Изменилось одно: её детская влюблённость в Роберта Стюарта уже на протяжении многих месяцев крепла и становилась осознаннее. Анжела понимала, что это зрелое чувство. Она никогда не позволяла себе поведение, характерное для фанаток «Ghost»: не безумствовала на концертах, не ломилась за кулисы, не кричала на весь свет о любви к кумиру, не носила футболки с изображением группы. Конечно, у них с Элис была давняя подборка журнальных статей, постеров и видеозаписей, но все они тщательно хранились в доме Кэмпбеллов. Кроме того, у каждой из девушек была коллекция дисков, выпущенных любимыми исполнителями за восемь лет деятельности.
Через час снова позвонила Элис, чтобы сообщить об услышанном ею анонсе нового фильма, где Роберт снялся в эпизодической роли и написал несколько песен. До премьеры оставалось несколько недель. Анжела пообещала, что они обязательно пойдут в кино – иначе и не могло быть.
После телефонного разговора девушка тяжело вздохнула. Ей предстоял сложный выбор: отец, владелец небольшой швейной фабрики и сети бутиков свадебных и вечерних платьев, накануне с курьером прислал три десятка роскошных нарядов, в которых можно было идти не то что на выпускной бал школы – на вручение премии Оскар.
Платья были всевозможных цветов и фасонов: длинные и пышные нежных оттенков, яркие по колено в стиле ретро, маленькие чёрные «а-ля Коко Шанель», с разрезом, бантами, открытой спиной, а к некоторым прилагались перчатки. Помимо этого, отец передал шкатулку с украшениями и аксессуары.
Анжела перебрала наряды: все они невероятно красивы. Она приложила несколько платьев к телу и покрутилась перед зеркалом. Не было ни одного, которое ей бы однозначно понравилось. Девушка пересмотрела их ещё раз. Нет, всё не то.
И тут она заметила свёрток, который, видимо, упал и лежал теперь одиноко на полу. Она подняла его и развернула. В нём оказалось прелестное шёлковое платьице. Анжела не замедлила с примеркой. Чёрный корсет облегал фигуру, приподнимая грудь. Пышная, цвета морской волны юбка-колокольчик оставляла открытыми колени, подчёркивая стройность ног. Сзади красовался огромный чёрный бант. К платью прилагалась пара чёрных туфель на шпильке. Анжела любовалась своим отражением, крутясь перед зеркалом. Свои длинные, по талию, густые каштановые волосы она собрала в пучок и уложила на макушке. После освободила часть волос сзади, позволив им небрежно упасть на плечи. К платью требовалась особая причёска. «Спасибо, папочка, ты знаешь, как меня порадовать», – проговорила она вслух. Слова были обращены в никуда.
– Боже, ты остригла чёлку! Как мило! А какое платье! – воскликнула Элис в лицо подошедшей Анжеле.
– Тебе действительно к лицу, – улыбнулась Лизи.
– Вы, девочки, просто очаровательны! – сделала комплимент Джейн Швиммер подругам дочери.
– Благодарю, миссис Швиммер, – одновременно отозвались девушки.
На Элис было длинное атласное серебристое платье с V-образным вырезом, по кромке декольте шла вышивка тон в тон с цветом платья. Длинный разрез вдоль левого бедра при ходьбе открывал загорелые ноги девушки. Наряд оттенял смуглую кожу, придавая ей бронзовый оттенок, ещё более насыщенный, чем после загара на пруду Рэйчел Батлер. Волосы Элис были собраны на макушке и превращены умелыми руками парикмахера в змеек, окутывающих голову. Красиво сплетаясь, они делали лицо девушки взрослее, а карие глаза – выразительнее.
На Лизи было чёрное платье на одной бретельке, тоже длинное и с разрезом на бедре. Удивительно, каким образом держалась её большая грудь – мамино наследство. Янтарные бусы сочетались с её волосами, завитыми, как после химической обработки. Копна рыжеватых волос смотрелась роскошно.
– Где ваши родители? – поинтересовалась Джейн, высматривая в толпе Виржинию, Тину и Фреда.
– Они с моим отцом, – ответила Лизи.
– О! Как здорово, что он выбрался из своей холодной глуши! – миссис Швиммер поёжилась, будто ей внезапно стало холодно. – Где я могу их всех найти, Элайза?
– Они за теми декорациями, – не дав и слова вставить подруге, указала в конец зала Элис, отвлёкшаяся от облачения в мантию выпускника. То же действие проделывали её подруги.
– Спасибо, Элис. Пойду, присоединюсь к ним. – Джейн оставила девушек и направилась в сторону, обозначенную Кэмпбелл. Её походка была лёгкой, бёдра покачивались из стороны в сторону, отчего шифоновое бордовое платье из магазина её бывшего мужа струилось по изящным ногам женщины.
Встретив Джейн, мистер Кендрик и мистер Фелиз по-джентльменски поцеловали руку дамы, а Виржиния и Тина в один момент увлекли её своими разговорами о дальнейшем обучении дочерей. Миссис Кендрик была обеспокоена нежеланием Лизи ехать в Техас и спрашивала совета, как ей убедить дочь.
– Я бы сошла с ума, если бы Элис училась в другом штате! – высказалась Тина.
– Ты совсем не даёшь девочке свободу, – вмешался Фред, – ей скоро восемнадцать, и она в любой момент может принять решение оставить нас.
– Ей надо получить образование, стать на ноги! И выйти замуж! – спорила с мужем Тина.
– Ты помнишь себя в её возрасте? – съехидничал Фред. – Мы же не можем опекать её до пенсии!
Привязанность к дочери и чрезмерную опеку Тина связывала с ранней смертью своей матери. Сама она встретила будущего мужа Фреда, когда ей было двадцать четыре. Они долго не могли завести детей, и лишь через десять лет, когда все надежды были потеряны, на свет появилась Элис.
Тина быстро сменила тему, расспрашивая Джейн о лос-анджелесской Школе искусств.
Ученики облачились в мантии и готовились получать аттестаты. Шапочка, несмотря на уложенные вокруг головы волосы, была Элис великовата и смешно сползала на лоб. Она то и дело поправляла её, но безрезультатно. Анжела в мантии смотрелась неуклюже, хотя от природы обладала грацией кошки. Причёска Лизи вообще не позволяла надеть шапочку, и девушка держала её в руках, намереваясь придержать над головой при вручении заветного документа.
Матери выпускников дали волю слезам, отцы изо всех сил держались, не позволяя чувствам вырваться наружу. Виржиния и Тина шушукались, миссис Кендрик рассказывала о новых кулинарных рецептах сестры Рэйчел, которыми она воспользовалась для приготовления праздничного ужина, куда были приглашены сегодня Фелизы – Кэмпбеллы. Джейн Швиммер заказала столик в ресторане, где к ней и Анжеле должны были присоединиться дед Дэвид Купер и бывший муж Серж, а также семья Кристен.
Она сдружилась с Алексом и Хелен, когда их дочери на неделю уехали в Лос-Анджелес, и отец Крис помог организовать поиски, хоть и безрезультатно. Джейн и Хелен провели несколько бессонных ночей, предполагая самое ужасное, что могло произойти с их девочками. Анжела и Кристен вернулись сами – целые и невредимые, к счастью родителей…
