— Расслабься, Пит, и брось это свое «да, сэр, нет, сэр». Она со мной… в этот уик-энд мы решили устроить себе прогулку по человеческим злачным местам.
Напряжение в какой-то степени отпустило их, и все же они продолжали нервно разглядывать меня.
— Ну, рад за тебя, Нат, — сказал Пит, хотя чувствовалось, что он говорит не совсем искренне.
— Как думаешь, можно придать ей человеческий облик? — спросил мой спутник.
Пит улыбнулся и слегка ткнул девушку локтем.
— А-а, дело в этом? Уверен, Донна сумеет. Контактные линзы и все такое?
— Годится.
Сейчас Натан держался непринужденно, улыбался естественно — стал совершенно другим человеком по сравнению с тем, каким был в машине. Конечно, теперь я уже не угрожала порвать ему горло. А сама я все это время старалась гнать от себя мысли о том, как нравится мне его запах.
— Кое-что еще… — Он коснулся пропуска на своем поясе. — Можешь сделать такой?
Пит мгновенно снова напрягся.
— Вообще-то это против правил.
— Мы заплатим.
Пит перевел взгляд с него на меня.
— Это для нее? Зачем он ей? Что вы задумали?
— Ничего особенного. Просто я хочу отвезти ее к себе домой… но чтобы никто об этом не узнал. У нее ревнивый бойфренд.
— Не слишком ли дорогой уик-энд получится? Не проще ли повеселиться в городе?
— Так ты можешь сделать это или нет?
— Могу. Дай мне час или около того, и ты не отличишь его от настоящего. Но если вас схватят…
— Никто не узнает, где я его взял, — заверил Натан. — Я знаю правила.
Сказав Донне, чтобы она занялась мной, Пит отправился в заднюю комнату — вероятно, делать нам поддельный пропуск. Девушка окликнула меня, но я схватила Натана за рубашку и притянула к себе.
— Что происходит? — прошептала я. — Для вас это что, обычное дело — маскировать вампиров под людей?
— Вот это да! Ты правда, что ли, такая наивная? — Он, казалось, искренне удивился. — Впервые слышишь об этом?
— Да. Зачем это вампирам? Для костюмированных вечеринок?
— Нет. Потому что это их заводит.
— Ничего себе.
— Люди — странные создания. — Он кивнул в сторону Донны. — Иди.
Донна, осветленная блондинка со слишком густо подведенными глазами, оказалась лишь чуть старше меня — может, ей было немного за двадцать. Во время работы стало ясно, что она боится меня. Разговор не клеился, только Натан время от времени отпускал замечания по ходу дела.
— Какой цвет хочешь? — вдруг спросила она.
— Цвет чего?
— Контактных линз.
Я не знала, что ответить: мне никогда раньше не приходило в голову, какой цвет глаз мне нравится. Они у меня серебристые, как у всех вампиров. Я задумалась было, не пойдут ли мне такие же зеленые, как у Натана, но отвергла этот вариант. Изумрудные глаза у меня уже ассоциировались с ним, пусть так и остается.
— Как насчет голубых? — нетерпеливо спросила Донна. — Похоже, тебе они пойдут.
— Пусть будут голубые.
Она достала упаковку контактных линз, и следующие полчаса мы убили на попытки их вставить. Сама я не умела этого делать, зеркало мне помочь не могло, а ее прикосновения казались неприятными. Когда наконец мы справились, она освежила мне макияж, и как раз к этому времени вернулся Пит. Он сфотографировал меня цифровой камерой и вместе с Донной снова ушел в заднюю комнату, чтобы доделать мне пропуск.
Подошел Натан и внимательно оглядел меня.
— Неплохо. Очень милая человеческая девушка получилась. Только не улыбайся, а то клыки торчат.
— Надеюсь, я не стала похожей на Донну? У нее ужасный макияж, — сказала я, но тут же спохватилась. — Ох, извини. Она не твоя приятельница?
— У тебя макияж прекрасный. Нет, я сам ее вижу в первый раз. Пит постоянно меняет подружек.
— А он твой друг?
— Типа того. Когда я учился в средней школе, мы вместе работали в ресторане. Потом он раздобыл денег и открыл это заведение.
— А ты сейчас в колледже?
— Хотелось бы.
Я тут же пожалела о своем вопросе, поскольку вместо усмешки, к которой я успела привыкнуть, он произнес это с горечью.
— Денег нет. Кроме того, я окончил среднюю школу с неважными оценками, потому что много времени тратил на работу. Из-за этого рассчитывать на академическое образование не приходится, а чтобы получить помощь вампов, не хватает связей.
Я чуть было не ляпнула, что могла бы поговорить с отцом и что он, скорее всего, окажет Натану поддержку. Вампиры нередко так поступают, помогая нужным им людям получать образование или должности, где они смогут приносить пользу. Их ставленников без единого слова принимали в колледж, и все их расходы оплачивались.
