— Эгей! — послышался голос неподалеку от них.
— Это мистер Чиллингворт, — сказал Генри.
— Эгей! — повторно крикнул доктор. — Это вы, мой друг?
— Да, я, — ответил Генри.
Мистер Чиллингворт приблизился к ним и сказал:
— Я пришел немного раньше и, чтобы не выставлять себя на обозрение у церкви, решил отправиться вам навстречу.
— Откуда вы знали, что мы пойдем этой дорогой?
— Не трудно было догадаться. Кратчайший путь от вас до церкви.
— Мне придется вернуться в особняк, — сказал мистер Маршдел.
— Вернуться? — переспросил его доктор. — Зачем?
— Я забыл спички. У нас есть свечи, но зажечь их будет нечем.
— Не беспокойтесь об этом, — с усмешкой произнес мистер Чиллингворт. - Я никуда не выхожу без спичек собственного изготовления. Если у вас есть свечи, мы можем зажечь их в любой момент.
— Будем считать, что нам повезло, — сказал Генри.
— Еще как, — согласился Маршдел. — До особняка не меньше полмили, а я уже не тот ходок, каким был в юности. Вперед, друзья!
Они быстро зашагали по проселочной дороге. Старая церковь находилась в миле от деревни. Она была ближе к владениям Баннервортов, но почему-то с давних пор считалась деревенской. Рядом с церковью располагался небольшой сад и два коттеджа, в которых жили люди, проводившие религиозные службы и охранявшие церковные владения.
Само здание было возведено в ранне-английском стиле, причисляемом к архитектуре XII века, с одной из тех древних квадратных башен, которые строились из кремневой гальки, смешанной с цементом. Со временем этот раствор превращался в монолит такой же консистенции, как камень. Многочисленные стрельчатые окна имели какое-то отношение к готическому стилю, но скудность орнамента делала эту связь слишком сомнительной. Здание церкви стояло в центре кладбищенского двора, который занимал не меньше половины акра.
Это была одна из самых красивых сельских церквей на многие мили вокруг. Ценители древней и колоритной архитектуры приезжали полюбоваться ею со всех уголков страны, и это строение имело заслуженную репутацию изящного образца в своем хронологическом классе и стиле.
Ныне в Кенте сохранилось лишь несколько церквей древнеримского стиля да и те скоро снесут по наущению современных архитекторов и алчных биржевых дельцов. Вместо них тщеславные священники возведут непрочные здания, построенные на итальянский лад. Однако истинный знаток искусства еще может отыскать монументальные творения. Взять к примеру церковь в Виллесдене. Она во многом схожа с тем зданием, в которое намеревались проникнуть наши четверо друзей.
В их умах не было богохульных мыслей. Они действовали из добрых побуждений. Единственная странность их поведения объяснялась тем, что они желали сохранить посещение склепа в тайне.
К тому времени тучи сгустились и полностью закрыли луну. Когда четверо мужчин подошли к кладбищенским воротам, их окружала беспросветная мгла.
— Ночь нам благоволит, — прошептал своим спутникам Генри. — Возможно, нас никто и не заметит.
— А как мы проберемся внутрь? — спросил доктор, осматривая темные контуры здания.
— Двери закрыты на замки, — сказал Джордж.
— Что же нам делать?
— Я предлагаю вынуть одно из мозаичных стекол в каком-нибудь нижнем окне, — ответил Генри. — Тогда, просунув руку, я мог бы дотянуться до щеколды и открыть оконную раму. Затем мы проберемся в церковь.
— План хорош, — согласился Маршдел. — Не будем терять времени.
Они обошли церковь и выбрали ближайшее к углу окно — там, где огромный контрфорс выступал в сторону кладбища.
— Ты сможешь сделать это, Генри? — спросил Джордж.
— Да, я знаю, где запоры. Подсади меня немного, и все будет в порядке.
Джордж выполнил просьбу брата, и Генри отогнул ножом края свинцовой оплетки, которая удерживала одно из мозаичных стекол. Он выковырял стекло из оплетки и передал его Джорджу.
— Держи. Когда мы будем уходить, я вставлю его обратно. Никто даже не заметит, что мы пробирались в церковь.
Пока Джордж прятал стекло в траве, Генри открыл раму. Доступ в здание оказался на удивление легким.
— Странно, что при такой плохой защите церковь ни разу не грабили, сказал мистер Маршдел.
— На самом деле в этом нет ничего странного, — ответил мистер Чиллингворт. — Просто грабителям здесь нечем поживиться.
— Ну да?
— Тут нет ничего ценного. Конечно, кафедра проповедника покрыта потертым вельветом, но за исключением его и старого сундука, в котором, как я знаю, осталось лишь несколько книг, ворам здесь нечего брать.
— Да, за таким добром сюда не полезут.
— Вперед, — поторопил их Генри. — Будьте осторожны. От подоконника до пола около двух футов.
Когда его спутники пробрались внутрь, Генри закрыл изнутри раму на шпингалет.
— Теперь осталось пробраться в склеп, — сказал он своим друзьям. - Надеюсь, небеса простят меня за осквернение могилы моих предков, но я делаю это по вполне достойной причине.
— Да, разгадывать секреты гробниц — это нехорошее занятие, — заметил Маршдел.
— Все это вздор, — ответил доктор. — Какие секреты могут быть у могил?
— Но, сэр…
— Нет, мой друг, смерть — это неизбежный для нас удел, и он должен рассматриваться с философской точки зрения. В могиле нет никаких секретов, кроме того, о котором не принято говорить.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду тот неприятный факт, который мы вскоре раскроем.
— И что это за факт?
— Отвратительный запах разложившейся плоти. Больше, насколько я знаю, у могил секретов не имеется.
— Ваша профессия делает вас скептиком в таких вопросах.
— И очень хорошо, что делает. Если бы все люди видели в мертвом теле нечто ужасное и отвратительное, то хирургия потеряла бы смысл, а самые жуткие преступления оставались бы безнаказанными.
— Если мы сейчас зажжем свечу, нас могут заметить, — сказал Генри. — В церкви много окон.
— Я так не думаю, — ответил мистер Чиллингворт. — Особенно если я поднесу зажженную спичку к полу.
— Да, без света мы не сможем открыть люк, ведущий в склеп.
Генри повел их к огороженному месту, которое принадлежало семейству Баннервортов.
— Когда вы в последний раз открывали склеп? — спросил Марш дел.
— Десять месяцев назад на похоронах отца, — ответил Генри.
— Тогда винты еще не успели заржаветь.
— Оцените мои спички, — сказал мистер Чиллингворт.
Пол озарило ровное и чистое сияние. Спичка горела не меньше минуты, и Генри, воспользовавшись этим кратким моментом, успел вставить ключ в скважину замка. Головки винтов были хорошо видны на поверхности люка.
