Палки и камни могут переломать мне кости, но слова никогда не причинят мне вреда...
Он ухмыльнулся. "Ты хоть представляешь, как сильно я хочу переломать тебе кости, сука?"
- Или как насчет ножа в твоей заднице? Когда-нибудь пробовала это? Прорезать прямо до стенки твоей манды, тогда в тебя вошло бы гораздо больше, чем просто кулак. Например, твоя отрезанная нога, может быть даже обрубок бедра.
Он был уверен, что она его услышала. Блядь, без какого-либо намека на реакцию, это было совсем не весело. Он планировал выебать ее в задницу для своего грандиозного финала и немного отшлепать, но его это больше не заводило.
Он вынул кулак с влажным чавкающим звуком, и удивительное влагалище мгновенно вернулось к нормальным пропорциям.
- Время игр закончилось, милая. Одевайся и вали отсюда нахуй.
- Но ты же не кончил, - запротестовала она, широко раскрыв глаза и приняв сидячее положение.
- Тебя это волнует? - Он открыл прикроватный ящик и вытащил пять штук из своего набитого бумажника, затем протянул их ей. - А теперь, пожалуйста, вали отсюда к черту.
Шлюха, имени которой он не знал, быстро оделась в свой стильный наряд из черной юбки-карандаша и блузки с оборками. Это определенно был последний раз, когда он платил за высококлассный эскорт.
Ага, это то, что ты говорил в прошлый раз.
Его мобильный зазвонил в тот же момент, когда захлопнулась дверь. Несмотря на правила пожарной безопасности, дверь отеля все равно может захлопнуться. На экране высветилось имя: "Ричард Грейнджер".
- Привет, Дик, - сказал он, поднимая мобильник и прижимая его к уху.
- Я у Генри. Хочешь встретиться?
- Конечно. Черт, почему бы и нет. Я буду там в пять.
2.
Себастьян был верен своему слову. Черт, ему даже не пришлось одеваться, он даже не расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки, развлекаясь с шлюхой в пятизвездочном отеле.
У Генри сегодня было тихо, вероятно, из-за того, что это был будний вечер. Одинокая девушка обернула свое гибкое тело вокруг шеста на пустынной, приподнятой платформе, которая проходила по центру похожего на пещеру стрип-клуба. Себастьян воспользовался моментом, чтобы получить к ней доступ просто по привычке. Он был не из тех, кто игнорирует обнаженную женщину. Она была не в его вкусе; недостаточно наверху, да и то, что там было, выглядело силиконовым. А Себастьан страстно ненавидел силиконовые сиськи.
Он сразу заметил Дика - невысокий, толстый, лысеющий мужчина сидел в одной из полукруглых кабинок, расположенных по периметру клуба в лондонском Сохо.
- Привет, Дик, как дела? - спросил Себастьян, садясь рядом с пожилым мужчиной на красное кожаное сиденье.
Ричард Грейнджер позволил бы только двум людям в мире называть себя "Дик", и, к счастью для Себастьяна, он был одним из них. Если бы это было не так, он был уверен, что не был бы сейчас в комплекте со своим членом. Или со своей жизнью, если на то пошло.
Дик щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание проходящей официантки, указав на свой пустой стакан из-под виски и подняв два пальца. Себастьян окинул девушку беглым взглядом. Вот эта была что надо. На мгновение он задумался, почему она работает официанткой, а не стриптизершей. Какая расточительность. Когда она обратилась к нему, любопытство отразилось на ее классически красивом лице. Он почти мог слышать, о чем она думала...
"Какого черта этот великолепный парень делает с таким толстым, уродливым стариканом?"
Их взгляды встретились на секунду, и она опустила взгляд, застигнутая врасплох и сильно покраснела.
- Итак, как поживает твоя жена? - спросил его Дик.
- В гостях у друга за городом или что-то в этом роде. Не знаю, кого это, блядь, волнует, - ответил он, отвлекая свое внимание от хорошенькой официантки.
Дик ухмыльнулся.
- Пока кота нет...
- Крыса будет играть, - закончил Себастьян. – А как поживает твоя женушка?
