— Ум, люди? — сказал Джош, и я замерла, когда проследила за его взглядом к патрульной машине, припаркованной перед школой. Рядом с ней стояла женщина в униформе, уперев руки в бедра, и смотрела в нашу сторону.
— Черт! — взвизгнула я, быстро приседая. Джош незамедлительно последовал моему примеру, а Барнабас никогда и не поднимался выше уровня машины.
— Вниз! — я почти прошипела на Накиту, и дернула ее вниз. У меня бешено колотилось сердце. Хорошо, я знаю. Я мертва, но попробуй сказать это моему сознанию. Оно думало, что я жива и с осязательной иллюзией тела — кто я такая, чтобы сказать, что это не так? Это было неудобно. Если я просто сижу — ничего, но стоит мне заволноваться, и память о моем бьющемся сердце оживала. Это так несправедливо, что мне приходится иметь дело со всей этой физической хренотенью, как например, быть испуганной, когда я уже и так мертва, ну хотя бы я больше не потею.
Я прислонилась спиной к машине, за которой мы прятались. Рядом со мной Джош выглядел взволнованным.
— Это офицер Леви. Думаешь, она видела нас? — прошептала я. Просто, блин, чудесно, я уже была не ее радаре. Она оштрафовала меня за превышение скорости на пути к больнице, когда Накита почти убила Джоша две недели назад. Ага, она почти прикончила его. Я бы не назвала их друзьями, но хотя бы Накита больше не пыталась убить Джоша.
Пригнувшись передо мной, Накита стала вставать.
— Я залеплю ей.
— Нет! — выкрикнули мы с Барнабасом, дергая ее вниз.
Джош поглядывал сквозь окна.
— Она ушла.
Сын мертвого щенка. Как я должна спасти жизнь какого-то парня, если я даже не могу выскользнуть со школьной парковки? Я сказала серафимам, что если я смогу поговорить с ним — меченым — то он сделает лучший выбор, и ему не придется умирать, чтобы спасти свою душу. Это был, вероятно, мой лучший шанс доказать, что мои идеи могут сработать. Я не хотела потерять эту возможность из-за того, что опоздаю на "вечеринку". И я не собираюсь позволить всему этому пойти прахом только потому, что я была задержана в школе, а потом, когда узнает отец, под домашним арестом в своей комнате.
Я сжала амулет в руке, в то время как росло мое беспокойство. Я должна была уметь останавливать время с помощью черного камня в его центре, становиться невидимой и делать еще кучу всего такого, но в последний раз, когда я пробовала делать кое-какие эксперименты в этом направлении, я почти уничтожила себя. А если я что-то не сделаю…
Барнабас положил свою руку на мою, мы оба держали блестящий черный камень, который заставлял меня выглядеть живой, я повернулась к нему, моргая от неожиданности.
— Я позабочусь об этом, — сказал он, в его глубоких карих глазах читалось сочувствие.
Я приоткрыла рот и кивнула. Мне не нужно это делать самой. Он и Накита были здесь, чтобы помочь, пока я не смогу делать это сама. Видя мою благодарность, он улыбнулся, и его рука соскользнула с моей, когда он встал.
— Ты? — гаркнула Накита, тоже вставая. — Если кто-то и будет драться, то это я!
Джош вздохнул.
— Вот, опять началось.
Выражение лица Барнабаса стало раздраженным, но у него расширились глаза, когда он посмотрел ей за спину. Звук сухого прочищения горла пронесся сквозь меня, и я встала, когда увидела офицера Леви все еще с руками на бедрах и разочарованием на лице.
— Не слишком ли рано для экскурсии учащихся? — спросила она. Она выглядела слишком молодо, чтобы быть копом, но серьезное выражение ее глаз требовало уважения, несмотря на ее стильную прическу и миниатюрность.
— Офицер Леви! — сказала я, чувствуя себя дурно, когда я начала расправлять юбку. Она была черная с черепами и костями на каемке. Она подходила к шнуркам. И с черными колготами, мой вид был вызывающе оригинальным, но в этом была вся я. — Ух ты, рада снова вас видеть. Я не знала, что вы были назначены сюда. — сказала я.
Я замолчала, и никто больше ничего не сказал, пока она по очереди смотрела на каждого из нас.
— Ах, мы как раз забирали кое-что из грузовичка Джоша, — соврала я, смотря на него в двух рядах от меня, двух рядах и шести часах. Черт.
Она подняла брови и убрала руки с пояса.
— Джош, Мэдисон… и вы двое…? — спросила она.
— Барни, — ответил Барнабас, не поднимая взгляда, когда его глаза засеребрились. Он назвался именем, которое я использовала, когда была сердита на него, что сказало мне, что он был не в восторге от себя.
— И ты дорогая?
— Накита, — ответила темный жнец прямо, перебирая свой амулет пальцами как если бы готовясь использовать его.
— Она моя сестра, — сказал Барнабас, подтягивая ее ближе в жесте, о котором офицер Леви подумает как об объятиях, хотя я знала, что это предупреждение ей вести себя хорошо. Проблема была в том, что они оба думали о себе как о доминантах, и ситуация только усугубилась, когда она оттолкнула его от себя. — Мы перевелись сюда из Дании, — добавил он, и я посмотрела на него с удивлением.
Я думала, это была Норвегия…
— Они остановились у меня, — добавила я.
Офицер Леви, кажется, расслабилась, видимо удовлетворенная нашими потупленными выражениями лиц.
— Если ты еще раз выкинешь что-то подобное, получишь испытательный срок, — сказала она, указывая на школу за её спиной. — Внутрь. Все вы. Я не собираюсь впаивать вам срок в первый же день школы. Идемте, — сказала она, показывая нам идти перед нею, и мы как один начали двигаться.
— Мне жаль, — пробормотал Джош, когда я поравнялась с ним, но кому он это сказал — мне или офицеру Леви, я не знаю. Меня наполнило разочарование с оттенком отчаяния. У меня волосы на шее встали, когда я услышала офицера Леви позади себя. Мы не уйдем тихо, не так ли? — думала я, но подмигивание и хитрая ухмылка, пойманные от Барнабаса, когда я посмотрела на него, заставили меня выпрямиться в предвкушении.
— Продолжай идти, — пошевелил он губами, потом потянул Накиту за руку, чтобы поровнять ее со мной и Джошем. Я не могла не улыбнуться на ее приглушенный протест, когда Барнабас приблизился к ней и убедил не бить женщину.
— Я видел, что ты собиралась сделать, — сказал он, его рука покоилась на амулете, когда тот начал слабо светиться зеленым. Раньше он был рубиново красным, но с тех пор как он оставил свою позицию светлого жнеца и стал темным, амулет сменил цвет, сдвинувшись по спектру, к смущению Барнабаса.
— Накита, бить ее отдает изяществом носорога, — добавил он. — Ты должна овладеть искусством поиска минимума. Смотри и учись.
Потом тише он прошептал мне:
— Мэдисон, начинай замедляться, пока офицер Леви не пройдет мимо тебя. Джош, мне жаль, я не могу тебя прикрыть. Она должна кого-то поймать. Лучшее, что я могу — сделать так, что ты не попадешь в неприятности.
