– Я тоже не представлял до прошлой недели, – произнес Гелиоглабул. – Но с тех пор город захлестнула волна кошмаров. По ночам улицы полны крыс, они наводняют дома. Когда стемнеет, в этой таверне не останется ни души. Люди запирают двери покрепче и молятся – в наш-то век. Они вернулись к старым предрассудкам.
– И с должным на то основанием? – спросил Уильям С.
– Неделю назад в гавань вошел корабль. На борту был один-единственный человек! – Доктор сделал драматическую паузу. Бронко Билли эффекта не оценил. – Экипаж, пассажиры – все пропали, – продолжил Гелиоглабул. – Оставался один лишь капитан, примотанный к штурвалу. И он был совершенно обескровлен!
Бронко Билли заинтересовался.
– Вы хотите сказать, – склонился над столом Уильям С, – что нам предстоит иметь дело с нежитью?
– Боюсь, что так, – подтвердил доктор Гелиоглабул, покручивая кончики усов.
– Значит, нам потребуется соответствующий боезапас, – сказал высокий ковбой.
– У меня все с собой, – отозвался доктор, доставая из рюкзака патронные коробки.
– Отлично! – сказал Уильям С. – Бронко Билли, револьвер при тебе?
– Чего?! Это ты о чем? «При тебе ли револьвер, Бронко Билли?» – это ты о чем? Уильям С, ты видел меня когда-нибудь без моих стволов? Ты что, совсем офонарел?
– Прости, Билли, – произнес Уильям С, должным образом пристыженный.
– Вот, возьмите, – сказал доктор Гелиоглабул. Бронко Билли, разломив пару своих «миротворцев», высыпал на стол горку патронов сорок пятого калибра. Уильям С. отстегнул свои флотского образца кольты тридцать шестого калибра и принялся стержнем экстрактора выщелкивать патроны из барабанов по одному.
Билли стал было заряжать, но присмотрелся к новым патронам повнимательней и поднял один к свету.
– Черт возьми, Уильям С! – возопил он. – Деревянные пули! Деревянные пули?
Гелиоглабул лихорадочными жестами пытался заставить его умолкнуть.
Вся пивная услышала Бронко Билли. Повисла оглушительная тишина, все до единого посетители развернулись к их столику.
– Ну черт возьми, – сказал Бронко Билли. – Деревянная пуля не пролетит и пятнадцати футов, а если пролетит, черта лысого куда-нибудь попадет. В кого это мы собрались стрелять деревянными пулями, а?
Таверна стала стремительно пустеть. Посетители разбегались, бросая через плечо исполненные ужаса взгляды. Все, кроме пяти человек за дальним столиком.
– Боюсь, мой дорогой Бронко Билли, – произнес Уильям С, – ты распугал всех здешних клиентов и предупредил силы зла о нашем появлении.
Бронко Билли огляделся.
– Это вон их, что ли? – Он кивнул на дальний столик. – Да ладно тебе, Уильям С, как-то мы, помнится, и с дюжиной управились на пару.
Доктор Гелиоглабул вздохнул:
– Нет-нет, вы не понимаете. Эти пятеро просто революционеры, безобидные дурачки. Мы же с Уильямом говорим о носферату…[12]
Бронко Билли продолжал на него таращиться.
– …о нежити…
По-прежнему никакой реакции.
– …об, э-э, вампирах…
– В смысле, – спросил Билли, – как Теда Бара?[13]
– Не о женщинах-вамп, мой дорогой друг, – произнес крючконосый скотогон. – А о вампирах. О тех, кто встает из могил и пьет кровь живых.
– Ого. – Бронко Билли посмотрел на патроны. – И это их убивает?
– Теоретически, – ответил Гелиоглабул.
– В смысле, вы не уверены? Доктор кивнул.
– Тогда, – решил Бронко Билли, – я лучше в пополаме.
Он принялся заряжать свои револьверы, чередуя обычные пули с деревянными.
Уильям С. уже зарядил свои – только деревянными.
– Отлично, – произнес Гелиоглабул. – Теперь наденьте это на шляпы, поверх тесьмы. Надеюсь, вы никогда не сойдетесь с ними так близко, чтобы проверить, насколько это эффективно.
Он вручил им серебряные тесьмы, украшенные рядом крестиков. Они натянули их на свои шляпы.
– Что дальше? – спросил Бронко Билли.
– Как что? Ждем ночи, когда нападут носферату! – ответил доктор.
– Ты слышал их, Герман? – спросил Йозеф.
– А как же. Думаешь, нам надо сделать то же самое?
– И где мы найдем кого-нибудь, чтобы изготовил деревянные пули для таких пистолетов, как наши? – спросил Йозеф.
Пятеро мужчин за дальним столиком посмотрели на доктора и ковбоев. Все пятеро были одеты в потрепанные военные мундиры. Тот, кого звали Германом, по-прежнему щеголял рыцарским крестом.
– Мартин, – сказал Герман, – ты не знаешь, где бы нам достать деревянные пули?
– Да наверняка можно найти кого-нибудь, кто бы сделал их под наши автоматические, – ответил тот. – Эрнст, сгоняй-ка к Вартману, спроси.
Эрнст поднялся, хлопнул ладонью по столу.
– Каждый раз, когда слышу слово «вампир», я хватаюсь за свой браунинг! – сказал он.
Все расхохотались. Мартин, Герман, Йозеф, а громче всех Эрнст. Даже Адольф немного хохотнул.
Вскоре после наступления темноты в таверну вбежал кто-то с лицом белым как смерть.
– Вампир! – крикнул он, махнул рукой в общем направлении улицы и вывалился наружу.
Бронко Билли и Уильям С. вскочили из-за стола. Гелиоглабул остановил их.
– Я слишком стар и буду только лишней обузой, – произнес он. – Попробую нагнать вас позже. Помните о крестах! Стрелять прямо в сердце!
По пути к двери они чуть не сшибли Эрнста; уйдя час назад, он вернулся с двумя патронными коробками.
– Йозеф, быстро! – сказал он, когда ковбои выбежали на улицу. – Давай за ними! Мы нагоним. Твой пистолет!
Йозеф швырнул Герману автоматический браунинг и выскочил за дверь; на улице прогрохотали копыта.
Четверо остальных принялись перезаряжать пистолеты.
Двое ковбоев скакали туда, откуда слышался гам.
– Н-но! – пришпорил своего коня Бронко Билли. Они неслись по аккуратно мощенным улочкам, копыта их коней выбивали искры из булыжной мостовой.
Они обогнали полицейских и прочих, также спешивших на звук воплей и смертельного ужаса. Фрайкоровцы,[14] студенты и бывшие солдаты наводнили улицы. На фоне мерцающего черного неба горели факелы.
Город пытался одолеть носферату силой.
Бронко Билли и Уильям С. вылетели на площадь. Посреди ее стоял запряженный четверкой экипаж, весь затянутый траурным крепом. Возница, мертвенного вида толстяк, натягивал вожжи. Вздыбившиеся перед толпой вороные кони угрожающе били копытами.
Впрочем, удерживали толпу вовсе не кони.
В окне второго этажа гостиницы появилась тварь из ночного кошмара. Лысый, с остроконечными ушами и крысиными зубами, блестя в мерцающем свете глазками-бусинками, вампир вылез из спальни на балкон. Лацканы его длинного сюртука, его лицо и руки были вымазаны кровью. Из окна неподвижно торчала мужская рука, на занавеске виднелась россыпь черных пятен.
