Мы стояли снаружи кондоминиума. Он все ещё принадлежал Джил Конрой. Такое было чувство, что мы узнали об этом давным-давно, но на самом деле всего час прошёл от первых сведений и до нашего прихода в этот коридор. Мы наконец-то нашли номер кого-то из её коллег-юристов. Джил не появлялась на работе уже пять дней. Три из этих дней она звонила, что болеет, а на четвёртый день перестала подходить к телефону. Хм, три дня болезни, потом молчание. Я готова была спорить, что Джил Конрой стала нежитью. Злобной и нечестивой нежитью, не членом Церкви Вечной Жизни и, как я точно знала, не вошла в число вампиров Жан-Клода. И то, что в нашем городе появился третий игрок, и никто из двух других сторон об этом не догадался, было плохо. То ли мастер этих ребят невероятно силён, то ли мы стали беспечны.
Мне бы хотелось протолкнуть свою силу в эти стены и проверить, сколько их там. Я теперь на это способна, но если они там настолько умелые, как я подозревала, они почуют. Я боялась, что они пустят в ход больше вампирских трюков, если узнают, что с копами я — или кто-то с моими способностями. Если они будут думать, что пришли только копы, они могут понадеяться на быстроту и силу. В этом случае я ставлю на нас. Так что, блин, опять придётся вламываться вслепую.
В своё время я брала много вампирских логовищ, но никогда — с Мобильным резервом или другим спецподразделением. В некоторых отношениях это было совсем другое, а в других — то же самое. Различие первое: я не в первых рядах. Как только мы вошли в здание, главным стал Хадсон. Ему приходилось командовать и раньше, насколько мне известно, но он должен был отчитываться перед старшими по команде. Руководитель операции, руководитель переговоров, начальник штаба операции — но никто из них с нами в здание не идёт, а тут дело в том, кто согласен взять оружие и встать с тобой плечом к плечу.
Хадсон встал третьим в цепь, хотя это на самом деле не была одиночная цепь.
— Вы пойдёте, когда я пойду, Блейк. Будете, черт возьми, моей тенью, пока я не отменю команду. Внутри вы будете выполнять мои приказы, или я надену на вас наручники и отдам под стражу. Вопросы есть?
— Никак нет, — ответила я.
Кажется, как личность я ему нравилась, но мы пришли сюда работать. Работа — вещь не личная, а как профессионала он меня совсем не знал. И никаким обаянием не снять того, что он не доверил бы мне прикрыть себе спину. Я ещё не заслужила такого доверия.
Ребята притащили здоровенный металлический щит с маленьким окошком. Его тащил Болдуин. Он не был тут самым крупным, самым крупным был Дерри, но Болдуин был высок, а так как за этим щитом собирались пригнуться все, то рост надо было учитывать — как когда высокие ребята пытаются залезть под зонтик коротышки.
Я думала, что будет и большой металлический таран, но его не было. Миз Конрой заплатила неслабые денежки за сплошную стальную дверь с замком, гарантирующим настоящую безопасность. Все эти изучения здания и разговоры с людьми окупились — ребята заложили небольшой заряд в замок и взорвали его.
Сперва внутрь полетели светошумовые гранаты, а следом за оглушительным грохотом и ослепительным светом ворвались мы. Когда пылающее сияние погасло, единственным освещением служили лучи фонариков, установленных на стволах. Потом наступил хаос. Не хаос боя, потому что в первой комнате никого не было, но хаос от шаркания за щитом в попытке не споткнуться самому и никому ножку не подставить. Ребята шаркали как единое целое, но так быстро, будто в комнату влетел снаряд из тел. При этом упражнении в шагистике или танцах ещё надо было осматривать темноту, следить за оружием у себя в руках и высматривать, во что стрелять.
Благодаря брифингу я знала расположение комнат кондоминиума чуть ли не лучше, чем у себя дома. Большая пустая гостиная, рядом маленькая кухня, коридор с туалетом для гостей слева и комнатой для гостей справа. Слава Богу, ничего запутанного.
Хадсон заговорил в микрофон у моего уха — шёпотом, хотя я стояла прямо у него за спиной:
— Мендес, Дерри — кухню!
Они без единого слова отделились от группы, и наша конга стала поворотливей. Юнг шевельнулся, и я ощутила его руку у себя на спине. Приятно знать, что не только мне нужна успокаивающая рука.
Рация у меня в ушах:
— Жертва, женщина. Не Морган.
Кажется, это был Дерри.
— Укусы?
— Есть.
— Блейк, проверить.
Я споткнулась, заставила споткнуться Юнга, как будто мы косточки домино. Вспомнила, что надо нажать кнопку.
— Что?
— Осмотри тело.
Я могла бы поспорить, но времени не было. Понятно было, что он это делает, чтобы от меня избавиться. Может, я действительно их задерживала, но он явно хотел вывести меня из дела, пока не стало по-настоящему горячо.
Я отделилась от группы, следуя примеру Дерри и Мендеса, и вошла в кухню. Выполнила приказ, хотя и не была согласна. Пошла осмотреть тело, поскольку так приказал, черт его побери, сержант.
В кухне я не стала терять время, потому что, если поспешить, я ещё успею в строй до начала главной схватки. Свет проникал сквозь жалюзи кухонной двери. Кровь я учуяла ещё раньше, чем коснулась двери.
Свет ошеломил меня, потом стал нормальнее, когда глаза привыкли. Дерри шёл к двери, через которую я вошла. Голос Хадсона, сдавленный, но ясный, прозвучал в рации:
— Оставайся с Блейк, пока она не осмотрит тело.
Рация смолкла.
Дерри разочарованно ссутулился, но спорить не стал.
Он только встал рядом со мной, винтовка наготове. Я двинулась с ним, направляя ружьё чуть в сторону. Места здесь не слишком хватало, и уж точно не хватило бы на всех нас, чтобы наставить оружие внутрь без риска зацепить своих. Одной из моих целей сегодня было этого не делать.
Я отчасти знала, что мы найдём, потому что чуяла запах. Не только кровь, застарелая кровь, но и мясной запах жидкостей, и старый запах секса. Мужского. Это помогло мне собраться перед тем, что предстояло увидеть.
Она лежала распятая на небольшом столике. Ноги свесились за край стола, и пах был открыт со стороны двери, так что видно было ясно. Её изнасиловали, и, судя по повреждениям, не одним телом. Или не только пенисом. Я была рада, когда можно стало отвести взгляд. Она была одета во что-то вроде серебристого бикини, но под ним были колготки. Хотя я могла бы этого не заметить, если бы одежда с нижней части тела не была сорвана. Колготки мне сказали, что она — стриптизерша с того берега реки. Законы о стриптизе в Сент-Луисе причудливы. Клубы Жан-Клода действовали ещё по старым правилам, поскольку он здесь появился в качестве вампира, когда новые законы не вступили ещё в силу, но все прочие клубы должны были им повиноваться. Одно из правил гласило, что девушки должны быть в колготках — не просто в чулках, — под сценическим костюмом. Правила создавали люди, которые хотели гарантировать, что в Сент-Луисе не будет клубов «подобного рода». Никто не бывает так праведен, как создатели правил для чужой нравственности.
