– Альбина Несторовна, стол накрыт, вино откупорено, ваша постель приготовлена. Пижамка на подушке, как обычно.
– Спасибо, Мадина, ты свободна до завтра, – сказала Альбина.
Мы остались вдвоём. Альбина перестала расхаживать вдоль ковра и с улыбкой протянула мне руку. Я встала с кресла и вложила в неё свою, и мы пошли в столовую. На безупречно сервированном столе горели ровным, неподвижным пламенем две высокие свечи, а плотно закрытые шторы создавали уютный полумрак.
– Извини, в ресторан тебя не приглашаю, – сказала Альбина, нащупывая рукой стул. – Ты понимаешь, по какой причине. Но романтическую обстановку можно создать и дома, правда? А Мадина готовит не хуже ресторанных шеф-поваров.
– Я полностью с тобой согласна. – Я села к столу, заняв другой стул, не тот, за спинку которого взялась Альбина. – Кроме того, я и не одета для ресторана.
Оторвав руку от спинки стула, Альбина точно и ловко нашла на столе бутылку вина, скользнула пальцами по горлышку, проверяя, откупорена ли она, и, убедившись в этом, протянула руку:
– Дай-ка мне бокал, малыш.
Я подала ей сначала один бокал, чтобы она наполнила его, следом за ним – второй, потом взяла у неё бутылку и поставила на место. Сквозь ткань своей блузки я почувствовала тепло руки Альбины, мягко опустившейся мне на плечо.
– Подожди минутку, милая, – негромко прозвучал над моим ухом её голос. – Я сейчас вернусь, только кое-что возьму.
– Может, тебе помочь? – встрепенулась я. – Что-нибудь найти, подать?
– Спасибо, зайка, я справлюсь, – ответила она с улыбкой. – В своём собственном доме я хорошо ориентируюсь, не беспокойся. Кроме того, это сюрприз, – добавила она, легонько целуя меня в ухо.
Она вышла из столовой скользящей походкой, прямая и стройная, взблёскивая лаком чёрных ботинок. Пока её не было, я отпила глоточек вина из своего бокала, понюхала все блюда на столе, съела несколько виноградных ягод и, раздвинув края штор, выглянула в окно. Серое небо всё так же поливало землю дождём, в сплошной пелене туч не было видно ни намёка на просвет. К тому же, разгулялся ветер – настоящий, по-осеннему холодный ветрище, который чуть ли не вырывал деревья с корнем. Лёгкие шаги за спиной: вернулась Альбина с каким-то небольшим красным футляром в руках.
– Какая непогода разыгралась, Аля! – сообщила я. – Как же я домой пойду? Я даже зонтик не взяла.
– А ты что, уже собралась уходить? – улыбнулась Альбина.
– Нет, конечно, я просто…
Я умолкла на полуслове, потому что пальцы Альбины подняли крышку футляра, и оттуда заблестело мягкими жёлтыми переливами золото и засверкали камни, прозрачные, как слеза, и яркие, как звёздочки. На бархатистой чёрной подложке переливался комплект: колечко, серьги и тонкое маленькое ожерелье.
– Что это, Аля?
– Это тебе. – Альбина опустила футляр на мои ладони.
– Мне?! Господи, это что, настоящие бриллианты?
– А ты думаешь, я стала бы дарить тебе искусственные?
– Господи, какой ужас! То есть, я хочу сказать, это ведь ужасно дорого, Алюня!
– Это не имеет значения, малыш. Могу я сделать моей любимой девушке подарок или нет?
Я положила футляр на стол и обняла Альбину за шею.
– Аленька, я люблю тебя и так… Вовсе не обязательно дарить мне такие дорогие украшения, которые я даже надеть-то побоюсь. Да и куда мне их надевать? Я, ты знаешь, в высшем свете не вращаюсь…
– А это уже другой вопрос, – улыбнулась Альбина. – Были бы украшения, а повод их надеть когда-нибудь найдётся.
14 октября
Когда я возвращаюсь из Ничего, мои наручные часы сообщают мне, что уже пять часов вечера. Во рту сухо, как в пустыне, в горле першит, глаза тоже сухие, и при каждом моргании веки трутся о них, как наждак. Сажусь на кровати. В голове слегка звенит, к горлу поднимается лёгкая дурнота. Сейчас бы выпить воды, проплывает в ватных мозгах пластмассовая мысль. Да, Ничто здорово потрудилось и над моим телом, и над душой.
Спускаюсь на кухню. Попутно отмечаю: в бильярдной какие-то голоса. Один, кажется, Альбины, а второй – незнакомый. Мадина смотрит маленький кухонный телевизор и грызёт сухарики. Заметив меня, сразу встаёт и приветливо частит:
– Ну как, выспались? Что-то вы бледненькая. Кушать будете? Правда, всё уже остыло, но я могу разогреть.
– Спасибо, ничего не надо, – отвечаю я. – Мне только попить.
– Чего вам? Минералочки, сока, чаю?
– Чаю. Если можно, зелёного.
– Сейчас сделаем.
На экране – «Федеральный судья». Прокурор излагает суть обвинения: двое парней стукнули в тёмном подъезде по голове женщину.
А отец, наверно, должен скоро прийти домой с работы.
– Вам чай в пакетиках или листовой? Есть и такой, и такой.
– Можно в пакетиках.
Допрос потерпевшей. Поздно возвращалась с работы, зашла в подъезд, темно. Какие-то две фигуры вошли следом, удар – и больше ничего не помню. Очнулась в больнице.
Я спрашиваю:
– А где Альбина?
– Она в бильярдной, – сообщает Мадина. – Её подруга Маргарита зашла минут двадцать назад.
Значит, вот чей голос в бильярдной. Маргарита. Подруга? Гм. Мадина, присев к столу, с интересом наблюдает за судебными страстями.
– А кто эта Маргарита? – интересуюсь я.
– Старая подруга, – отвечает Мадина. – Они с Альбиной Несторовной ещё со школы, кажется, дружат.
Маленький глоток зелёного чая без сахара. Мадина, бросив на меня взгляд, чуть улыбается. Её азиатские глаза – цвета янтаря, волосы – иссиня-чёрные, между бровями пробивается тёмный пушок.
Я кладу в кружку два кусочка сахара, это улучшает вкус чая. Хоть я и смотрю на экран и слышу слова, но ничего не понимаю – точнее, не стараюсь понять. Мои мысли сейчас с Альбиной, которая находится в обществе некой Маргариты. Нет, не то чтобы я ревную, просто на сердце скребётся смутное, неприятное чувство. Слышатся шаги, и на пороге кухни появляется незнакомка в чёрных брюках и лакированных сапогах, коротко стриженая, темноволосая, но со светло-серыми глазами. Строго говоря, её нельзя назвать красавицей, но черты лица у неё, пожалуй, приятные. Увидев меня, она замирает на несколько секунд, как будто увидела нечто ошеломительное, а потом уголки её губ вздрагивают в улыбке. Я здороваюсь первой.
– Здравствуйте и вы, милая незнакомка, – улыбается она в ответ. – А откуда вы здесь взялись? Я вас, кажется, не видела.
Не придумываю иного ответа, кроме:
– Спустилась попить чаю.
Незнакомка, переведя взгляд на Мадину, спрашивает:
– Мадиночка, откуда она спустилась? Не с небес, случайно?
