Те, кому довелось пережить подобную бурю эмоций, знают, что выздоровление в этом случае похоже на долгожданное пробуждение от кошмара. И в самом деле, состояние Роберта напоминало нахождение между сном и реальностью. Когда Кеан рассказал о своем самочувствии отцу, тот не на шутку обеспокоился и решил, что сыну стоит отдохнуть где-нибудь на курортах Египта.
— Я все уладил с твоим начальством, Роб, — сообщил доктор. — Недели через три в Каире получишь указания, какие именно статьи о стране ты должен написать. А до той поры, мальчик мой, отдыхай и ни о чем не беспокойся, слышишь, не беспокойся. Нам с тобой довелось повидать много ужасного, но я к такому привык, а ты сломался. Что неудивительно.
— Где Энтони Феррара?
Доктор Кеан покачал головой, а в глазах промелькнула злость:
— Бога ради, даже не упоминай при мне этого имени! Тема под запретом, Роб. Единственное, что я могу сказать, — он уехал из Англии.
В таком полусознательном состоянии, лишь одной ногой находясь в реальном мире, Кеан ощущал себя инвалидом, только лишь вчера бывшим здоровым человеком: вот его на корабле доставили в Порт-Саид, вот на поезде привезли в Каир, вот одетый в красное носильщик из отеля выводит его из вагона на платформу, но в то же время началось и пробуждение, живой интерес к особенностям Египта постепенно побеждал существование в кошмарном сне.
Проехав немного по своеобычным каирским улицам, на которых Восток встречается с Западом и они растворяются в фиолетовых сумерках Нижнего Египта, Роберт оказался в шумном и многолюдном отеле «Шепард».
А там уже был Сайм, флегматик Сайм, с которым он не встречался с тех пор, как покинул Оксфорд. Приятель извинился за то, что не смог встретить Роберта на вокзале, объяснив все чрезвычайной занятостью: он временно исполнял обязанности врача при археологической экспедиции. Этот похожий на быка силач выглядел полной противоположностью истощенному болезнью Кеану.
— Десять минут назад вернулся из Васты,[25] Кеан. Ты просто обязан поехать со мной в лагерь — воздух пустыни мгновенно поставит тебя на ноги.
Сайм не был особо эмоционален, но в голосе звучала настоящая забота — он явно видел разительную перемену, произошедшую с другом. Хотя он знал что-то, пусть и немногое, о происшествиях в Лондоне, о жутких событиях, связанных с человеком по имени Энтони Феррара, он ни словом не упомянул о них.
Расположившись на террасе, Роберт Кеан наблюдал за бурной жизнью каирской улицы со всем интересом новоприбывшего в столицу Ближнего Востока. Наконец и болезнь, и ее причины стали казаться давно забытым сном. Он даже не обращал внимания на уличного торговца, стоящего у перил и убеждающего его на ломаном английском купить мухобойку. Впрочем, продавцы и предсказатели кружили вокруг «Шепарда», как жужжащий и болтающий рой, чем только не торгующий — бусами, фальшивыми древностями, сластями и прочим. На Шариа Камел-Паша смешалось все: экипажи и автомобили, верблюды и ослы. Была слышна речь американцев и британцев, гортанные звуки немецкого языка смягчались журчащим арабским словом, и все вместе обращалось в удивительно гармоничную какофонию, невыразимо милую сердцу Роберта. Сидя на террасе, потягивая виски с содовой и покуривая трубку, он чувствовал себя почти счастливым. Он желал только покоя, и безделье среди суетливой толпы воспринималось как праздность самого высшего ранга.
За ним тайком наблюдал Сайм, отметив, что у друга появились морщины, следы пережитых бурь. Очевидно, что-то ужасное терзало его. Размышляя о чудовищном нервном истощении Кеана, Сайм гадал, насколько близко Роберт подошел к порогу безумия, и решил, что тот уже стоял у границы мрачной земли фантомов и был спасен от падения в пропасть лишь в последнюю секунду.
Наконец Кеан с улыбкой оторвал взгляд от группы шумящих внизу уличных торговцев.
— Как тут замечательно! — сказал он. — Так и просидел бы здесь весь день, но предполагаю, что жара не спадает даже по вечерам. Я прав?
— Вполне, — подтвердил Сайм. — А еще, знаешь ли, скоро подует хамсин, горячий ветер. Он застал нас неделю назад в Асуане.[26] Стало темно, как ночью, и невозможно дышать из-за песка. Не исключено, что он доберется и до Каира.
— Судя по твоим словам, знакомство не из приятных.
Сайм кивнул, выбивая трубку в пепельницу.
— Вообще забавная страна, — задумчиво произнес он. — Тут до сих пор витают весьма странные идеи, естественные разве что для Средневековья. Например, — он снова начал забивать табак, — хамсин обычно в это время не дует, поэтому местные активно ищут объяснение столь неожиданной перемены погоды. И выдвигают весьма любопытные — я бы сказал, дурацкие — гипотезы. Один из наших арабов, тех, что работают на раскопках в Файюме,[27] вчера абсолютно серьезно убеждал меня, что причиной горячего ветра является ифрит,[28] демон из «Тысячи и одной ночи», недавно прибывший в Египет.
Он хохотнул, но Кеан продолжал с любопытством смотреть на товарища. Сайм продолжил:
— Приехал вечером в Каир и обнаружил, что новости об ифрите опередили меня. Честное слово, Кеан, весь город о нем говорит, в смысле, все местные, даже торговцы на рынке. Как только подует хамсин, они тут же закроют лавки и спрячутся в подвалах, если у них есть подвалы. Что-то я плоховато знаю египетскую архитектуру.
Кеан рассеянно качнул головой.
— Тебе смешно, — сказал он, — но распространенный предрассудок или то, что мы так называем, иногда страшная сила.
Сайм удивленно взглянул на собеседника.
— Нда, — вырвалось у него, но он тут же вспомнил, что подобные дискуссии находятся под запретом.
— Ты можешь сомневаться в существовании ифритов, — продолжил Кеан, — но никто из нас не в праве отрицать действенную силу мысли. Если профессиональный гипнотизер одним лишь словом убеждает человека, что тот сидит на берегу реки с удочкой, тогда как в действительности тот находится на сцене в аудитории, то чего же стоит ожидать от уверенности тысяч местных жителей в том, что Египет посетил ифрит?
Сайм посмотрел на него с нарочитой скукой.
— Да уж, задачка, — произнес он. — Но я понимаю, что ты имеешь в виду.
— То есть ты не думаешь…
— Если ты хочешь спросить, считаю ли я, что в результате этого и впрямь появится ифрит, то ответ отрицательный.
— Я не это имел в виду, — ответил Кеан, — но подобная волна предрассудков не может пройти бесследно, это же энергия мысли, направленная в одну точку.
Сайм встал.
— Давай сменим тему, — мудро предложил он, полагая предмет дискуссии нездоровым, а еще немного, и он станет совсем безумным.
