Птица будто догадалась, что речь идет о ней, взлетела - стая поднялась следом - и привела всех троих к каменной платформе с трещинами, заполненными водой. В центре ее имелось отверстие. Главный попугай остался серебристым, остальные приобрели небесно-голубой оттенок и вовсю галдели. Из дыры ударил водяной столб десятиметровой высоты. Среди мириадов искрящихся капель возникла радуга. Попугаи, исключая непохожего на всех, разбились на семь групп, каждая своего цвета и начали облетать гейзер, пока через несколько минут он не иссяк. Тогда они уселись на ветки буйных растений, вернув себе зеленую окраску. Появились новые зеленые попугаи, на этот раз ростом с человека: они угрожающе двигались между папоротников, неся копья с медными наконечниками. Под клювообразными шлемами блестели черные лица. Воины умело отогнали троицу к центру платформы, пока ступни путников не оказались на краю пропасти. Амадо и Изабелла нежно взглянули друг на друга, переплели руки и покорно приготовились ждать уколов, которые столкнут их вниз, в кипящую воду. Они познали любовь, они могли теперь умереть... Альбина же с налитым кровью лицом издала резкий свист. Человекопопугаи, впечатленные ее отвагой, остановились. Яростный лай заглушил густой шепот сельвы, и набежали псы. С лап все еще свисали змеи, но, полные решимости защищать свою богиню, они были равнодушны к яду, точившему их изнутри. Логан ошеломительным прыжком перепрыгнул через головы воинов и приземлился рядом с Альбиной. Затем зарычал, приказывая псам броситься на врага. Они уже собирались выполнить приказ, когда раздался торжественно-хриплый голос: «Ни с места!»
К ним приблизился идол трехметрового роста. На позолоченном шлеме развевался плюмаж из зеленых перьев. Щитки и ленточки, украшавшие его тунику, придавали ему вид безумной ящерицы. В руке он держал жезл в форме змеиного хвоста, на конце которого висели костяные бубенчики. Лицо закрывала деревянная маска, обработанная так, что походила на голову гремучей змеи; заканчивалась она рожком.
- Я видел таких в книгах по археологии: это наряд инкских воинов. А живой идол - колдун-целитель, - дрожа, прошептал Амадо. - По- моему, эти маги обладали сверхъестественной силой. Главное - не смотреть на жезл, он гипнотизирует.
Идол медленно и величественно поднял руку.
Из рожка донесся устрашающий голос:
- Падает камень на кувшин: горе кувшину! Падает кувшин на камень: горе кувшину! Если битва проиграна заранее, зачем начинать ее? Псы могут убить моих воинов - это не избавит их от возмездия. Прежде всего, они укушены моими змеями: яд прикончит их в полчаса. Затем...
Он топнул деревянным котурном по трухлявому стволу. Эхо от стука заполнило лес. Поднялся гвалт, в котором различались рычание и вой...
- Слышите? Так кричат наши гориллы. Больше сотни этих могучих созданий по моему приказу кинутся на вас и разорвут на части... Наконец, мои глаза могут испускать смертоносные лучи...
Он поглядел на уступ, которым обрывалась круглая стена. От него оторвалась глыба и упала на дерево, с которого слетело множество попугаев, сменивших цвет с зеленого на темно-коричневый.
- Видите? Вы пропали! Вам дан выбор: умереть с позором, став пищей обезьян, или же с достоинством, бросившись в колодец, где бурлящая вода лишит вас тела, возмутители спокойствия... Мы, воины повелителя Атауальпы, не потерпим, чтобы наш священный лес был осквернен проклятой расой.
Не расцепляя рук, Амадо и Каракатица наклонились и посмотрели вглубь колодца. Между раскаленными скалами бесновалась плотная вода, при столкновении с камнем порождавшая облака пара. Амадо с Каракатицей поцеловались, прижавшись языками, желая перелить друг другу свои души. Они приготовились прыгнуть. Альбина сурово остановила их.
- Стойте! Никто не должен приносить себя в жертву! Вспомните, что я когда-то сидела на троне. Старики украшали меня венками и пели детскими голосами: «Слава тебе, божественная мать, ведь ты сражаешься, не думая о победе, и прежде, чем одолеть бесчисленных демонов, ты одолеешь саму себя». Насчет победы решают боги, но насчет сражения решаем мы сами. В атаку, верные псы!
Как только свора кинулась на свирепых воинов, те побросали свои копья, крылья и птичьи клювы, поспешив укрыться в зарослях кустарника. Половина оказалась женщинами. Идол прогремел: «Ни с места, святотатцы, я зову горилл!» и снова ударил по пустому стволу. От воя и рычания задрожали листья на деревьях. Альбина указала на то место, откуда двигались грозные существа: «В атаку!». Псы побежали, насколько позволяли им лапы, ослабленные ядом. Через короткое время они вернулись, преследуя сотню обезьянок, крошечных, но широкомордых, испускавших оглушительные крики ужаса. Амадо и Каракатица, увидев, что опасность рассеялась, присели на корточки. Альбина погладила Логана и, указав пальцем на идола, воскликнула в третий раз: «В атаку!». Преданный зверь бросился на колдуна в готовности быть испепеленным лучами из его глаз, но тот повел себя неожиданным образом: побежал прочь, сразу же утратив все свое величие. Во время этого невероятного бегства ветки сбили его плюмаж, с головы упал шлем, идол потерял тунику, высокие котурны, жезл и наконец, превратившись в толстенького седоволосого индейца, рухнул наземь. Логан, не имея ни малейшего желания вонзать зубы в этого труса, гордо остановился, обнюхивая ему зад. Другие псы, менее сдержанные, один за другим помочились на него. Старик завопил:
- Сжальтесь! Не ешьте меня! Я знаю растение, которое обезвредит яд.
Он дополз до дерева, сорвал с него несколько красноватых листков и протянул их пострадавшим собакам. Пожевав листья, те почувствовали облегчение. Альбина же тем временем изучила кусок скалы, отколотый колдуном, и внезапно расхохоталась:
- Старый обманщик, ты наступил на эту лиану и запустил особый механизм, чтобы валун отвалился! Не бойся, мы не собираемся красть сокровища Атауальпы. Мы ищем кактус шиграпишку, и нам просто позарез надо его обнаружить.
Старик, вскочив на ноги с ловкостью подростка, принялся издавать пронзительное кудахтанье, выражая тем свою радость.
- Ах, ах, какой счастливый случай, ведь только я знаю, где он растет! Но я не покажу вам, где, если вы не выполните мою просьбу!.. Однако прежде всего, чтобы в деревне не утратили почтение ко мне, следуйте за мной, как загипнотизированные...
Круглый старичок подобрал детали своего одеяния, напялил их на себя и голосом, усиленным с помощью рожка, триумфально возвестил:
- Дети мои, чужестранцы побеждены моим волшебством! Я веду непрошеных гостей в храм, где их военные песнопения превратятся в мирные!
