— Превосходного качества линзы. Озеро, сосновый лес по берегам, хребты далеких заснеженных гор — все видно как на ладони. Можно заглянуть в любой уголок деревни и рассмотреть людские лица во всех подробностях. Я так понимаю, сверху даже за усадьбой можно шпионить, — отвечал Оливер.
— Еще как можно, — кивнул Слэк.
— Что наводит меня на мысль: а ведь мистер Шейкер — не первый весьма любопытный представитель пернатого царства, с которым мы с Марком столкнулись за сегодняшний день.
— Не первый? Как так? — удивился капитан. Оливер вкратце поведал об их со сквайром утреннем визите в Скайлингден, описал тамошних обитателей, и загадочное круглое окно, и — особенно многозначительно — то, что они подсмотрели краем глаза в занавешенной комнате, идя по темной и безмолвной галерее. Капитан Хой рассказом весьма заинтересовался, как явствовало из многочисленных признаков: он морщил лоб, задумчиво поглаживал усы и невнятно бурчал что-то себе под нос по-контрабасовски.
— Любопытно, очень-очень любопытно… Я, видите ли, готов поклясться, что вот этот мой кухарь уже неделю по меньшей мере твердит мне, будто мистера Шейкера что-то беспокоит. Что скажешь, мужлан?
— С уверенностью ничего утверждать не берусь, — отозвался Слэк, — хотя есть у меня такое чувство, что с недавних пор покой джентльмена нарушен. Что послужило тому причиной — понятия не имею. Но только он проводит в окрестностях «Пиков» куда меньше времени, чем обычно, как если бы его отвлекало нечто до крайности интересное.
— Может статься, в природе существует миссис Шейкер и целый выводок птенцов? — предположил Оливер.
— Не исключено, — отозвался капитан Хой. — Собственно говоря, таких выводков может быть и несколько, хотя самцы тераторнов о потомстве не заботятся. Эта обязанность целиком и полностью предоставлена самке — или, точнее, группам самок; как я заметил, птицы помогают друг другу ухаживать за птенцами.
— Удобно устроились, — отметил сквайр.
— Но возвращаясь к Скайлингденской сове, — не отступался капитан. Он бросил теребить усы и вместо того взялся поглаживать удлиненную лысую голову. — Более чем вероятно, что на ночь ее выпускают.
Оливеру тотчас же вспомнился вторгшийся в его сны зловещий кошмар: видение огромной птицы, угнездившейся на створном окне, и два горящих в темноте глаза — в точности как у совы. Мистер Лэнгли ни словом об этом не обмолвился, но встретился глазами со сквайром, и джентльмены многозначительно переглянулись. Возможно, это и не сон вовсе, как некогда предположил Марк; хотя, если память Оливера не подводила, в объяснении фигурировал тераторн, а не сова.
— Ну, надо же ей время от времени полетать, — нахмурясь, произнес сквайр. — Птица должна охотиться, в конце-то концов, хищник она или нет? Разумеется, в течение дня она предпочитает занавешенную комнату; ведь совы по большей части ведут ночной образ жизни.
— Ястребы ночи! — высокопарно возгласил капитан гулким голосом.
— Возможно, как раз эта сова и беспокоит мистера Шейкера, — предположила мисс Моубрей.
— Скорее всего. Вот вам и разгадка, — промолвил сквайр, лениво поводя плечами. — Кузина, вы, как всегда, сама проницательность.
— Клянусь душой, Маркхэм, ну и свирепой же тварью должна быть сова, способная обеспокоить тераторна, — вставил капитан Хой.
— Это верно, — кивнул Слэк.
— Судя по тому, что мы видели, весьма крупная и массивная птица, — произнес Оливер.
— Именно, — вмешалась Мэгс. — Похоже, в долине идет «борьба за власть», вот мистер Шейкер и нервничает.
— Хм-м… Не исключено. С другой стороны, думается мне, что сова, вне зависимости от размера, для тераторна не соперница. Но, конечно же, здесь мне, приезжему из Вороньего Края, судить трудно: много ли я знаю о провинции? По счастью, у нас над городом тераторны не летают!
Капитан надолго уставился прямо перед собою — в направлении дальнего подлокотника дивана и пострадавшей ноги под одеялом — с видом весьма умудренным, скрестив руки на груди; губы его под нафабренными усами беззвучно шевелились.
— Проклятие, есть что-то в этих людях, в этих Уинтермарчах, кто бы они ни были… — наконец изрек он.
— И что же такое в них есть? — переспросила мисс Моубрей. Она сомневалась, дошел ли до капитана слух насчет Чарльза Кэмплемэна, но не желала первой поднимать эту тему, зная, что ее кузен сквайр терпеть не может сплетни и пересуды.
— Это касается подзорной трубы, милая моя юная леди. Дня два тому назад — как раз перед тем, как меня укухарили, пока нога моя была в полном порядке, а сам я числился лучшим наездником Талботшира, — расхаживал я по своей «древесной вилле», осматривая окрестности, как вдруг заметил у высокого окна усадьбы одного из Уинтермарчей. Точнее, одну, ибо речь о женщине. Скользящая рама была поднята, занавески отдернуты, женщина выглядывала наружу. Дело шло к вечеру, сумерки быстро сгущались, светоносный Феб к тому времени уже опустился за Талботские горы. Сперва я подумал, что женщина любуется видом, но нет: взгляд ее был прикован к пернатому созданию, парящему в воздухе тут же, под окном. Я пригляделся повнимательнее: огромная рогатая сова, спина и крылья ее отливали золотисто-коричневым, все такие пятнисто-крапчатые, а брюхо и голова светились мертвенной белизной.
— Ха! — щелкнул пальцами сквайр. — Стало быть, вы про птицу и без нас знали, верно, сэр?
— Я здорово удивлюсь, если эта птица — не та самая сова, которую вы с мистером Лэнгли углядели в занавешенной комнате, и если окно это — не то самое окно, а занавески — не те самые занавески, если на то пошло.
— Если это — та самая сова, домашняя любимица, так женщина просто выпускала ее на ночь, — промолвила мисс Моубрей.
— Видели бы вы выражение лица этой женщины, дорогая моя юная леди, — отпарировал капитан Хой. — В подзорную трубу я разглядел все в подробностях. В лице ее отражалось отвращение, обреченность и страх - согласитесь, странная гамма эмоций для хозяйки, что любуется на домашнюю любимицу!
— Но ведь вы же находились так далеко оттуда, в «Пиках», и на Скайлингден смотрели сквозь трубу. Согласен, инструмент у вас мощный — и все же возможно ли рассмотреть такие детали?
— О да, еще бы, милая моя мисс Моубрей; вы же знаете, я подзорной трубой пользуюсь не первый год, так что опыта мне не занимать!
— Хозяин — лучший шпион во всем Талботшире, — закивал Слэк.
— Возможно, женщина эта — прислуга, просто-напросто исполняющая свои обязанности, — предположила Мэгс.
— Верно, мы с Марком заметили, как служанка поправляла занавески на окнах в той комнате, где живет сова, — промолвил Оливер.
