«В колесницу с золотыми спицами и ободьями на колесах были впряжены 8 мулов, украшенных золотыми коронами, золотыми колокольчиками и ожерельями из драгоценных камней. На колеснице стояло отлитое из золота сооружение, напоминающее паланкин со сводчатым куполом, украшенным изнутри рубинами, изумрудами и карбункулами.
Внутри паланкина висели четыре картины.
Под паланкином находился украшенный рельефными фигурами квадратный золотой трон; с него свисали золотые кольца, в которые были продеты гирлянды живых цветов, менявшихся каждый день. Когда внутрь паланкина падали лучи солнца, драгоценные камни купола ослепительно сверкали и освещали тяжелый золотой саркофаг, в котором покоилось тело, умащенное благовониями».
Все это великолепие должно было символизировать игру лучей бога солнца, Великого Амона.
Александр и римлянин по имени Гай Юлий Цезарь
Более двух веков саркофаг с телом завоевателя никто не тревожил. Правда, один из Птолемеев попытался однажды продать и саркофаг, и его содержимое, но народ не захотел расставаться с драгоценной реликвией и взбунтовался столь яростно, что святотатец не только поспешно оставил свое преступное намерение, но даже сделал для усопшего еще один саркофаг. На сей раз хрустальный.
Хрусталь считается проводником тончайших энергий, поток которых способен надолго затормозить разложение тела, оставленного духом. Вспомним все ту же сказку о Белоснежке!
Согласно Гаю Светонию Транквиллу, римскому историку, Юлий Цезарь во время пребывания в Александрии потребовал открыть крышку саркофага, дотронулся до лица Великого Македонца и повредил ему нос! Впрочем, выражаясь словами пушкинского Сальери: «Иль это сказка тупой, невежественной толпы?» А историк просто ухватился за нее.
Важно другое обстоятельство. Именно в эпоху Римской империи саркофаг вместе с телом Александра исчез.
Как только на свете появились археологи (не искатели кладов, а ученые), начались поиски саркофага Александра Македонского. Копать и искать стали буквально всем миром. По некоторым данным, было предпринято более 100 попыток обнаружить бесценную реликвию. Уже и Трою нашли, и Помпеи, и Вавилон, но саркофаг Македонского в Лету канул что-то уж очень глубоко.
Зато было найдено множество других саркофагов, не имевших к Македонскому никакого отношения, хотя они и были украшены фресками и барельефами с эпизодами из его героической жизни. И потом он все-таки почитался как бог, а изображения богов были очень популярны в те далекие времена. На одном из найденных саркофагов фигурки были искусно выкрашены. Краска замечательно сохранилась даже в зрачках высеченных в камне воинов.
В 1989 году начались раскопки в 25 километрах от оазиса Сива, в Греции. Именно здесь Александра объявили сыном бога Амона.
За то, что копать надо в Сиве, говорил еще один аргумент. Когда у умирающего Александра спросили, где он желал бы быть погребенным, с его уст сорвалось имя Амона, храм которого находился именно в Сиве. На поиски загадочного захоронения в этом местечке ученых вдохновил и тот факт, что название Сива означает не что иное, как «место, где покоится Александр». Раньше этот район Греции назывался Сангарией. Если название поменяли, значит, это было зачем-то нужно. В 1990 году стало ясно зачем.
Именно в Сиве археологи раскопали величественные храм и гробницу, окруженные гигантской стеной двухметровой толщины, украшенной цветными фресками. Главные ворота вели в зал площадью 210 квадратных метров, в котором были обнаружены заваленные плитами камеры, не разграбленные, к великой радости исследователей. Казалось, еще чуть-чуть, и останки царя-бога будут найдены. Уверенности в близкой удаче прибавляло и то, что постройки и росписи были совершенно не местного стиля. Зато очень близки македонскому. Потом на свет божий был извлечен и саркофаг. На этот раз алебастровый. Следом откопали уникальное изображение льва, точь-в-точь как на македонских гробницах. В довершение всех находок открыли барельеф с восьмиконечной звездой – личным символом Александра Македонского!
В конце 1995 года взорам археологов предстали три стелы, находка которых стала научной сенсацией. То были не просто стелы, а послания из прошлого. Надписи на древнегреческом гласили: «Александр Амон-Ра. Во имя почтеннейшего Александра я приношу эти жертвы по указанию бога и переношу сюда тело, которое такое же легкое, как самый маленький щит, в то время когда я являюсь господином Египта. Именно я был носителем его тайн и исполнителем его распоряжений. Я был честен по отношению к нему и ко всем людям. И так как я последний, кто еще остался в живых, то здесь заявляю, что я исполнил все вышеупомянутое ради него».
Все причастные к поискам сошлись на том, что текст написал Птолемей I, тот самый, что похитил саркофаг с телом Александра, чтобы похоронить его в Мемфисе.
Надпись на второй стеле сообщала: «Первый и неповторимый среди всех, который выпил яд, ни мгновения не сомневаясь». Третья стела свидетельствовала: «В этом районе проживает 400 тысяч человек, 110 тысяч служат в армии и 30 тысяч солдат охраняют гробницу». Похоже, что не одному Птолемею хотелось присвоить священную реликвию – прах непобедимого воителя-бога.
Находка взбудоражила весь мир. На место раскопок ринулись ученые, журналисты, зеваки и туристы. К предполагаемому месту захоронения незабвенного завоевателя было проложено шоссе. Но тела так и не нашли.
Он сам в себе не сомневался!
На стеле, воздвигнутой самим Александром, высечена надпись, которая наводит на некоторые размышления: «Я – Александр Величайший, сын Амона, царь Македонии, гегемон эллинов. Фараон земли Египта, государь Вавилонии, Персии и Мидии, господин земель Азии и Индии, простирающихся до стран Пяти Рек.
О моем рождении было возвещено. Я появился в конце последнего знака, дабы восстановить почитание Амона всевышнего, которое будет длиться, пока не исполнятся времена.
Народы трех материков склонялись предо мной. Я взвесил жизнь и смерть в моих ладонях: они имели иной вес, чем имеют обычно.
Я был побежден только самим собой. В мире богов я встретился с Ахиллом, Гераклом и Дионисом. На моих алтарях возжигали ладан. Тем, кто поклоняется мне, несть числа. Пройдут века, а мой пример все еще не будет давать людям покоя: но он никогда не сможет быть превзойден.
Когда царство Амона окончится и тьма сойдет на храмы Египта, мое происхождение и моя природа останутся вечной загадкой для разума».
В тисках платонической страсти
В длинном списке тех, кому провозглашается церковная анафема, тоже есть своя очередь. Своя мрачная иерархия. И первое место в этой иерархии вот уже много веков занимает Юлиан Отступник. Римский император, начавший жизнь как пылкий христианин и закончивший ее как самый ярый враг христианства.
