— А, где Гари? — неожиданно спросил Уил. — Я не вижу Гари.
— Его здесь нет, — сказал Тим. — Пока вас допрашивали, к нам пришел испанский офицер и увел Гари.
— О, черт! Черт бы побрал этих испанцев, — произнес Уил.
— Что вы им сказали? О чем они вас спрашивали? — поинтересовался Том Брайтон.
— Мы им сказали то, что они итак уже знали, вот почему нас сильно не пытали, — сказал Уил.
— Нас тоже будут пытать? — спросил один из солдат.
— Нет. Вряд ли. Вы их не интересуете, — ответил профессор. — Они уже получили, что хотели, к сожалению.
— Что же теперь с нами будет? — спросил Том.
— Я этого не знаю, — сказал Уил. — Однако испанцы сильно обрадовались, когда узнали, что мы искали золото.
К вечеру в трюм испанцы бросили Гари. Его тело было целиком покрыто кровавыми ранами, оно было похоже на один большой синяк.
— Испанцы не жалели его, — сказал Тим.
Доктор склонился над Гари, что бы оказать ему медицинскую помощь.
— Мерзавцы, — произнес доктор, — какие мерзавцы. Это твари, а не люди. Если до утра он выживет, то ему крупно повезет. У него сломлены ребра, возможны внутренние кровоизлияния.
— Вы можете говорить? — спросил профессор.
Гари молчал.
— Это удивительно. Испанцы, судя по внешнему виду, сильно потрудились над ним, но он не стонет от ран, — сказал доктор. — Он крепкий парень.
— Они плохие, — вдруг, еле шевеля челюстями, шепотом произнес Гари. — Они забрали у меня жука и раздавили его.
— Он в таком тяжелом состоянии и думает о каком-то бесполезном насекомом? — удивился Уил. — Ему самое время подумать о своей жизни, а не о каком-то жуке.
— Да, — согласился профессор. — Но, вы не забывайте — он тяжело психически болен. А эти испанцы…
— Испанские собаки! — смело сказал Том.
— Они сказали, что я пират, — сквозь зубы произнес Гари.
— Но, ведь ты и есть пират, — сказал Уил.
— Не надо об этом, — сказал доктор, обращаясь к Уилу.
— Я не пират. Пираты убивают ради своей наживы. Они плохие, — тихо произнес Гари.
— А, кто же ты? — спросил профессор.
Гари замолчал на некоторое время, а потом неожиданно ответил:
— Мне больно… — он начал стонать и плакать.
Нам показалось, что его стоны были не от ран причиняющих ему боль, а от чего-то другого, чего мы не понимали. Он как будто что-то бормотал про себя. Как будто проклинал кого-то, бормоча себе под нос. Уил подвинулся поближе к профессору и тихо спросил его.
— Вы сказали испанцам о вашем переводе книги?
— Конечно, нет. Хотя признаюсь, мне было тяжело это сделать. Под этими пытками и мертвый бы заговорил. Больше всего досталось Гари.
— Слава всевышнему, что испанцы не применили к нам все свои кровавые пытки. Может быть, они сохранили нас для каких-то своих грязных дел, или мы им еще нужны будем.
— Я полагаю, что они будут продолжать исследование, начатое нами, и скорей всего, будут двигаться по пути, обозначенном на карте, поскольку им уже известно, где мы побывали, и что там мы ничего не обнаружили.
— А нашли мы ровным счетом ничего. Разве что увидели, как живут дикари и стали свидетелями еще одного чудовищного убийства. Хоть туземцы и считают, что это убийство дело рук духов. Я все же полагаю, что среди экспедиции есть убийца. И это не последнее его преступление.
— Кстати, лейтенант, вы помните, что я вам говорил о девяти статуэтках и о девяти крестиках на карте? Ведь нам теперь благодаря испанцам известно о восьми жертвах. Стало быть, осталась еще одна…
— Да, я помню, вы тогда сказали, что это совпадение.
— Именно так. Я считаю, что это не просто совпадение. Каждая статуэтка забиралась монахами ордена у туземцев и дикарей, а взамен — происходила смерть родственника, — сказал Дидьен.
— Что вы этим хотите сказать Франсуа? — спросил Торнтон.
— Возможно, это лишь мое предположение, эти убийства вовсе не были таковыми.
— То есть как это? Убийства не являются убийствами?
— Это не убийства, а древние и тайные обряды этого ордена.
— Но, зачем? К тому же, вы забываете, что эти убийства были ужасными.
— Испанцы говорили, о найденном нами в теле жертв, цветке. Вы помните об этом Уил?
— Еще бы. Но ведь цветок можно было положить и после убийства. Так же, как и вытащить органы.
— Увы, мой друг. Увы. Испанцы проговорились во время пыток. Я узнал, что им известны и другие убийства. Такой же смертью погиб один из испанских вельмож. С этого-то все и началось. После смерти испанского аристократа, этим делом занялась испанская священная инквизиция.
— Вам повезло, что они не знают о том, что вы владеете испанским языком. Получается, что испанцы раньше нас узнали о существовании ордена. И раньше нас приступили к его поискам, — сказал Торнтон.
— Точно так. Интересно и другое. Труп испанского аристократа не был изуродован. По видимому, убийце кто-то помешал.
— Я предполагаю, что убийца владел испанским языком в совершенстве. Иначе, как бы он проник в испанский город, да еще и к самому богатому вельможе.
— Да, это вполне вероятно.
— Интересно, а от чего же он умер? — спросил Торнтон.
— Этого я не узнал. Можно спросить об этом испанцев.
— Вы шутите. Думаете, они скажут?
— Конечно, нет. Да, вот еще что. Самое главное. Не смотря на то, что труп был найден целым, то есть без малейшего пореза, в теле жертвы отсутствовало сердце и гипоталамус. А вместо сердца находился все тот же таинственный цветок под названием «Бермундиан». Мы находили такой же цветок в жертвах, по-видимому, совершенных одним и тем же человеком, а может быть и целой группой. Я не исключаю и такой возможности, — заключил профессор Дидьен.
— Да, в этом предположении есть резон. А, что вы думаете о Гари? Может быть, эти преступления совершил он? Ведь, он единственный, кто уцелел на пиратском судне, — спросил Торнтон.
— Это вряд ли. Ведь, во время преступлений в Кет Айленде и на Кубе, он все время находился под надзором солдат. К тому же не забывайте, он же ненормальный. Такой и мухи не обидит, не то чтобы человека на куски искромсать. Скорей всего, он когда-то был пиратом, но потом, по каким-то причинам, сильно воздействующим на него, свихнулся. В пиратском деле разное бывает. Я думаю, что он что-то знает. Там на корабле, что-то произошло, что и повлияло на Гари. И, если мы узнаем от него, что этим источником было, то возможно, мы и найдем разгадку монашеского ордена, по крайней мере, нападем на след или их природу происхождения. Для Гари сейчас нужно спокойствие и постепенное лечение. А эти тупоголовые инквизиторы все портят, — сказал профессор Дидьен.