Однако я вовремя сдержалась, вспомнив, что произошло. Вряд ли я смогу поговорить с отцом — об этом или вообще о чем бы то ни было. Поэтому я просто ответила Натану:
— Мне очень жаль.
— Как-то не верится. В жизни не слышал такого от вампира. А ты говоришь это уже второй раз с тех пор, как мы…
Он смолк: его взгляд был прикован к чему-то за моей спиной. Я недоуменно обернулась… и увидела на экране телевизора собственное лицо.
Видеть свое изображение — для вампира всегда некое потрясение. Поскольку мы не отражаемся в зеркалах, собственная внешность долго оставалась для каждого из нас тайной, и только развитие технологии наконец дало нам возможность лицезреть себя на фотографиях и видеозаписях.
Снимок, который показали по телевидению, был ужасен — темные круги под глазами, от которых кожа казалась бледнее обычного, отчетливо видный серебристо-серый отлив глаз, а волосы — прямые, уныло-коричневые — смотрелись так, словно я в этот день вообще не причесывалась. Интересно, где они раскопали этот ночной кошмар?
— Тьфу!
Бойкая блондинка-репортер тем временем излагала подробности моего исчезновения.
— Власти разыскивают Люси Уэйд, дочь чикагского филантропа и коммерсанта Дугласа Уэйда. Люси исчезла сегодня вечером после ссоры с родителями. Ее характеризуют как проблемную девушку, злоупотреблявшую наркотиками и неоднократно предпринимавшую попытки бегства.
— Что? — воскликнула я. — В жизни не притрагивалась к наркотикам!
— В последний раз Люси видели на авеню Сент-Джейн, когда она входила в клуб «Морская сажень». Если у вас есть какая-либо информация относительно мисс Уэйд, просьба связаться с полицией. Обеспокоенная семья предлагает щедрое вознаграждение за любую помощь.
Натан повернулся ко мне.
— Какого черта? Ты и есть Люси Уэйд?
Он говорил тихо, чтобы никто не мог услышать, но в его тоне отчетливо присутствовало возмущение.
— Да. — Отрицать не имело смысла.
Он вскинул руки и забегал по комнате.
— О господи! О господи! Я помог скрыться беглой дочери Дугласа Уэйда. Дугласа Уэйда! Ему принадлежит «Морская сажень». Он босс босса моего босса!
— Знаю.
— Ему принадлежит этот город!
— Знаю!
— Ты вела себя так, словно оказалась жертвой несправедливости, а на самом деле родители просто хотят, чтобы ты вернулась и прошла реабилитацию.
— Нет, — возразила я. — Это неправда. То, что там говорят, — сплошная ложь.
Натан резко развернулся, все еще пылая яростью.
— Я знал, что вампам нельзя доверять! Это что, заговор? Ты что-то знаешь, а они хотят заставить тебя замолчать?
— Ты удивишься, но да.
— В таком случае расскажи мне.
— Не… могу. Не могу рассказать никому. Я знаю кое-что, что мне знать не следовало бы, и по этой причине они хотят убить меня. И они убьют меня, Натан, если сумеют. Моя собственная семья.
— Иисус! — Парень будто бы не услышал. — Я помогаю наркоманке, дочери одного из самых могущественных вампов города. Сейчас мне нужно сделать одно — взять и уйти. Ты грозилась убить меня, но чем это лучше того, что сделают со мной они, когда все выплывет наружу?
Я вскочила и бросилась к нему.
— Нет, пожалуйста. Не делай этого. Послушай, можешь даже не везти меня в Лейкмонт. Просто высади, как только мы пересечем границу.
Его глаза, как два язычка зеленого пламени, были прикованы ко мне — гневные и полные разочарования. Возникло тревожное чувство, что, глядя на меня, он вспоминает годы вампирского насилия, продолжавшегося дольше, чем он живет на свете. Мы вышли из тени и начали захват человеческого мира еще до его рождения. До сего дня я никогда не задумывалась, каково это — жить под властью другой расы, которую почти нет надежды одолеть. Мы сильнее, быстрее; нас можно убить единственным способом — загнав в сердце кол из серебра, до которого люди практически не имеют возможности добраться. Я даже представить себе не могла, через что Натану пришлось пройти.
— Пожалуйста, — прошептала я. — Возьми все остальные деньги.
Еще несколько долгих, тягостных мгновений он смотрел на меня… и постепенно что-то в выражении его лица начало изменяться. Не могу этого объяснить, но внезапно я поняла — у него возникло то же странное чувство, которое я испытала в проулке: как будто между нами есть некая связь, что мы давно знаем друг друга. Он вздохнул, отвернулся и выключил телевизор.
