— Это одинаково могла бы быть как шутка, так и случайность. Уборщица убирала номер, чистила зеркало жидкостью, налитой в бутылку, и…
— Это в тебе уже писательница говорит, — усмехнулся Геннадий и оглянулся на звук открывающейся двери.
— Я в порядке, — ответил он на вопросительный взгляд вошедшего Андрея. — Мои личные «тараканы». Эй, нам там еще не пора собираться, а? Раз мы уже не спим, можем уйти раньше.
Андрей бросил вопросительный взгляд на Полину:
— Вам как, много времени нужно на сборы?
— Только переодеться. Меньше чем через четверть часа будем готовы.
Договорившись о встрече через пятнадцать минут возле стойки ресепшена, Полина и Андрей покинули номер.
— Странное какое-то происшествие, — вполголоса проговорила девушка по пути к их комнатам.
— Здесь, Полина, все происшествия странные. Хотя да, как-то он очень уж эмоционально отреагировал на эту бутылку.
— Сказал, что у него острая непереносимость алкоголя. Эта находка вызвала у Геннадия нехорошие воспоминания, а так как нервы у нас сейчас на пределе, то все это вылилось в такую реакцию. Так он мне объяснил.
— Ну, то, что у всех нервы на пределе — с этим он малость преувеличил. Я вас нахожу вполне спокойной. Я тоже не впадаю в истерику.
— За что купила, за то и продаю, — улыбнулась Полина.
Они дошли до номера Андрея и остановились на пороге.
— Сейчас я соберу Никиту, и мы спустимся. Надеюсь только, он не раскапризничается: ранний подъем, опять дорога.
— Он у вас чемпион, — вновь улыбнулась девушка, вспомнив, с какой стойкостью мальчик вынес вчерашний путь. — Собирайте вашего сына столько, сколько вам нужно, мы подождем.
— Спасибо.
— Андрей, кстати, может, нам пригодится… Я ночью сделала наброски: зарисовала по памяти все пути, которые мы уже прошли, так, как они расходятся от поселка. Не бог весть какая «карта», скорее заметки на полях.
— Пригодится, — серьезно сказал Андрей, глядя девушке прямо в глаза. И она неожиданно почувствовала себя польщенной. Подняла вверх кулак, разжала и сжала вновь пальцы, будто отдавая некий тайный знак. Андрей понял:
— Выберемся, Полина.
И добавил:
— И не из таких приключений выбирались.
Что он имел в виду, она не стала уточнять, но про себя согласилась. Наверняка у каждого случалась какая-нибудь история под названием «и не такие приключения». Но кто-то, словно трофей, хранит ее на виду и то и дело, горделиво приосанившись, делится ею со всеми желающими выслушать, а кто-то, наоборот, прячет ее в самых дальних уголках памяти, закопав в другие запылившиеся воспоминания в надежде совсем похоронить.
— Захватите вашу тетрадь. Прежде чем двигаться в путь, посмотрим план.
— Хорошо, — кивнула Полина. Андрей открыл дверь и позвал Настю. Девушка вышла из номера и зевнула, прикрыв рот ладонью. Растрепанные со сна волосы она уже успела заплести в толстую косу, из которой у висков небрежно выбивались короткие вьющиеся пряди. Без косметики, одетая в пижаму, немного заспанная, Настя казалась юной, почти восемнадцатилетней.
— Ваш сын в порядке, — ответила она Андрею. — Не капризничал. Показал мне новую машину. В общем, мы с ним поладили.
— Отлично! Спасибо вам.
— Да не за что!
— Пойдем собираться, Настя? Выйдем раньше. У нас осталось десять минут. Успеем?
— А что нам там собираться, — пожала плечами Анастасия. — Вещи сложены. Осталось только переодеться да умыться.
В то время, когда они переодевались, Полина рассказала о случившемся с Геннадием. Настя выслушала ее и тоже, как Андрей, заметила, что молодой человек слишком уж бурно отреагировал на обычную бутылку с алкоголем.
— Верещал так, будто на него пистолет наставили, — поморщилась она, застегивая молнию на сумке, в которую убрала пижаму. — Впрочем, может, я бы тоже так кричала, если бы мне подсунули нечто, что меня однажды чуть не убило.
— Ты думаешь, эту бутылку ему подсунули? — спросила Полина, заканчивая исследовать пустые ящики тумбочки.
— Просто так сказала, — отмахнулась Настя. — Что, уже включила писательницу детективов и начала выстраивать версии?
— Угу, — машинально ответила Полина, будто не заметила иронии в голосе подруги. Задвинув ящик тумбочки, она оглядела внимательным взглядом комнату.
— Насть, ты не видела мою тетрадь?
— Какую?
— Для набросков. Ночью я сделала записи и положила тетрадь вот на этот столик. А сейчас ее тут нет.
— Может, убрала в сумку?
— Сомнительно.
Полина открыла сумку и вытряхнула на пол все ее содержимое.
— Вот, видишь, нет ее.
Девушка прошла в ванную и еще раз тщательно исследовала все полочки, даже заглянула под ванну и подняла стопку использованных полотенец. Выйдя в комнату, она увидела, что Настя осматривает шкаф.
— Не нашла? — оглянулась на нее подруга.
— Нет.
— В шкафу пусто. Под кроватями тоже.
Настя отодвинула вначале одну тумбочку, затем другую.
— Чертовщина какая-то.
— Либо тетрадь куда-то завалилась так, что мы не можем ее найти, либо ее кто-то унес, — предположила Полина. — Только не спрашивай у меня, кто.
— Даже версий нет? — насмешливо, чтобы разрядить как-то обстановку, поинтересовалась Настя.
— Ни одной. Не на призраков же грешить!
— А похоже.
— Не смеши меня. Вернее, не пугай.
— Много у тебя в тетради было набросков?
— Не очень. И я все перенесла в компьютер, кроме того, что написала ночью.
С этими словами Полина еще раз заглянула под стол, приподняла на нем скатерть, будто тетрадь могла оказаться под нею. Подруга наблюдала за ней со встревоженным выражением лица.
— Ладно, Настя, пошли. И так уже опаздываем. Не люблю заставлять людей ждать.
— А тетрадь?
— А что тетрадь? Куплю новую! — весело, чтобы приободрить и себя, и подругу, отозвалась Полина. — Не такая уж страшная потеря. Пошли!
По пути в холл Полине вспомнился вчерашний рассказ Андрея о том, как они с Никитой плутали по гостинице и все никак не могли найти нужную лестницу, ведущую в холл. В какой-то момент ей подумалось, что они с Настей сейчас тоже спустятся в тупиковый коридор вместо того, чтобы выйти к главному входу. Но лестница оказалась верной. В холле их уже ожидали мужчины. Геннадий встретил девушек насмешливо-многозначительным взглядом, говорящим: «Я так и знал, что женщинам для сборов всегда требуется больше времени». Полина не удержалась и ответила ему легкой усмешкой, намекающей на недавнее происшествие в его номере. «Помню, помню, как ты вопил», — «сказала» она ему. Геннадий неожиданно смутился и отвернулся. «Один-ноль!» — весело отметила про себя Полина. Молодой человек на этот раз был одет в джинсы и рубашку, поверх которой накинул от утренней прохлады ветровку. И в такой обычной одежде, со слегка растрепанными волосами он показался Полине куда приятней. С него будто сошло, словно фальшивая эмаль, напускное высокомерие, и обнажились некие слабости. Слабости и уязвимость в разумных пределах делают человека привлекательней.
