детективы размышляли о том, что пережила жертва перед тем, как ее обезглавили. Джеймс выстрелил теплой струей спермы по всей окровавленной фотографии трупа, когда добрался до той части, где судмедэксперт сказал, что жертва была жива во время обезглавливания. Джеймс с трудом мог представить себе такой возвышенный экстаз. Он смотрел видеоролики Талибов и ИГИЛa о том, как американским пленным грубо и варварски обезглавливали головы - с отвращением... в первый раз. Он хотел увидеть, как ублюдки, которые это сделали, будут выслежены и подвергнуты пыткам. Он даже надеялся на смерть их семей. Но потом... он снова наблюдал за ними... и снова... Hе в силах ничего с собой поделать. Когда видео, наконец, были удалены из Интернета, он почувствовал облегчение. Он чувствовал себя несчастным, наслаждаясь страданиями этих жертв, точно так же, как он чувствовал себя несчастным из-за своего волнения по поводу Пытающего Убийцы. Каждый раз, когда он мастурбировал под эти видео, раскаяние и депрессия захлестывали его со всех сторон. Он чувствовал себя ужасным человеком, но продолжал это делать, просыпаясь каждое утро в надежде услышать больше новостей о Пытающем Убийце, игнорируя тот факт, что больше новостей означало больше невинных жертв, игнорируя тот факт, что его "порнография" означала потерю чьего-то отца, брата, мужа, любовника или друга. Его сочувствие возвращалось только после того, как сперма была пролита, а его эрекция спала.
Быстро приняв душ, Джеймс надел обтягивающие шорты, майку и теннисные туфли, а затем взял такси до района Тендерлойн. Поездка по Маркет-стрит была ничем не примечательной. Туристы спешили из одного универмага с завышенными ценами в другой. Бездомные сидели на тротуарах с протянутыми руками, умоляя прохожих дать им лишнюю мелочь. Молодые городские профессионалы, инженеры-программисты и технические гики шли, опустив головы и не отрывая глаз от своих смартфонов. Хипстеры носили узкие джинсы и обтягивающие футболки, которые едва прикрывали их животы. Хип-хопперы носили огромные наушники. Толстые полицейские улыбались туристкам и хмурились почти на всех остальных и угрожали им. Пары геев, лесбиянок и гетеросексуалов прогуливались рука об руку, открыто демонстрируя свою привязанность друг к другу, время от времени обнимаясь, целуясь или нежно шепча комплименты. Джеймс молча впитывал все это, глядя в окно такси, его мысли все еще были в ловушке спирали садомазохизма и смерти.
Такси высадило его перед полуразрушенным трехэтажным многоквартирным домом с выцветшей вывеской над дверью, на которой было написано: "Отель Йорк". Он приходил в одно и то же место каждую ночь, в течение нескольких недель. Двое из четырнадцати молодых мужчин-проституток, которые, как известно, стали жертвами Убийцы, работали в этом самом квартале. Джеймс полагал, что это только вопрос времени, когда убийца вернется за другой жертвой, и если Джеймсу повезет, на этот раз Убийца выберет его.
В течение двух недель Джеймс ловил себя на том, что бродит вдоль шоссе. Он выставлял большой палец, как автостопщик, соглашаясь на любую предложенную поездку, надеясь найти свою судьбу, свою роковую мечту. К настоящему времени его ограбили пять раз с применением пистолета, ножа и молотка-гвоздодера. Его трижды избивали, в том числе парень с молотком, и даже несколько раз насиловали, но приз все равно ускользал от него.
На этот раз он стоял там несколько коротких минут, когда рядом с ним остановился черный "Кадиллак Эскалейд". Он наблюдал со знакомым волнением, трепетом предвкушения и страха, как опустилось окно, и суровое лицо с бледной, как у трупа, кожей и изможденными чертами лица выглянуло на пешеходов на тротуаре. Взгляд мужчины скользнул по сборищу прихорашивающихся мальчиков-шлюх с плотоядной похотью, сверкающей в его глазах, как звезды. Джеймс пришел в восторг, когда увидел, как мужчина облизывает губы, практически истекая слюной, как голодающий в буфете. Этот человек был охотником. Oхотником на людей. Джеймс легко узнал его. Но охотился ли он просто за маленьким мальчиком-"киской", или он был тем охотником, которого искал Джеймс?
Джеймс подошел к обочине и показал большой палец, приглашая прокатиться. Он смело встретил пристальный взгляд мужчины взглядом, который, как он надеялся, должен был показаться соблазнительным, а затем облизнул свои накрашенные губы и бесстыдно покачал задницей в направлении мужчины. Мужчина подозрительно посмотрел на него, прежде чем широко распахнуть пассажирскую дверь и жестом пригласил Джеймса присоединиться к нему. Джеймсу пришлось драться с двумя другими проститутками, которые пытались оттолкнуть его от "Эскалейда". Hо он был менее уставшим от улицы, чем они, и легко отбился от них. Tяжело дыша, он устроился рядом с мужчиной, который выглядел, как голливудский стереотип гробовщика: темный костюм, бледная кожа, черные волосы и глаза, длинные костлявые пальцы. Он был прямо из "Central Casting" [29]. Именно так выглядели серийные убийцы в нашем воображении, что сразу же вызвало у Джеймса скептицизм. На самом деле они не похожи на Снидли Хлыстa [30] или Гомеса Аддамса [31]. Обычно это толстые мужчины, средних лет, с женами и детьми дома, убивающие проституток в перерывах между покупками "KFC" [32] на ужин, или беззубые реднеки, напивающиеся и пытающие женщин-туристов, одинокие гики, дрочащие на видео о бондаже в подвале своих родителей, которые похищают и убивают ребенка своего соседа. Они никогда не выглядели так зловеще, как этот парень. Этот парень, казалось, слишком старался выглядеть соответствующим роли. Но теперь было слишком поздно; они мчались по Маркет-стрит, а мужчина сжимал бедро Джеймса и время от времени одаривал его слабой, невеселой улыбкой.
Они приехали к нему домой, в тщательно убранную двухкомнатную квартиру в районе Хейт-Эшбери. Они поцеловались, обсудили цены, а затем удалились в спальню, где начали неловкие переговоры. Сурового вида мужчина (с бледностью трупа) спросил Джеймса, каковы его "пределы жестокости", и Джеймс нагло ответил:
- У меня их нет. Я готов на все.
Мужчина улыбнулся с выражением, явно рассчитанным на то, чтобы казаться угрожающим.
- Я - садист. Я хотел бы причинить тебе боль.
- Я - мазохист. Я - с удовольствием, - ответил Джеймс, подмигнув и усмехнувшись.
Мужчина усмехнулся вместе с ним, а затем снова уставился на него своими жесткими глазами, а вся радость исчезла с его лица. И снова это было намеренное притворство, заставившее Джеймса задуматься, как часто этот человек практиковал это особое выражение лица в зеркале.
- Я хочу порезать тебя.
Джеймс стянул через голову свою маленькую рубашку, демонстрируя порезы и рубцы, уже украшавшие его плоть, а затем послал мужчине воздушный поцелуй.
- Пожалуйста, режь меня сколько хочешь. Я люблю кровавые игры.
Мужчина казался обезоруженным.
- У тебя должны
