Я выстрелила ей в лицо с расстояния меньше двух футов. Лицо исчезло в брызгах крови и клочках мяса. Тело её село очень прямо, долго так просидело, и я спустила курок, направив ствол ей в грудь. Она была хрупкой, мяса на ней было мало, и я пробила дыру с одного выстрела.
Голос Мендеса прозвучал в наушниках:
— Нам полагается быть хорошими парнями.
— Заткнулся бы ты, Мендес, — сказал Юнг голосом более сдавленным и хриплым, чем надо бы.
Я склонилась к нему.
— Посмотри, как там Мельбурн, — шепнул он.
Я не стала спорить, хотя знала наверняка, что это бесполезно. Попытавшись нащупать пульс на шее, я наткнулась на рваное кровавое мясо. Ковёр под ним пропитался кровью как губка. Они не стали даже пить, просто разорвали ему шею, чтобы убить.
— Как он? — спросил Юнг.
— Хадсон! — позвала я.
Хадсон уже был рядом, и я встала, предоставляя ему самому сообщить Юнгу дурные вести. Не моя это работа — сообщать тяжёлые вести раненым. Не моя работа.
Я вышла на середину комнаты. В холле послышалось движение, и от меня потребовалось усилие всей моей воли, чтобы не выстрелить в пришедших санитаров. Хадсон вызвал их по рации, но я не слышала. Чертовски напряжённая выдалась ночь.
Они бросились к раненым со своими ящиками и сумками, и я отошла вглубь комнаты, потому что больше мне было делать нечего. Над человеческой смертностью у меня власти нет. Вампиры, иногда оборотни, но не простые смертные. Их я не знаю, как спасать.
— Как ты могла сделать такое, глядя ей в глаза?
Я обернулась к Мендесу. Он уже снял маску и шлем, хотя — спорить могу — это было против правил, пока мы не вышли из здания. Прикрыв микрофон рукой, чтобы никто не услышал случайно о чьей-то смерти, я ответила:
— Она перегрызла горло Мельбурну.
— Она говорила, что другой вампир её заставил. Это так?
— Может быть, — сказала я.
— Так как же ты могла её просто застрелить?
— Потому что она виновна.
— Кто же это умер и оставил тебя судьёй, присяжными и па… — Он замолчал, не договорив.
— Палачом, — договорила я. — Исполнителем. Истребителем. Строго говоря, правительство страны и штата.
— Я думал, мы — хорошие парни, — сказал он, и это был голос ребёнка, который вдруг узнал, что добро и зло иногда не так противоположны друг другу, как две стороны монеты. Бросишь её одной стороной — добро, другой — зло. Но бывает, что это зависит от того, с какой ты стороны ружейного ствола.
— Так и есть, — ответила я.
Он замотал головой:
— Ты — нет.
Нет у меня оправдания для того, что я потом сказала, кроме того, что он задел мои чувства и высказал вслух то, о чем я только начинала задумываться.
— Если ты не выдерживаешь жара, Мендес, уматывай из кухни к трёпаной матери. Найди себе конторскую работу. И что бы ты ни сделал, но прямо сейчас отвали от меня ко всем чертям.
Он уставился на меня.
— Мендес, пойди подыши на улицу. Это приказ, — сказал Хадсон.
Он глянул на нас обоих неприязненно, потом направился к двери. Хадсон проводил его глазами, потом повернулся ко мне.
— Он не имел этого в виду.
— Имел.
— Он не понимает, что ты делаешь.
Я вздохнула:
— Это верно.
— В кино у вампиров мирный вид. А здесь ничего мирного не было.
— Я не мир приношу, сержант. Я приношу смерть.
— Ты больше спасаешь жизней, чем отнимаешь.
— Хотелось бы так думать.
Он хлопнул меня по спине — кого-нибудь из своих он бы обнял, но я это восприняла как комплимент, которым этот жест и был.
— Вы отлично сегодня работали, Блейк, и не позволяйте никому вам этого замутить.
— Спасибо, — сказала я.
— Что-то вы не слишком убеждены в этом.
— Я вам скажу, сержант: через какое-то время устаёшь убивать тех, кто молит о пощаде.
— Они вампиры, они и без того мертвы.
Я покачала головой и улыбнулась:
— Хотела бы я в это верить, сержант Хадсон, очень хотела бы.
Санитары стали уносить раненых. Мельбурна они оставили на месте, но девушку с кровати забрали. Они сортировали материал, забирая только тех, кого ещё можно спасти, мёртвые никуда не денутся. Во всяком случае, те мёртвые, что в этой комнате.
Я спорила с сержантом Хадсоном. Мы старались это делать тихо, укрывшись позади фургона со снаряжением, чтобы репортёры не взяли нас в камеру, но все равно это был спор.
— Это не они, сержант, — говорила я.
— Ладно, есть среди них ещё один или два вампира, что не оставили следов на первых жертвах. Значит, за это время успели создать новичков.
— Мастер этой группы достаточно силён, чтобы скрыть свою силу и от Церкви Вечной Жизни, и от Мастера Города. Никто из тех, кого мы сегодня убили, такой силой не обладает.
— Мы потеряли троих. По-моему, это приличная сила.
Я покачала головой:
— Почти все это были младенцы, новички. То, что я видела на прежних жертвах, это не был жор, это было методичное действие. Вампиры в этом кондоминиуме были больше похожи на животных, чем на разумных существ. Слишком они дикие были для организованной охоты.
— Я не знаю, что вы имеете в виду под организованной охотой. У вас убийство людей звучит как охота на оленей или кроликов.
— Для некоторых вампиров это так и есть.
Он покачал головой, держа руки на бёдрах, и пошёл ходить узкими кругами, но наткнулся на открытую дверь фургона и остановился.
— Число вампиров совпадает. У них была одна мёртвая стриптизерша, и одну они почти убили. Вполне достаточно.
— Они её взяли и оставили полицейского штата свидетелем, чтобы мы знали. Они хотели, чтобы мы пришли этой ночью. Зачем?
— Нам устроили засаду в холле, Блейк. Я думаю, мы просто оказались более подготовлены, чем они рассчитывали.
— Может быть, но была ли это засада, чтобы убить нас? Что если это была засада, чтобы убить вампиров?
— Это… это просто бессмысленно.
— Вы готовы закрыть дело. Готовы объявить их мёртвыми, разгромленными. Мы убили нескольких вампиров, нашли несколько убитых людей в квартире, и вы готовы верить, что это и были наши серийные убийцы.
— А кто это ещё мог быть? Вы хотите сказать, что нам подсунули подделку?
— Нет. Я хочу сказать, что если мы закроем это дело, они могут просто переехать в соседний город. И начать сначала.
— То есть нам оставили несколько юных вампиров, чтобы мы их убили и решили, что покончили со всеми? Они пожертвовали своими?
— Да, именно это я и хочу сказать.
— Знаете, что я думаю, Блейк?
— Нет. Что?
— Я думаю, вы просто не можете с этим расстаться. Просто не хотите, чтобы это кончилось.
Пришёл мой черёд пуститься кругами, но я поменьше, и стояла чуть подальше от дверей, так что описала почти полный круг. Не помогло.
