— Да? Странно, Виктор только что был здесь. А давно они поехали?
— Минут десять, как…
В комнату стремительно вошел молодой рыцарь. Видно, что доспехи не участвовали в битвах, ни одной царапинки, ни одного пятнышка. Он щеголял своим воинственным видом, гордился:
— Мама, а где же Лилиан? Я жду ее, мы хотели поехать на болото.
Вошедшая в комнату служанка, увидев нас, уронила поднос с напитками, раздался звук битого стекла.
— Ты безрукая дрянь! — вскричал Виктор.
— Погоди, погоди, — остановила его я, — что случилась, Сесиль?
— О госпожа, о господин! — девушка упала на колени, — мисс Лилиан только что села на Стрижа, с ней на Коршуне был и мсье Виктор! Они ускакали в ночь на болота!
— Но Виктор здесь!
— Я вижу, мсье Александр! — воскликнула девушка, — я не понимаю, как это!
— Сесиль, подай напитки и иди к себе, нам надо подумать, — решительно произнес муж, — может, это был не простой карлик!
— Виктор, — вмешалась я, — поди, приготовь коней, а мы с отцом поговорим.
— У тебя изменился голос, ты переживаешь, — сказал Александр, когда вышел Виктор.
— Все гораздо сложнее, — ответила я, — выйдем на балкон, осмотрим окрестности, может, что и увидим.
Я не знала, стоит ли сообщать, что я не жена этому мужчине: а вдруг, он примет меня за ведьму, ведь это я отпустила девочку. А где же его жена? Мы вышли на балкон. Стараясь не вызвать подозрений, спросила:
— А где чаще бывают эти огни?
— Милая, ты шутишь? Огни везде и всегда, просто ночью их лучше видно.
— Значит, мы не можем знать, в какую сторону они отправились?
— Не можем, но мы пустим по следу собак, у них прекрасный нюх.
— Но не вперед, там же болото?
— Болото везде! — Александр уже был раздражен, — что ты хочешь?
— Я хочу поехать на поиски Лилиан.
— Это сделаем мы, мужчины. А ты сиди дома и молись! — он был груб, почти в бешенстве.
Совсем забыла, что в средние века женщина не имела права голоса. Ее дело следить за порядком в доме и обучением детей. Александр резко повернулся, ушел с балкона. Оставшись одна, тут же услышала густое и заунывное пение: " Иди ко мне, иди ко мне…" И стон, протяжный, чуть слышный стон. Вскоре раздались звуки надеваемой на коней упряжи, крики прислуги, Александра, Виктора. Внизу кто-то бегал с огнями. Наконец кавалькада из дюжины наездников с факелами в руках, сопровождаемая собаками, выехала за ворота замка. Я вернулась в комнату. Взяв лист, увидела, как на нем меняются письмена, прочла:
"Когда с горящею свечой
Вкруг башни сотни три шагов
Забывши страх и удивленье
Пройдешь неведомой тропой,
В даль прогоняя наважденье,
Не верь проказнице судьбе
Иди ко мне, иди ко мне…"
Положение безвыходное. Все непонятно и неестественно. Повторяя про себя: "Этого не может быть!", — я видела, что все это было. Пришлось "плыть по течению": взяв со стола огромную горящую свечу, закутавшись в плед, спрятав письмо в карман, вышла на балкон. Отодвинув стебли плюща, увидела, что с балкона вниз, вокруг замка спускается каменная лестница. Медленно пошла по ней, считая шаги. Свеча под порывами ветра грозилась погаснуть, старательно закрывая огонек озябшей ладошкой, опираясь на стену, осторожно спускалась. Лестница по кругу огибала башню замка, болото действительно было везде за крепостными стенами. Триста шагов. По правую руку — провал и дверь. Толкнула, та со скрипом, медленно открылась. Внутри — темно. Я встала на пороге, не решаясь войти. Оглянулась назад. По болоту, по каким-то только им известным тропам носились всадники с горящими факелами в руках. Раздавались крики. И фоном звучал призыв: "Иди ко мне, иди ко мне" Я переступила через порог, дверь закрылась сама. В темноте не видела ничего, кроме пламени свечи, но услышала тихий плач. Осторожно пошла на звук. В углу, на холодном каменном полу, лежала Сесиль. Она всхлипывала, дрожала. Плакала девочка во сне.
— Сесиль, милая, что с тобой? — я дотронулась до ее плеча.
Служанка вздрогнула, проснулась и в страхе прижалась к стене.
— Госпожа, как Вы здесь оказались? Виктор меня убьет, если узнает, что Вы здесь были.
— Успокойся, детка, не плачь, — я почувствовала, что рука стала липкой, — что это? Кровь! Сесиль, тебя побили?
— Да, госпожа, молодой хозяин сказал, что если Лилиан не найдут, он выбросит меня в болото со своего балкона. Если я пожалуюсь Вам, он все равно это сделает! Госпожа, мне не жить! — девочка снова разрыдалась.
— Погоди, не реви, давай поговорим. Понимаешь, у меня что-то с памятью, я все забыла. Расскажи, милая, что произошло сегодня, и что это за карлик?
— О, госпожа, много, очень много лет назад в этом замке жила прабабка Вашего мужа. Она была карлицей и, несмотря на все ее богатства и доброту, выйти замуж не могла. Ее отец кинул клич — полцарства тому, кто женится на несчастной девушке. И жених нашелся. Тоже карлик, но нищий. Их обвенчали и оставили жить во дворце. Не отдавать же любящим родителям свое дитя в хижину нищего? Прошло несколько лет, а я должна сказать, что карлица была умной женщиной. Она все время читала книги, пела и играла на многих инструментах, но — детей у нее не было.
А карлик был злой и завистливый, выросший в нищете, он не мог простить другим богатства и удачи, умения веселиться и того, что его оставили во дворце, не выделив отдельно половины царства. Старый король решил, что все равно все достанется им, других-то детей не было. И карлик, в своей злобе, все время строил козни, сплетничал, ссорил между собой друзей, беззастенчиво лгал. Часто он холодными зимами обливал ступени внешних лестниц, и, когда падали и разбивались слуги, очень веселился. Любимым его развлечением были похороны несчастных. Тогда на всех внешних лестницах построили перила. Слуги погибать перестали, но становились никчемными калеками. Его звали Гейнц, а жену его — Анна. Она очень страдала, что привела в дом такое чудовище, но изменить уже ничего было нельзя.
Однажды захворала матушка карлицы Анны. Во Дворец пригласили лекаря. Он был молод и весел, всегда шутил и очень любил книги. Вместе с Анной они часами сидели в библиотеке, читали друг другу вслух и обсуждали прочитанное. Библиотека была в этой зале. Как-то карлик Гейнц снова решил подшутить над прислугой. Он вылил воду на лестницу и стал ждать слугу, но — уснул. Проснувшись и увидев, что жены до сих пор нет, Гейнц решил: Анна ему изменяет, об облитой лестнице забыл. А мороз был тогда очень сильный! Злодей стал красться к библиотеке, чтобы застать любовников! Это был Божий промысел! Этот человек — ужас и проклятье всей семьи, поскользнулся и покатился по лестнице. На шум выскочил доктор. Он поймал карлика, но было поздно — тот расшиб себе голову о камни. Несколько дней Гейнц был без памяти, Анна трогательно о нем заботилась, доктор поил снадобьями. Однажды ночью, когда все спали, а несчастная карлица задремала в кресле около постели больного, тот проснулся и сказал:
