Женщина вздохнула, сгорбилась, словно под невидимым грузом.
— Именно так — ее голос прозвучал по сравнению с предыдущими словами странно тихо. — Для Карлона время у тебя всегда найдется.
— Конечно. Как же иначе? — удивился восставший. — Устами наставника гласит сам Господин, его приказы должны выполняться незамедлительно. Или ты до сих пор продолжаешь упорствовать и сомневаться в истинности его слов? Аларика, сколько можно?! Мне больно видеть, как ты подвергаешь опасности свою душу.
— Убивать людей, чтобы стать святыми?
Непонятно, прозвучал сарказм в последних словах Аларики или нет. Артак решил, что ему показалось, и с жаром уточнил:
— Святыми Тьмы! Да, наш удел тяжел, но кому еще вершить волю Его?
— Хватит, Артак — устало вздохнула бывшая певица. — Мы собирались говорить не о Карлоне или Господине. А о нас с тобой. Так чего ты хочешь?
Мужчина помолчал. Смена темы не пришлась ему по вкусу, но он все-таки ответил:
— Я просто хочу, чтобы наши отношения стали прежними. Ты не желаешь меня видеть, избегаешь встреч, часто уходишь из монастыря. Я мог бы понять необходимость охоты — если бы ты не охотилась каждый день. Опять же, твое сближение с Селестой вызывает тревогу, в этой девушке есть нечто странное.
— Ты полагаешь, я должна общаться с Палтином? — на сей раз в вопросе действительно слышалась ирония. Артак смутился.
— Нет, конечно. Брат Палтин верно служит Господину….
— Однако убитые им люди перед смертью сильно страдают. Это ты хотел сказать?
— Нет, просто… Тебе действительно не стоит иметь с ним дел.
— Да уж конечно! Ганн и Тик отпадают. Селеста же, хоть и потеряла память, умна, с ней интересно беседовать. Она обладает хорошими манерами, дружелюбна, возможно, ты был прав, предположив ее высокое происхождение. И уж во всяком случае, никаких странностей в ней я не заметила.
Насчет странностей Аларика покривила душой, в поведении новой подруги таковых хватало. Взять хотя бы упорное нежелание объяснять Чуму божественной волей и поиск рациональных, «земных» версий катастрофы. Среди ее знакомых никто, кроме Селесты, не сомневался в мистической природе постигшей людей кары. Или язык — манера разговора и построения фраз Селесты скорее подошли бы иностранке, хотя говорила она без акцента. В любом случае, женщина лучше откусила бы себе язык, чем признала правоту Артака.
— Старший брат считает, она слаба в вере — хмуро поведал мужчина.
— Вот как? — внезапно заинтересовалась Аларика. — У него есть основания для такого серьезного обвинения?
Она будет не она, если не вытянет, о чем говорят наедине Карлон со своим вернейшим наперсником.
Андрей сумел сохранить спокойное выражение лица при встрече с Артаком, хотя ему пришлось поскорее уйти, чтобы скрыть широкую улыбку. Что ж, этого следовало ожидать, отвергнутый герой-любовник пытается вернуть неверную возлюбленную. Декорации, правда, несколько мрачноваты, но тут ничего не поделаешь, других нет. Ничего парню не светит. Аларика слишком любит жизнь, в то время как он пропитался философией гибели. Будем надеяться, женщина понимает, насколько сейчас им невыгоден скандал. Она умна, вот только заносит ее иногда.
Хорошо бы посидеть в монастыре еще пару недель. Относительная безопасность плюс возможность более-менее комфортного существования, пока что большего не надо. За это время можно разведать ближайшие к порту кварталы, выяснить график патрулирования стражей, подготовить пару надежных ухоронок. Чем черт не шутит, вдруг получится завести агента среди людей? Голубая мечта, невозможная рядом с фанатичными упырями. А люди — единственный источник информации о возможных путях к возвращению домой, общаться с ними необходимо. Мысли о глупости всех грядущих действий Андрей старательно гнал прочь, застрять в ином мире, да еще в женском, твою мать, теле ему совсем не улыбалось.
— Сестра Селеста — вкрадчивый голос заставил девушку непроизвольно напрячься. — Сестра, не пройдешь ли ты в храм? Я хотел бы поговорить с тобой о завтрашнем дне.
В последние дни общение со жрецом удалось свести к минимуму, но долго так продолжаться не могло. Карлон полагал своим долгом заботиться о душах всех членов общины. Тем более глупо надеяться, что он обойдет своим вниманием потенциальную «паршивую овцу», особенно перед намеченной на завтра большой охотой.
— Старший брат? — Андрей поклонился сначала каменному кресту, затем принял благословление священника. Внешней стороной местные обряды чем-то походили на христианские, по крайней мере, крестились почти так же. С другой стороны, отличий при более глубоком знакомстве с религией набралось значительно больше. — Вы что-то хотели?
— Да, сестра. В невыразимой милости своей Господин явил мне откровение. Великая честь дарована тебе!
Пока жрец держал торжественную паузу, в голове стоявшей перед ним девушки лихорадочно проносились мысли. Итак, он что-то задумал, для него нормально объявлять собственные измышления голосом бога. Но что конкретно?
— Знай, тебе предстоит возглавить следующую миссию и покарать жалкие остатки прогнившего семени!
— Старший брат, — замешательство изображать не пришлось, оно пришло само — но я прежде не занималась организацией охот…
И заниматься желания по-прежнему нет.
— Не называй этим словом дарованную тебе милость — холодно сказал жрец. — Всегда помни о своей избранности, сестра, и не уподобляйся ничтожным смертным. Что же касается твоих сомнений — отринь их. Господин помогает своим посланцам во всем, ты справишься.
— Но что мне делать? В округе не осталось мелких банд, с каждым днем добывать пропитание все сложнее.
— Пищи достаточно. Впрочем, я сделаю скидку на твою неопытность и напомню о людях, поселившихся в бывшем здании банка на площади с тремя фонтанами.
— Старший брат, их два десятка! — оторопел Андрей.
— Мы наделены силой, способной покарать и большую банду.
— Там двенадцать опытных мужчин с оружием, здание относительно неплохо сохранилось, даже двери есть. Не лучше ли подождать лишнюю ночь и найти добычу полегче?
— Тебя не должна волновать сложность задачи, думай о ее исполнении! Да, возможно, грешники окажут сопротивление и нанесут урон некоторым из нас. Пусть! Это означает лишь одно — пришло время счастливцам во славе припасть к стопам божества! Уверен, тебя не страшит участь покинуть смертное тело?
Угрожающий тон вопроса предполагал всего один ответ.
— Не страшит, старший брат. Но мне кажется, я еще смогла бы принести пользу и в нашем мире.
