зашипев после того, как парень намазал его йодом.
– И часто у вас мыши покойников грызут? – поинтересовался Андрей.
– Да все время, – непринужденно ответил медик. – Под одеждой не видно.
– А чего мышеловки не ставите?
– Они этого не ку-у-ушают, – так же легко ответил медик, любуясь коричневым пятном на глазу майора. – Здесь же еды навалом, после операций, после абортов… У нас мышки балованные, сальцем или зерном не прельстятся. Этот, видно, гурманом оказался. Глазика захотел парного.
Майор тихо взвыл.
– Ага, очи богатырям выклевывать, – опять сострил Андрей, и майор метнул на него гневный взгляд.
– Ладно, все свободны, – пробормотал Загашников, вставая. – А на ваше… учреждение я представление областному прокурору напишу.
«Легко отделался, – подумал Андрей. – Материал будет небольшой, но кусачий. Как та мышка».
Утро было сумрачное – правду говорят старики, погода наладится только к Пасхе. Что ж, обглоданные трупы впотьмах описывать как раз.
В редакции Андрей застал Бороду с Валей за одним компьютером. Оба сразу повернулись к нему, она – готовая расхохотаться, Борода в ожидании замечательного рассказа и потрясающего материала.
Андрей поведал про ночевку в морге, про то, как прикорнувшего Загашникова цапнул мышонок-некрофил. Валя лежала, рыдая, на клавиатуре, а Борода бегал по комнате и звонко хлопал себя по ляжкам.
– Во-во, ты так и напиши! Общественность напугана, а мы ее рассмешим!
– Ну, если разобраться – смех-то слабый, раз уж среди мышей маньяки появились.
– Наше дело – осветить событие, а специалисты пусть разбираются, что это за тенденция, – нравоучительно произнес Борода.
– Андрюш, тебе факс пришел. – Валя вытерла слезы. – На столе. Нашел?
Матушка настоятельница поправила в его материале несколько слов и даже вставила пару абзацев.
– Михал Юрич, я завтра снова в обитель еду. И Константина мне дайте с аппаратурой и машину подо все это хозяйство.
Не зная, за что браться, Андрей стал набивать материал о бдениях в морге, потом бросил его, принялся править статью о монастыре – завтра она может понадобиться для официальной части визита.
«После майорского писка в ночной тиши мне ничего не страшно!» – подумал, представляя, что он будет делать, заполучив Анну К.
Не упустит ли он ее, как покусанный майор – хвостатого? Приключения с грызуном-трупоедом, пусть и не очень приятно, отвлекли его от того, что занимало воображение весь последний месяц.
«Надо обдумать задание для Тамары – чего, собственно, я от нее хочу? Чтобы она тактично узнала, почему молодая, красивая женщина засела в монастыре? Собирается в монашки? Может, кто-то ее преследует? Давно ли она там? Надо встретиться с Томкой и все ей рассказать – иначе она ничего не поймет… Раз я сам в этой истории толком разобраться не могу».
Улучив момент, когда Валя вышла из комнаты, а Борода читал текст с экрана, позвонил Тамаре.
– Привет из склепа.
– С ума сошел? – недовольно фыркнула она.
– Вчера я в морге ночевал. Задание такое было.
– Дела у вас там в «Крестьянке»!.. Борода звереет по весне.
– Что есть, то есть. Кис, мне надо с тобой увидеться в тихом, нестремном местечке. Найдется такое?
– Да. Но оно пенсионерское. Серебряные свадьбы справляют, юбилеи. Пианист Шопена наигрывает.
– Шопен – это то, что мне сейчас нужно.
– Ну, давай для разнообразия попенсионеримся. Во сколько освободишься?
– Как ты соберешься, я за тобой подъезжаю. Но не позже пяти. Разговор долгий будет.
Статью по факту несостоявшегося задержания хвостатого злоумышленника Андрей почти добил, материал про обитель вывел на печать.
– С фотографиями на разворот наберется? – спросил Борода.
– Даже больше.
Тут как раз ввалился их штатный фотокор Костик, загнанный и жалкий. Андрей опять набрал номер Тамары.
– Ну что, идем ужинать?
– Я марафет навожу. Можешь двигаться на выход.
