Джек прекрасно осознавал, что человек он жестокий. И не искал себе оправданий. Он только надеялся, что Джия в конце концов поймет его.
Когда Джия ушла от него, он убедил себя, что все это — огромное непонимание, надо поговорить с ней и тогда все разъяснится, во всем виновато ее ослиное итальянское упрямство. Сегодня такая возможность ему представилась, и стало совершенно очевидно, что они с Джией никогда не найдут общего языка. Она не хотела иметь ничего общего с ним.
Он напугал ее.
И как раз это оказалось труднее всего принять. Он отпугнул ее. И не тем, что предал ее или причинил ей зло, а всего лишь тем, что позволил узнать правду, позволил ей узнать, кто такой мастер-ремонтник Джек, чем он занимается и каким оружием пользуется.
Кто-то из них двоих ошибается. До сегодняшнего дня он думал, что ошибается Джия. Но теперь он уже не был в этом уверен. Джек верил Джии, верил в ее разум и интуицию. А она считает его отвратительным.
Его душу раздирали сомнения.
Неужели она права? А что, если он и вправду всего лишь высокооплачиваемый бандит, который берет на себя смелость судить, кто прав, кто виноват?
Джек встряхнулся. Сомнения — это не его стиль. Но не знал, как с ними бороться. А бороться надо. Он не собирался менять свой характер. Можно сомневаться, если хочешь что-то изменить. А он слишком долго был аутсайдером, чтобы безропотно вернуться к прежней жизни…
Похоже, кто-то прячется у дверей, мимо которых он только что прошел. Он взглянул на этого типа, было в нем что-то такое, что машинально зарегистрировал его мозг, еще не переварив этой информации. Что-то такое…
Джек отпустил тележку, та съехала с тротуара. И пока поднимал ее, внимательно всматривался в темный дверной проем.
Молодой светловолосый парень с короткими волосами и пластырем на левом глазу. Джек почувствовал, как сильно забилось его сердце. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. И все же это был он, он прятался в темноте, понимая, что его пластырь — все равно что визитная карточка. Это должен быть он. Если нет, то это самое невероятное совпадение. Джек хотел убедиться в этом.
…Он поднял тележку и на мгновение остановился, обдумывая свой следующий шаг. Парень, безусловно, заметил его, но ничего не предпринял. Нет, так не пойдет!
Джек наклонился и, издав возглас, выражающий приятное удивление, сделал вид, что поднял что-то с земли, из-под колеса тележки. Он выпрямился, повернулся спиной к улице, — при этом оставаясь лицом к кривому, но делая вид, что не замечает его, — и сунул руку себе за пазуху. Вытащил пачку банкнотов, убедился что кривой хорошенько рассмотрел ее толщину, добавил к ней найденный банкнот и положил все в бюстгалтер. Затем продолжил свой путь.
Пройдя шагов пятьдесят, Джек остановился, чтобы поправить туфли и взглянуть, что делается сзади. Кривой, держась в тени, следовал за ним.
Прекрасно. Пора познакомиться поближе.
Джек осторожно достал из бумажного пакета «черного джека», продел в ременную петлю и зашагал дальше, пока не дошел до переулка. Забыв об осторожности, он свернул в него и позволил темноте поглотить себя.
Не успел он пройти и нескольких метров, как услышал то, что и должен был услышать: быстрые, крадущиеся шаги, приближающиеся к нему. Когда шаги были почти рядом, Джек метнулся влево и спиной прижался к стене. Темная фигура налетела на тележку и распростерлась на ней.
Звон металла, сдавленные проклятия… фигура поднялась на ноги и оказалась лицом к лицу с Джеком. Джек почувствовал прилив энергии, пульс его забился сильнее, нервы натянулись как струна: он знал — приближается один из волнующих моментов в его работе — скоро, очень скоро он пропишет этому панку его собственное лекарство.
Кривой, похоже, колебался. Каким бы идиотом он ни был, но, очевидно, сообразил, что его добыча двигалась слишком быстро для старой женщины. Джек не хотел его пугать, поэтому он не сделал ни одного движения — просто вжался в стену и заорал так, что этому крику позавидовала бы сама Уна О'Коннор.
Кривой подскочил от неожиданности и боязливо огляделся вокруг.
— Эй! Заткнись!
Джек заорал еще сильней.
— Заткни пасть, кому говорю!
Но Джек лишь сполз ниже по стене, покрепче сжал рукоять дубинки и опять заорал во все горло.
— Ну ладно, сука! — проворчал кривой, надвигаясь на Джека. — Ты сама напросилась… — В его голосе звучала явная угроза.
Джек понял, что этот мерзавец обожает бить людей, которые не в состоянии оказать сопротивление. Когда кривой, подняв кулаки, замаячил над ним, Джек выпрямился во весь рост, его левая рука пошла снизу вверх, и он наградил кривого такой оплеухой, что тот резко откатился назад.
Джек знал, что за этим последует, поэтому сдвинулся вправо. Он был уверен — как только парень восстановит равновесие, тут же сделает ноги по направлению к улице. Кривой просчитался и уже понял это. Возможно, он подумал, что налетел на переодетого полицейского. Перекрыв парню дорогу к свободе, Джек ударил его свинчаткой по голове. Не очень сильно — всего лишь слабое движение кисти, просто чтобы утихомирить мерзавца. Тело кривого обмякло, он рефлекторно откачнулся от Джека, ударился головой о стену и с тяжелым вздохом сполз на землю.
Джек сорвал парик и платье, надел свои тенниски, затем подошел к парню и пнул его ногой. Тот застонал и перекатился на бок. Похоже, был без сознания. Джек протянул к нему свободную руку и встряхнул за плечо. Без всякого предупреждения кривой вскинул правую руку с зажатым в кулаке ножом. Джек схватил его за запястье и ударил в левое ухо, чуть ниже виска. Парень взвыл от боли. Джек ударил сильнее, теперь парень болтался у него в руках, как рыба на крючке. Наконец он выронил нож. Джек ослабил хватку, и кривой попытался подобрать нож. Но Джек был готов к этому. Дубинка все еще висела у него на руке. Он схватил ее и вытянул парня по руке, вложив в этот удар всю свою силу. Хрустнула кость, раздался крик невыносимой боли.
— Ты сломал мне руку! — Парень упал на живот, затем перекатился на бок. — Свинья, я задницу тебе надеру! — баюкая сломанную руку, кричал он.
— Свинья? — сказал Джек сладчайшим голосом. — Ну, приятель, считай, что тебе не повезло.
Стоны прекратились. Парень напряженно вглядывался в темноту своим единственным глазом. Опершись здоровой рукой о стену, он попытался подняться, но Джек снова замахнулся.
— Нечестно, мужик! Нечестно! — Кривой быстро отдернул руку и снова завалился на землю.
— Ах, нечестно? — мрачно захохотал Джек. — А как насчет той старой леди, которая, как ты считал, оказалась в ловушке? В этом переулке нет никаких правил и законов, дружок. Есть только ты и я. И я здесь, чтобы добраться до тебя.
