— Встречусь с ним завтра, после того как занесу фотографии Тремэйна в «415». — В голосе Прю слышались нотки сомнения в успехе этого мероприятия. — Объяснишь мне, как пройти в его кабинет?
— Я даже тебя туда отведу, — улыбнулась Фиби.
— Нет! — отрезала Пайпер. — Пока мы не разберемся с этим делом, считай, ты под домашним арестом. Чтобы носу на улицу не показывала.
— И даже дверь никому не открывать, — прибавила Прю.
— Но… — слабо запротестовала Фиби, но потом рассудила, что Пайпер и Прю абсолютно правы. Если где-то гуляет на свободе демон, они не могут тратить время и силы на всякие мелочи вроде пустяковых царапин и пчелиных укусов.
Кабинет доктора Грегори Рубина располагался в подвале здания культурологического факультета. Прю, сжимая в пальцах нарисованную Фиби схему, шагала по узкому темному коридору с фотографией камня духа в сумке и саднящим ощущением, что напрасно теряет время.
Взять хотя бы профессорское подземелье, которое явно нуждалось в ремонте. Обшарпанные серые стены, половина лампочек перегорела, остальные почти все были выкручены. Из вентиляционных отверстий в потолке падали тяжелые капли конденсата, образуя на полу маленькие лужицы. Пахло плесенью и канализацией. Поскольку администрация не могла уволить исправно исполнявшего свои преподавательские обязанности профессора только за то, что он был человек со странностями, его, похоже, решили переселить в подвал, надеясь, что он надумает уйти сам.
Все это отнюдь не вселяло в Прю уверенности в успехе встречи с доктором Рубином. Однако, если уж она здесь, глупо останавливаться на полпути. Чудаковатые академики иногда оказывались уникальными людьми.
— Надеюсь, мне повезет, — пробормотала Прю, останавливаясь напротив двери с серой табличкой, на которой черными буквами значилось: "Проф. Рубин". Она уже собиралась было постучать, но тут внимание ее привлекла висевшая на стене доска объявлений: расписания занятий, объявления о семинарах и потрепанная, загибающаяся по краям суперобложка — "Древние культы Нового Света" авторства доктора Грегори Рубина. Рядом была пришпилена пожелтевшая газетная вырезка с рецензией: судя по всему, двадцать семь лет назад эта книга была настоящим бестселлером.
Фиби не говорила, что профессор был специалистом по культам, и теперь это открытие заронило в сердце Прю крохотную надежду. Вполне возможно, что навешанный на него ярлык чокнутого объяснялся предосудительным отношением научной братии ко всему сверхъестественному.
Прю подняла руку, чтобы постучать, и как раз в этот момент дверь распахнулась. Сутулый старик в бесформенной шляпе и помятом костюме с развязанным галстуком поднял на нее глаза, казавшиеся огромными за толстыми стеклами очков. Вздрогнув от неожиданности при виде незнакомки, он охнул и качнулся назад.
Испугавшись, что у профессора в его возрасте может от страха случиться сердечный приступ, Прю поспешила подхватить его под руку:
— Извините меня, профессор Рубин. С вами все нормально?
— Я слишком стар, чтобы у меня все было нормально, — пробурчал тот. — Особенно с головой, ибо, если верить моим достопочтенным коллегам, я давно уже выжил из ума. А теперь, милая дама, если вы соблаговолите отпустить мою руку…
— Извините еще раз. Мне очень жаль.
— Мне тоже. Будь я лет на сорок помоложе… — Он хитро подмигнул Прю и улыбнулся обезоруживающей, совершенно очаровательной улыбкой. — Что здесь делает такая славная девушка? Вы заблудились?
— Нет, я пришла к вам. — Прю достала из сумки фотографию. — Насчет этого.
Старик взял снимок и, щурясь сквозь очки, пригляделся.
— Вы пришли спросить меня о Стивене Тремэйне? Я презираю этого человека.
— Да? — Прю не знала, что на это сказать. Она боялась нечаянно обидеть старика.
— До глубины души! — Глаза профессора сверкнули гневом. — Тремэйн владеет богатейшей коллекцией примитивного искусства, но он даже не подозревает об истинной ее культурной и исторической ценности. Им движут исключительно корыстные интересы.
В этом Прю была абсолютно согласна с профессором.
Рубин вернул ей фотографию.
— Даже не уговаривайте меня голосовать за этого невежду. Я ни за что не стану поддерживать человека, который предпочитает набивать свой карман в ущерб гибнущей природе.
— Я не агитатор, профессор Рубин. Я хотела поговорить с вами об этом. — Прю указала на каменную фигурку в руках кандидата.
Рубин, откинув голову назад, еще раз взглянул на фотографию:
— О, вижу. Забавно.
Взяв фотографию, профессор вернулся в комнату и подошел к столу, заваленному кипами книг, тетрадей, папок, пустой пластиковой тарой из-под еды, различными канцелярскими принадлежностями. Особенно Прю впечатлила старинная лампа с зеленым абажуром. Рубин опустился на стул, сняв шляпу, рассеянно бросил ее на пол и взял в руки лупу. Скрипнув ветхим стулом, он подался вперед, тщательно изучая снимок.
Прю, воспользовавшись паузой, оглядела кабинет, который напоминал нечто среднее между хранилищем, музеем и библиотекой. Почти все стены были увешаны серыми металлическими полками с книгами, рулонами карт и всякими диковинками. То, что не поместилось на полках, грудами было свалено на полу. У старика определенно было собственное представление об архивации, мысленно улыбнулась Прю. Пухлые папки и скоросшиватели были распиханы по открытым ящикам стола и бюро, стопками громоздились на шкафах, на полу и обшарпанном металлическом сейфе. У дальней стены стояли картонные коробки, открытые и закрытые. Поражаясь все больше, Прю вдруг подумала, что профессору, похоже, нравится ютиться в этом подвале, где никто не станет придираться к этому «творческому» беспорядку.
— Вы случайно не знаете, где Тремэйн раздобыл эту вещицу? — спросил Рубин.
— Где-то в Южной Америке. — Прю присела на краешек пыльного стула напротив стола. — Он говорит, что это камень духа и что ему больше трех тысяч лет.
Профессор фыркнул.
— Какая тяга к древнему искусству, кто бы мог подумать! — Отложив в сторону лупу, он устремил пристальный взгляд на Прю. — И что же вам нужно от меня?
Прю, дабы не терять времени, решила быть с ним откровенной:
— Я хотела узнать, возможно ли, чтобы дух мог освободиться из такого камня, и если да… то кто или что могло находиться в этой фигурке?
Пронизывающий взгляд профессора смутил Прю, но она стойко выдержала его, не отводя глаз.
— Это полная чепуха, — наконец проговорил Рубин. — Предрассудки и суеверия примитивных людей, которые пытались объяснить любые беды или природные катаклизмы вмешательством высших сил.
