— Ну хорошо, тогда бы мы в райцентр съездили и оттуда позвонили, — не сдавался Сергей. — Ваш «КАМАЗ» берет пассажиров?
Мэр коротко переглянулся с Кузьмой Емельянычем, на протяжении всей беседы сидевшим молча.
— Это можно, — согласился Дробышев, — только тоже подождать придется. Летом мы хоть и часто туда машину гоняем — считай, на весь год закупки делаем — однако ж не каждый день. Денька через три-четыре наш водитель поедет.
— А пораньше никак? — гнул свое Сергей. — Мы бы заплатили за бензин и вообще…
— Да что вы все — «заплатить», «заплатить», мы ж не в Америке, — как будто даже обиделся мэр. — Мы ж понимаем. Но увы — раньше не получится. Машине профилактика нужна, потом, торф с заготовок перевезти надо…
«Врете, торф вы на лошадях возите», — подумал Сергей, а Алекс в это время как бы между прочим поинтересовался:
— А что, у вас на весь город одна машина?
— Вот видите, какой у нас тут медвежий угол, — принужденно рас- смеялся мэр. — Кстати, тут и впрямь медведи водятся.
— А что со второй случилось? — не успокоился Алекс. Сергей пихнул его ногой под столом, но было поздно. — Той, что на шоссе? — закончил хичхайкер.
— А, это целая детективная история, — ответил Дробышев. — Только эта машина не вторая, когда она еще бегала, она единственной была. Тогда у нас в городе убийство произошло… Вы, пожалуй, решите, что у нас тут прям Чикаго какое-то. Но нет, это уникальный случай был. Хулиганство, конечно, бывает, но чтоб такое… В общем, парня одного убили, его же приятель и убил. То ли они там девушку не поделили, то ли просто по пьянке… Короче, убийца, когда понял, что на- творил, решил бежать. Грузовик угнал. Водитель помешать пытался, так он его сбил. Спасибо нашему доктору, вытащил, можно сказать, с того света мужика… Так вот, выскочил убийца из города, гонит по шоссе, а наш сержант Сермяга на мотоцикле — за ним. Обогнал, знаки подает — сдавайся, дескать, в воздух выстрелил — а тот мало того что жмет вперед, так и Сермягу протаранить попытался. Пришлось стрелять на поражение…
— И что же, застрелил? — осведомился Алекс.
— Да, от полученной раны преступник скончался на месте.
— А грузовик что же? Почему на шоссе бросили?
— Так первая пуля в радиатор попала, аккурат что-то там в моторе попортила… А грузовик старый был, его все равно уже списывать собирались. Так и списали, не стали чинить.
— Ну а что ж в сторону хотя бы не оттащили?
— А кому он там мешает? Движение у нас тут не очень оживленное, — улыбнулся мэр. Внезапная улыбка возникла и на мрачном лице Кузьмы Емельяныча, словно Дробышев отпустил какую-то шутку, понятную им двоим.
— Давно это было? — спросил Сергей.
— Да уж лет пятнадцать, почитай.
Вошла секретарша с чаем и бутербродами. Бутерброды были без особых изысков — сыр и ветчина, по всей видимости, и то и другое — местного приготовления. Чай, разлитый по стаканам с подстаканниками, словно в поезде, оказался теплым и не более чем, но, по крайней мере, сладким. Очевидно, в мэрии сахар все-таки был.
— Как там в Москве? — поинтересовался Дробышев, глядя на Сергея и ритмично жуя бутерброд.
— Не знаю. Я оттуда в 96-ом уехал. Только по телевизору и вижу. Вы тут телевизор-то смотрите?
— Ну, не совсем же мы дикие, — усмехнулся мэр. — Первый канал принимаем. Хотя все равно сигнал слабый, помехи большие.
На этом разговор как-то выдохся. В молчанье допили чай. Дробышев поставил свой стакан и откинулся в кресле, благодушно поглядывая на приезжих. Молчаливый Кузьма Емельяныч тоже смотрел на них сквозь очки, и Сергей заметил, что левый глаз у него как-то странно косит — не просто даже вбок, а вбок и вниз. Меж тем солнце поднялось уже высоко, и в кабинете становилось душно. «Почему в мэрском кабинете нет кондиционера? — мелькнуло в голове у Коржухина. — Или хотя бы обычного вентилятора.»
Пауза затягивалась, и гости чувствовали себя все более неуютно.
— Ну мы пойдем, пожалуй, — приподнялся наконец Сергей. — Спасибо, что приняли, я, честно говоря, еще ни разу не разговаривал с мэром города.
— У нас тут не Москва, — ответил удовлетворенный Дробышев, — у нас тут к каждому человеку внимание. Вы уж не обижайтесь на нас из-за этих хулиганов. В ближайшие дни все будет в норме.
— Спасибо, — еще раз сказал Сергей.
— До свиданья, — сказал Алекс.
Они вышли, чувствуя спиной тяжелый взгляд Кузьмы Емельяныча.
— Врут они про грузовик, — убежденно заявил Коржухин, едва они вышли на улицу.
— Очень может быть, — согласился хичхайкер.
— Не может быть, а точно. Допустим, первая пуля и впрямь повредила мотор. Настолько, что дальше машина ехать не могла. Наверное, это так и было, раз они не пригнали машину обратно в город. Тогда зачем было стрелять в водителя? Деваться ему было уже некуда — толь- ко выходить с поднятыми руками. Ну, допустим, он выскочил и побежал в лес — тогда бы его шлепнули уже на улице. Но его застрелили в кабине. Стало быть — Сермяга и не собирался брать его живым. Без вариантов.
— М-да, — не нашел что возразить Алекс.
Полные мрачных размышлений, они дошли до дома #36. Капот «Фронтеры» был открыт; вокруг автомобиля с деловитым видом прохаживался Сермяга, заглядывая то в салон, то в недра выпотрошенного двигателя. Чуть в стороне, возле мотоцикла сержанта, стоял Лыткарев, скрестив руки на груди и наблюдая за происходящим.
— Здравия желаю, — приветствовал подошедших Сермяга. — Вот, про- вожу осмотр места происшествия.
Сергей в этом сильно сомневался. Однажды ему приходилось видеть, как работает милиция на выезде — тогда у них во дворе взорвали машину одного бизнесмена. Милиционеры фотографировали, что-то замеряли, укладывали какие-то предметы в полиэтиленовые пакеты — в общем, сразу было видно, что люди заняты делом. Сермяга же про- сто прохаживался вокруг. С того момента, как Коржухин его увидел, сержант уже несколько раз смотрел под капот, потом отходил в сторону, потом подходил и смотрел снова.
— Ну и как? — осведомился Сергей, делая вид, что верит этому спектаклю. — Есть какие-то зацепки?
— Следствие покажет, — туманно ответил Сермяга. — Из салона у вас ничего не пропало?
— Нет, — ответил Коржухин. Накануне он забрал из машины все мало-мальски ценное, включая свой газовый пистолет. Не то чтобы он предвидел то, что случилось, но просто чувствовал себя спокойнее, имея эти вещи под рукой.
— Ну тогда здесь я закончил, — Сермяга направился к мотоциклу. — Поехали, Николай Кондратьич.
— Он что же, причастен? — спросил Алекс.
— Бог с вами, товарищ Ситников, что ж вы человека обижаете? Просто свидетельские показания снять надо.
