— Жаль. — Сиад утратил интерес к англичанину. — Летчики мне нужны, менеджеры — нет: я сам менеджер. Кстати, когда привезете следующую партию?
— Кстати, Сиад, — Степан понизил голос. — вот тот тип в капюшоне явно следит за нами. Не хочу обсуждать при нем дела. Боюсь, не работает ли он на твоих конкурентов!
— На Барре? — Сиад сдвинул брови, покосился на человека в капюшоне, подозвал своих телохранителей и что-то им тихо приказал на суахили.
Те без слова отошли и направились к угловому столику.
— Ты, обезьяна, подвинься! — проговорил один из охранников, подойдя к незнакомцу.
— Чего тебе надо? — осведомился тот, подняв голову.
— Мне надо с тобой поговорить! Ты ведь из Уганды? Ненавижу угандийцев! Один угандиец три года назад оскорбил мою сестру!
— Я не из Уганды, — ответил человек в капюшоне. — Оставь меня в покое. Я тебя не трогаю — и ты меня не трогай!
— Ах, ты не из Уганды? Значит, ты из Бурунди! Ты, долговязый, наверное, тутси из Бурунди! Ненавижу тутси! Они пять лет назад убили моего двоюродного брата!
— Я не из Уганды и не из Бурунди! Я вообще не из Африки!
— А, так ты белый? — воскликнул охранник. — Ненавижу белых! Они тысячу лет порабощали мой народ!
С этими словами он схватил незнакомца за воротник и хотел свалить на пол, но тот нанес ему быстрый точный удар в солнечное сплетение, и охранник застыл на месте, выпучив глаза и хватая воздух широко открытым ртом.
— Ах ты, сволочь! Что ты сделал с Маджидом? — закричал второй телохранитель и бросился в бой.
Маджид, отдышавшись, тоже подключился к потасовке. По ходу дела все трое выкатились на вечернюю улицу, где продолжили выяснение отношений.
Проводив их взглядом, Сиад удовлетворенно проговорил:
— Пусть ребята разомнутся! В конце концов, им тоже нужны развлечения! А мы можем продолжить разговор, теперь нас никто не подслушает.
— Отлично, только я скажу два слова своему другу!
Степан повернулся к Патрику, но заговорил по-русски, в расчете на Надю:
— Вылетаем действительно завтра, но не в десять утра — я это сказал для того типа, который нас подслушивал, — вылетаем в шесть, а вы приезжайте к половине шестого на летное поле возле старой мельницы.
Далее Степан продолжил по-английски:
— Любой таксист вас туда отвезет, только отойдите подальше от отеля и не берите первое такси, которое подъедет…
— Само собой, мы же не дети! — успокоил летчика англичанин.
— Это хорошо, что не дети! А теперь извините, ребята, нам нужно поговорить с другом о нашем бизнесе.
— Без проблем! — Патрик поднялся, простился с присутствующими и направился к выходу.
Надя семенила за ним, опустив глаза, как полагается настоящей восточной женщине.
Едва англичанин и его спутница покинули чайную, Сиад спросил Степана:
— На каком это языке ты с ним разговаривал?
— На португальском.
— Красивый язык! Так вот, насчет следующей партии…
— Ну, Надин, — тихонько сказал Патрик, взяв ее за руку, — только не говорите мне, что вы ничего не поняли, что вы не русская, а, к примеру, венгерка или из Скандинавии. Потому что в таком случае мы никуда не улетим.
— Я — русская, — неохотно призналась Надя, — он велел нам завтра утром прибыть к старой мельнице.
Патрик блеснул глазами, и Надя на миг подумала, уж не знает ли он русского. Удивительный мужчина — все умеет, все знает, в любой стране как дома себя чувствует, Наде повезло, что она с ним встретилась. Но кто же он такой? Совершенно не похож на богатого плейбоя, путешествующего в одиночестве на собственной яхте.
Впрочем, Надя с такими не знакома и понятия не имеет, как они выглядят.
Вернувшись в отель, Надя в изумлении застыла на пороге своей комнаты.
В ее отсутствие кто-то здесь побывал, и этот кто-то перевернул номер вверх дном. К счастью, вещей в комнате было очень мало, но белье с кровати сдернули, ящики из шкафа вытащили и бросили на пол. Даже в ванной учинили настоящий разгром.
Надя позвала Патрика и показала ему, что творится у нее в номере.
— Это наверняка наш беловолосый друг! — проговорил англичанин. — Что ж, хорошо, что завтра нас здесь уже не будет! У вас, надеюсь, ничего не пропало?
— Вы издеваетесь? Да у меня же ничего не было! — Надя пожала плечами.
— Я пошутил. — Патрик улыбнулся, — я думаю, эта акция имела целью запугать нас. Точнее, вас. Дескать, он все про вас знает, вы у него под колпаком и никуда не денетесь. Надин, вы по-прежнему утверждаете, что не знаете, чего он от вас хочет?
— Понятия не имею! — искренне ответила Надя и обвела комнату рукой. — Как вы считаете — стоит сообщить об этом портье?
— Не вижу смысла! Он только скажет, что ничего не видел и ничего не слышал.
Патрик помог Наде навести в номере некое подобие порядка и удалился к себе.
Надя снова приняла душ и легла в постель.
Хотя она только что вышла из-под душа, тело опять было липким от пота, воздух — жарким, как в печи. Вдобавок в комнате стрекотало какое-то ночное насекомое, а по стене бегала крупная ящерица, охотясь на зазевавшихся мух. Оставалось надеяться, что в дополнение к этой живности в номер не проберется змея или скорпион.
Надя ворочалась с боку на бок, безуспешно пытаясь заснуть. Она думала, думала все о том же.
Что нужно тому беловолосому типу? Зачем он ее преследует? Кто же такая Надин, и чем она ему так насолила?
Под утро Надя все же заснула.
Ей показалось, что она проспала всего несколько минут, когда ее разбудило чье-то прикосновение и тихий голос:
— Вставайте, Надин! Нам пора отправляться на аэродром!
Надя открыла глаза.
В комнате было уже довольно светло — значит, она все же проспала два или три часа. Возле ее постели стоял Патрик. Убедившись, что она проснулась, англичанин покинул ее номер, проговорив:
— Приводите себя в порядок, я жду вас в холле!
Надя приняла душ. С утра вода текла еле-еле. Надя не очень расстроилась по этому поводу — возможно, через несколько часов она уже будет в Аддис-Абебе, в хорошей гостинице со всеми европейскими удобствами…
Эта мысль придала ей сил.
Натянув все то же платье, она спустилась в холл.
Там ее ждали Патрик и чашка крепкого кофе, любезно приготовленного портье.
Наскоро выпив кофе, спутники вышли из отеля и не видели, как портье выскочил куда-то сразу же, как только они ушли.
Город еще спал, лишь погонщики коз и верблюдов гнали свой скот в надежде что-то продать на рынке. Возле Патрика тут же остановилось раздолбанное такси, и долговязый парень, выглянув в окно, с широкой улыбкой проговорил на ломаном английском:
