— Ты что же, Дуда, рехнулся, что ли? — усмехнулся Чинарский, высвобождая руку.
— Так, на всякий случай, — смутился Дудуев. — Да ты пьяный, что ли? — Учуяв запах, он был рад, что может переменить тему.
— Выпил немного. — Чинарский достал сигарету и закурил. — За что это его? — поднял он глаза на майора.
— Так зачем, ты говоришь, сюда пришел? — не ответил ему Дудуев.
— Живу я здесь, — усмехнулся Чинарский. — А ты чего сюда приперся?
— Это же наш район, ты знаешь, — вздохнул Дудуев. — Видишь, человека убили. Сообщила какая-то старушка — погулять вышла.
— Кто же гуляет в такую погоду? — Чинарский шагнул в сторону, пропуская Дудуева.
— Оказывается, гуляют. — Дудуев бросил раздраженный взгляд на столпившихся у подъезда пенсионеров. — Ты его знал? — уперся он в Чинарского твердым взглядом.
— Видел, — кивнул Чинарский.
— Он ведь здесь не жил, судя по документам?
— К соседке к моей ходил, — подтвердил Чинарский. — К Надьке Кулагиной.
Майор задавал одни и те же вопросы, но Чинарский этому не удивлялся. Это был один из оперативных приемов. Задавать вопросы, на которые уже есть ответы, и искать несовпадения.
— Ага, — сказал Дудуев с таким видом, словно поймал важную нить в расследовании. — Что ж, значит, нам нужно допросить госпожу Кулагину.
Он свистнул лейтенанту и сержанту и пошел к лифту. Чинарский последовал за ним. Лифт неторопливо открылся. В него вошли Дудуев, Чинарский и два мента. Незатейливые скабрезности испещряли стены кабины. Дудуев ханжески скривился.
— Ты и здесь будешь под ногами мешаться? — пренебрежительно взглянул на Чинарского Дудуев.
— Я домой еду, — хмуро сказал Чинарский, но вышел вместе с майором и его подручными на Надькином этаже.
Дудуев, видимо, уже расспросил соседей, где живет Кулагина, потому что двигался уверенно. Надавив на кнопку звонка, он нетерпеливо постучал костяшками пальцев по косяку. По всей видимости, Надьки дома не было, потому как двери никто не открывал и открывать не собирался.
— Знаешь ее телефон? — Дудуев обернулся к Чинарскому.
— Откуда? — пожал плечами Чинарский.
Он действительно не знал телефона Кулагиной, хотя и дружил с ее отцом. Просто в этом не было необходимости. Он всегда мог спуститься к своему приятелю, чтобы поговорить с глазу на глаз, а не при помощи средства связи.
— Ты ведь ее хорошо знаешь, — не поверил Дудуев. — Даже вместе с ней приходил на место преступления.
— Я ее в тот день случайно встретил, — честно признался Чинарский.
— Встретил случайно и поперся следом за ней, — хмыкнул майор. — Может, у тебя с ней что-то было?
— Дурак ты, Дуда, — презрительно посмотрел на него Чинарский. — Я ж ее вот с таких лет знаю. — Он показал рукой где-то у половины бедра.
— Только не нужно оскорблений. — Майор покосился на своих спутников. — Значит, ты ее знал давно. А ее ухажера?
— Видел пару раз.
— Давно она с ним?
— Понятия не имею, я в замочную скважину не подсматриваю.
— Узнай рабочий телефон Кулагиной. — Майор повернулся к сержанту. — А мы пойдем к тебе. Если не возражаешь, — перевел он взгляд на Чинарского.
— Пошли, — тот пожал плечами и шагнул к лифту, — только предупреждаю; у меня не убрано. Я сегодня гостей не ждал.
— Ладно, мы не кисейные барышни, выдержим как-нибудь, — кивнул майор.
Они поднялись на этаж, где находилась квартира Чинарского. Тот достал ключ и отпер дверь.
— Проходите, — жестом показал вперед.
Майор, а следом за ним лейтенант вошли в квартиру. Чинарский захлопнул дверь.
В гостиной стоял стул, на который Чинарский обычно вешал пальто, и выкрашенный половой краской старый деревянный табурет. На крышке серванта и в углах комнаты скопилась пыль. Давно не мытые стекла едва пропускали сумеречный свет.
Чинарский снял пальто и повесил его на гвоздь, вбитый в стену. Гвоздь вывалился из штукатурки, и пальто упало на пол. Чинарский, регулярно вбивавший гвоздь в новое место, на сей раз не стал этого делать, а отнес пальто в спальню и бросил на свое ложе, так как стул собирался предложить Дудуеву.
— Ну и срач у тебя, Чинарский, — брезгливо расширил ноздри майор. — Как в гадюшнике.
Он достал «Мальборо» и закурил.
