За последние несколько недель обстановка все накалялась, временами грозя разорвать саму команду изнутри. Вот почему Стюарт решил взять себе уик-энд, чтобы прокатиться из Л.A. в Сан-Франциско. Как и многие рокеры, он, спасибо профессиональным слухам, слышал о студии «Чистый звук» Эла Сильверстайна, и ему хотелось поговорить с самим Элом, посмотреть, чем тут пахнет. Все это было не всерьез, по крайней мере на этом этапе. Он пока просто разнюхивал, не собираясь ничего решать. На Стюарта не так-то легко было произвести впечатление — учитывая выработанный за годы имидж крутой невозмутимости. Но, глядя на этот наглядный перечень всех тех, с кем работал Эл за последние двадцать лет или около того, он уже знал, что сделает, черт побери, все, что в его силах, чтобы заставить группу приехать сюда хотя бы на пару недель поглядеть, получится ли у них тут что. Не может же быть это хуже проблем, какие у них и так есть. А если все обернется совсем уж скверно, Стюарт все равно подумывал уже о том, чтобы расквитаться с группой и начать работу над соло-альбомом.
Стюарт продолжал медленно двигаться по коридору, попыхивая сигаретой и с удивлением разглядывая вереницу вставленных в рамки и подписанных фотографий: Бадди Холли, Сид Вишез, Дженис Джоплин, Джон Леннон. Эл сопровождал осмотр несмолкающим потоком болтовня, рассказывая подробные байки о легендах рока: кто записывался здесь и когда. И всякий раз владелец студии подчеркивал, что большая часть материалов так и не была выпущена.
Лишь почти дойдя до конца коридора, Стюарт обратил внимание на одну поразительную странность. Нахмурившись, он внимательнее рассмотрел фотографию с сейшна записи с исходным составом «Претендерз». У него буквально отвисла челюсть, и он едва не сболтнул лишнего, но все же смолчал, осознав скрытый смысл того, что пришло ему в голову.
— Вот это Крисси Хайндз. — Голос Эла звучал раздражающе громко, как будто он стоял за самой спиной Стюарта. — Да уж, дружок, голосок у нее тот еще, сразу отличишь, верно?
— Э-э-э… да, — рассеянно протянул Стюарт, а смутная догадка начинала постепенно оформляться. — Это, э-э-э… жаль, что полгруппы взяли и кончились на передозняке.
Он чувствовал, как придвинулся к его плечу Эл, и сделал быстрый шаг в сторону в надежде отойти от владельца студии подальше.
— А как насчет этой фотографии Стиви Рей Воэна? — Эл указал на последнюю фотографию на стене. — Потрясающий снимок, правда?
— Да, конечно, — отозвался Стюарт, но все еще растерянно: тревога становилась все более отчетливой.
Стена перед ним была не просто историей рок-н-ролла, это была почти хронологическая фотоистория мертвых легенд рок-н-ролла.
— Этот снимок Стиви Рея — он, э-э-э… похоже, был сделан… когда Стиви Рей был?..
Стюарт умолк, постучав указательным пальцем по фотографии, причем стукнул достаточно сильно, чтобы фото покосилось.
Негромко хмыкнув, Эл протянул руку из-за плеча Стюарта и поправил фотографию, в то время как сам Стюарт наклонился затушить окурок в наполненной песком пепельнице на полу.
— Ты что-то сказал? — переспросил Эл.
Его дыхание скользнуло по виску и щеке Стюарта словно тепловатая вода, но, несмотря на тепло, Стюарта пробрал озноб.
— Когда был сделан этот, э-э-э… снимок? — спросил Стюарт, сознавая, что в его голос закралась легкая дрожь. Он, казалось, уже несколько секунд смотрит на фотографию Стиви Рея, ожидая ответа Эла, чувствуя, как по хребту его ползут щупальца все усиливающегося холода.
— На самом деле, незадолго до катастрофы, — просто ответил Эл, а потом вздохнул. — Ужасно, как все получилось, а?
— Да уж, — отозвался Стюарт.
Голос и дыхание Эла были все еще неприятно близко. Стюарту хотелось отойди еще подальше от владельца студии, но при этом ему не хотелось так уж явно показывать, насколько ему не по себе. Повернувшись, Стюарт поглядел на Эла, но обнаружил, что не в состоянии долго выдерживать его взгляд, так что он вновь отвернулся и пусто уставился на фотографию. На снимке отраженный свет — вероятно, от вспышки фотоаппарата — заставлял гитару в руке Стиви Рея сиять белым лазерным огнем.
Тщательно избегая Эла, Стюарт зашагал назад по коридору, проверяя каждую фотографию на стене, пытаясь расположить их в хронологическом порядке. Все снимки были сделаны, судя по всему, в этой самой студии, и в большинстве случаев фотограф застал музыканта за работой. По мере того, как он приближался к противоположному концу коридора, неотступно преследовавшая его мысль превратилась в твердое убеждение.
Все до единого фотографии были сделаны за какие-то недели, если не дни, до смерти музыкантов.
От этой мысли Стюарта до глубины души пробрала дрожь, какой он очень и очень давно не испытывал.
— Потратишь пару минут на осмотр студии? — спросил Эл, подходя к запертой двери. — У нас тут довольно примечательная аппаратура, последний писк, так сказать, а акустика здесь так просто уникальная. Могу гарантировать, здесь у тебя будет такой звук, какого нигде больше не сыщешь.
С мгновение порывшись в карманах штанов, он извлек большой латунный ключ, который вставил в дверной замок. Улыбнувшись через плечо Стюарту, он повернул ключ.
В тот момент, когда Стюарт услышал, как с щелчком поворачивается реверсионный механизм замка, увидел, как распахивается дверь, его прошиб холодный пот — аж до слабости в коленях. Легкие болели от сдерживаемого дыхания, а когда он вслед за Элом прошел в просторную студию, все мысли ему застила стена белой воющей пустоты. Он едва сознавал, что видел, оглядывая просторное помещение с его застекленной кабиной звукооператора, тянущейся вдоль всей задней стены. Звуковые деки, музыкальные инструменты, обтянутые губкой микрофоны, нагромождения усилителей, складных стульев и столов. Огромная коллекция гитар и прочего оборудования. Эл продолжал щебетать то о том, то о другом, но Стюарт обнаружил, что просто не в силах вслушиваться в его болтовню, — он все пытался переварить собственные мысли.
Невозможно! Быть того не может! — раз за разом повторял он самому себе. Никак, черт побери, не может тут быть никакой взаимосвязи.
Но и отрицать это было нельзя. Все до единого люди, чьи фотографии украшали стены студии «Чистый звук», умерли вскоре после того, как были сделаны эти снимки. И еще одно поразило Стюарта: из того, что он знал из истории рок-н-ролла, он на что угодно бы поспорил, что большинство рок-критиков согласятся с тем, что все до единой фотографии были сделаны тогда, когда музыкант был на вершине его или ее карьеры. Может, не на пике популярности, которая в большинстве случаев взмывала еще выше после гибели музыканта, но, во всяком, случае на вершине творчества!