- Такая же толстая и отвратительная, как всегда, но она служит своей цели. Покров брака чудесным образом скрывает множество грехов.
Оба мужчины от души рассмеялись. Легкая дрожь нервного возбуждения прошлась по внутренностям в животе Себастьяна. Когда Дик вызывал его вот так, это неизменно означало одно из двух. Дик либо хотел признаться в чем-то восхитительно дьявольском, либо хотел спланировать еще одну из их особых маленьких вечеринок.
- Итак, сынок, чем ты занимался? - спросил мужчина обманчиво небрежным тоном.
- Когда ты позвонил, я только что избавился от высококлассной эскортницы.
Мужчина наклонился к нему ближе, его маленькие поросячьи карие глазки весело блестели.
– И как?
- Да никак. Отработал задницу этой сучки и вышвырнул ее вон. Даже не смог сбросить напряжение.
- И почему нет, сынок?
Себастьян тяжело вздохнул.
- Не знаю, что со мной не так в последнее время. Мне просто чертовски все это надоело. Девушки, наркотики, безграничное богатство и бесконечные праздники. Наши вечеринки - единственное, что удерживает меня в здравом уме. О, я не знаю, просто хочу чего-то большего. Как будто у меня большое пустое место, прямо здесь, прямо в моей гребаной душе, - сказал он, постукивая себя по груди для выразительности. - И что бы я ни делал, оно становится все больше и больше.
- Тогда хорошо, что ты встретил меня сегодня, не так ли? Потому что у меня есть как раз то, что поможет вернуть пружинистость в твою походку.
Сердце Себастьяна забилось быстрее. О, как он любил этого старого ублюдка, гораздо больше, чем когда-либо любил своего биологического отца. Старый мудак так гордился тем эффектом, который произвел на него Себастьян, когда рассказал, что он сделал со своими родителями. Как он отравил их и скормил их трупы ротвейлерам в поместье Кент. И это был человек, который был лучшим другом его отца, покойного графа Кента.
Себастьян принадлежал к старинному богатому семейству. Деньги Дика были "новыми". Он был в каждой бочке затычка, везде имел своих людей, тысячи подхалимских носов утыкались в его солидную задницу, магистрат Верховного суда был у него в кармане. Дик был на самом верху, когда дело доходило до контроля над страной и людьми, к которым он не испытывал ничего, кроме презрения.
- Расскажи мне больше, отвратительный старый козел, - сказал Себастьян, чуть не хихикая. - Мы устроим еще одну вечеринку?
- Эй! Ну разве так можно разговаривать со своим крестным отцом? Я люблю тебя, как свою плоть и кровь, а ты вот так отплачиваешь мне явным неуважением?
Себастьян от души рассмеялся. Ричард Грейнджер был злобным, извращенным ублюдком в прямом смысле этого слова. Ему также особенно нравились молодые люди. Единственная причина, по которой он никогда не прикасался к дорогому маленькому Себастьяну, пока тот подрастал, заключалась в том, что тот тоже был злым, извращенным маленьким засранцем. Возможно, даже большим, чем Дик. Два самца почувствовали зло друг в друге так же явственно, как кошки чуяли друг дружку во время течки.
- Я очень рад, что ты не любил меня, как свою плоть и кровь, когда я был мелким, потому что сейчас у меня наверняка была бы задница размером с туннель Мерси[3].
Хотя это было не совсем верно; единственной вещью существенного размера Ричарда Грейнджера был его постоянно увеличивающийся обхват. Он был проклят тонюсеньким, как карандаш пенисом, не толще и не длиннее сосиски чиполата[4]. И это в состоянии эрекции. Себастьян много раз видел это жалкое подобие члена, обычно когда Дик колупался им в заднице какого-нибудь молоденького паренька на одном из их восхитительных вечеров.
Дик изящно принял комплимент.
- Ты мне так льстишь. Однако я позвал тебя сюда не для того, чтобы обсуждать мой член. Может быть, потребности моего члена, но это уже совсем другое. У меня есть идея для вечеринки. Это будет кое-что новое.