— Я предупреждал, — невозмутимо ответил Чинарский, — что уборку не делал. Располагайтесь, гости дорогие.
В гостиной было только два места для сидения, поэтому он сходил на кухню и принес себе еще один стул. Довольно крепкий.
— Ну-с, о чем пойдет речь? — Он достал сигареты и закурил, поискав глазами пепельницу в виде банки из-под кильки в томате.
— Только не ерничай, — передернулся майор.
— Как скажешь, — согласился Чинарский, поставив банку на пол между своим стулом и стулом Дудуева. — Только ты мне скажи: это что, официальный допрос или неформальная беседа? Я ведь порядки знаю.
— Неофициальная, — буркнул майор.
Он-то прекрасно знал, что в таких делах Чинарский разбирается не хуже его, а возможно, даже и лучше. А посему счел, что лучше поговорить по душам, если так можно выразиться.
— Не скажешь ли, Сергей Иванович. — Дудуев старался поймать взгляд Чинарского. — Когда ты видел Эдуарда Березкина последний раз?
— Это тот, которого убили?
— Угу. — Майор кивнул.
— А я и не знал, что он Березкин. — Чинарский наклонился и стряхнул пепел в банку. — Точно не припомню, Владимир Петрович. Недели полторы назад. Я к Надьке забежал утречком — денег перехватить до зарплаты…
— Ты разве работаешь?
— Давай не будем на этом акцентировать внимание, — ушел от ответа Чинарский. — Зашел я к Надьке утром, а дверь мне открывает этот Березкин.
— Ты же сказал, что не знаешь его фамилию?
— Не знал, — уточнил Чинарский, — пока ты мне не сказал. Он мне дверь открыл, а я даже не понял, туда я попал или нет. Я просто опешил, честное слово. Но потом все благополучно разрешилось.
— Ты сказал, что зашел к Кулагиной с утра. Во сколько точно?
— Что-то около семи. Я еще подумал, что она на работу уйти еще не должна.
— Рановато для визитов. А, Сергей Иванович?
— Тогда мне было не до соблюдения этикета, Владимир Петрович, — улыбнулся Чинарский.
— Головка с похмелья болела? — уточнил майор.
— Угадал.
— Ну и как тебя встретил Березкин?
— Нормально встретил, в гостиную пригласил. Надька нас тогда же и представила друг другу. Все честь по чести.
— Значит, нормально встретил… — как-то неопределенно произнес Дудуев.
— Нормально, — подтвердил Чинарский, бросив окурок в банку.
— И больше ты его не видел?
— Нет, — помотал головой Чинарский.
— Слушай, Сергей Иваныч. — Майор наклонился в его сторону. — На что ты пьешь?
— Это мой маленький секрет, — усмехнулся Чинарский, которому совсем не хотелось посвящать майора в тайны своих доходов. — А почему ты спрашиваешь?
— Понимаешь, Березкина после убийства ограбили. Вытащили из карманов деньги.
— Бедняга, — сочувственно произнес Чинарский, — но ведь ему теперь они все равно не нужны.
— Зато были нужны, когда он был еще живой.
— Это ты верно подметил, — согласился Чинарский, — деньги нужны живым. А когда подохнешь, зачем они тебе?
— У тебя ведь есть деньги? — Майор вперил в Чинарского пронзительный взгляд. Едва не пробуравил его насквозь.
— Э-э, друг, — протянул Чинарский. — Вон ты, оказывается, куда клонишь!
Как только до него дошел намек майора, Чинарский начал быстро трезветь. Ему совершенно не понравился такой поворот дела.
— Понял все-таки, — кивнул Дудуев. — И что ты можешь на это сказать, раз ты такой понятливый?
— Скажу, что это полнейший бред, — заявил Чинарский.
— Почему же бред? — Майор продолжал гнуть свою линию. — Деньги тебе нужны постоянно, так как пьешь ты каждый божий день. Работать тебе некогда — опять же потому, что ты пьешь. Но деньги у тебя имеются. Не странно ли это? Ты знал убитого, знал, что он хорошо зарабатывает. Возможно, знал, что у него при себе бывают большие суммы денег…
— Кончай, Владимир Петрович, — остановил его Чинарский. — Я понимаю, что это был бы для тебя самый легкий вариант: бывший оперативник, а ныне опустившийся человек убивает дружка своей соседки ради наживы. Хорошая версия. Только позволь тебе напомнить, что такое презумпция невиновности. Ты можешь подозревать меня сколько угодно и в чем угодно, но до тех пор, пока суд не докажет моей вины, я буду оставаться не-ви-нов-ным. Надеюсь, ты это еще помнишь. Хочу тебе еще сказать по старой дружбе, хотя мы и не дружили с тобой особо, что я этого Березкина не убивал. Я вообще был в другом месте, когда его убили.
— Ты знаешь, когда его убили? — пытался поймать его Дудуев.
