— То, что ты сказал, это что? Отрывок из стихотворения?
— Что именно?
— То место часть посещают призраки, странное оно и секреты хранит.
Когда я произнес эту фразу, лицо у дедушки сразу побледнело, кровь отхлынула от щек, а я, увидев его страх, почувствовал, как у меня по коже пробежал мороз. Я сразу же пожалел, что задал этот вопрос, но отказаться от него уже не мог.
Дедушка посмотрел сначала на меня потом на Джен, его глаза превратились в две узенькие щелочки. Он сделал глоток кофе, я видел, что у него от страха тряслись руки.
— Подождите минутку, — сказал он, вставая, — я скоро вернусь.
Держась за больную ногу, дедушка похромал в зал. Спустя несколько минут он возвратился с куском оберточной бумаги, которую бросил мне.
Я развернул ее и прочитал:
Живет он с мухами во тьме и мраке
И счастлив здесь, в этом
Призрачном месте, хранящем секреты.
Озадаченный, я возвратил дедушке бумагу.
— Что это?
— Я нашел это в руке у твоей бабушке, когда она умерла. Это ее почерк, но я понятия не имею, когда она написала это.
Дедушка свернул бумагу и осторожно положил ее в свой правый верхний карман на комбинезоне.
— Я не думаю, что она написала в своей жизни еще что-нибудь.
— Тогда, почему она написала это?
Он посмотрел в кофе.
— Я не знаю.
Джен села за стол рядом со мной.
— Откуда вы знаете, что она написала эти строчки о бане?
Мой дедушка поднял на нее глаза. Прошла почти минута, прежде чем он сказал тихим голосом, почти шепотом:
— Потому что она там умерла.
* * *
Мы с Джен действительно пошли в город, где съели несколько больших гамбургеров в маленькой забегаловке «Мак и Марг». После этого мы вернулись на ферму, где я устроил Джен настоящую экскурсию в мир моего детства. Я показал ей заброшенный конюшни, где раньше мы вместе с Большим Редом и Пони облизывали крупные блоки соли, и старую ветряную мельницу; показал ей место, где мы строили здание клуба. Я показал ей все.
А закончили мы амбаром.
— Вы действительно здесь играли? — спросила Джен, глядя на разрушающееся здание. — Оно выглядит довольно опасным.
Я улыбнулся.
— в те времена, оно еще не было таким плохим. Им еще продолжали пользоваться.
Я подошел к дверному проему и заглянул внутрь. В некогда темное здание теперь через несколько отверстий в крыше струился свет.
— Привет! — закричал я, надеясь услышать эхо, но мой голос почти сразу же затух, его силы едва хватило, чтобы испугать двух ласточек, которых вылетели через одну из дыр.
Джен подошла ко мне и встала рядом.
— Вы и наверху тоже играли?
Я кивнул.
— Мы играли везде и изучили каждый дюйм этого здания.
Она задрожала и обернулась:
— Не нравится оно мне.
Я проследил, как Джен вышла назад на солнце. День был почти невыносимо жарким, и я, несмотря на то, что надел футболку и сандалии, жутко потел.
Джен, не спеша, подошла к высокой траве и остановилась, глядя на склон холма на западе. Я осторожно подкрался к ней сзади и быстро ткнул пальцем в бок. Она подскочила, а я засмеялся:
— Извини.
Она слегка улыбнулась, и ее пристальный взгляд возвратился к маленькой группе зданий.
— Страшно, не правда ли. Даже днем.
Она была права. Баня и окружающий ее лачуги подавляли собой окружающий пейзаж, хотя их не было слишком много. Казалось, будто все окружающее пространство с разбросанными по нему фермерскими домиками, полями и холмами каким то образом сосредотачивались в этой точке. Независимо от того, где вы стояли в долине, твой взгляд непреклонно будет тянуть к бане. Было что-то странное в этом здании, что-то не относящееся к дедушкиной истории.
— Послушай, — сказала Джен, схватив меня за руку. — Ты слышишь это?
Я прислушался.
— Нет, ничего…
— Тсс, — она подняла руку, чтобы я замолчал.
Я стоял, наклонив свое ухо в сторону бани и пристально вслушиваясь. С той стороны доносилось низкое гудение, становясь более громким или тихим, в зависимости от того, дул ли ветер со стороны бани или нет.
— Я слышу это, — сказал я.
— Как ты думаешь, что это?
— Не знаю.
Джен вновь прислушалась. Гудение раздавалось по-прежнему, у него даже появился ритм.
— Знаешь, что это мне напомнило? — сказала она. — Поэму Китса. Ту, где он говорит о «жужжании призрачных мух».
Жужжание призрачных мух.
Внезапно стало еще жарче, если это, конечно, возможно. Ветер, дующий со стороны бани, стал дьявольски нагретым. Я обнял Джен, и мы так простояли несколько минут.
— Как далеко от нас эти здания? — спросила она, указывая на холм.
— Зачем тебе это?
— Я бы хотела пойти туда. Просто посмотреть.
Я решительно тряхнул головой. Может быть, я и не верил истории дедушки и его опасениям, но испытывать свою судьбу лишний раз не хотелось.
— Мы туда не пойдем, — сказал я. — Забудь об этом.
— Почему нет? Сейчас день, светит солнце. Еще нет даже двух часов. Что может случится с нами?
Я сильно вспотел и вытер пот с лица своей футболкой.
— Не знаю. Просто мне не хочется рисковать.
Она сжала мою руку и посмотрела мне в глаза.
— Страшно, не так ли?
Этой ночью мне приснился кошмар. Теперь уже Джен пришлось меня успокаивать.
Я шел по высокой траве, выше моего роста, и заблудился. Была ночь, и полная луна ярко сияла на беззвездном небе. Я посмотрел вверх и попытался определить по луне, в какую сторону мне надо идти. Внезапно трава кончилась, и я оказался на краю чистого пространства, лицом к лицу с баней.
Она выглядела меньше, чем я думал, и была не такой обветшалой. Но это никоим образом не уменьшало зла, исходящего от нее. Чувствовалось чье-то угрожающее и ужасающее почти живое присутствие, а призрачный свет луны, играющий на ее фасаде, обмазанном глине, четко выделял темные провалы окон и ненормальности в строении. Со зданием определенно было что-то не так, что-то дикое и извращенное, и чем дольше я смотрел на здание, тем сильнее мои мышцы сковывал страх.
Затем что-то попалось мне на глаза. Я посмотрел на фасад здания и, наконец, увидел то, что беспокоило меня, оставаясь постоянно на границе зрения. Я закричал. В чернеющей прямоугольной дыре, которая служила дверным проемом, виднелись две сморщенные ноги, одетые в колготки Джен.
Я проснулся в руках у Джен.
Она обнимала меня, крепко прижав к себе, ее спокойный, сочувствующий голос развеял мои волнения, и я уснул.
Как оказалось, другие местные фермеры тоже знали о бане. Некоторые из них на следующий день пришли к дедушке на барбекю. Тихим шепотом фермеры обсуждали с дедушкой недавние расчленения нескольких свиней. Все они считали, что к странным смертям животных была причастна каким-то образом баня.
