— Ты порой бываешь настоящим хулиганом, Алан. Я навел предварительные справки об этом Ларкине. Он большая шишка и пользуется влиянием в попечительском совете больницы. Никогда не узнаешь — вдруг тебе понадобится один-другой приятель в высоких инстанциях.
— А зачем? — спросил Алан. — Я не намереваюсь становиться начальником, даже если бы имел время для этого. Больничные интриги мне противны.
— Однако никогда не вредно иметь дружеские связи.
— Это в тебе говорит политикан.
— Фу! Никогда не называй меня паршивым политиканом!
— Поскреби любого адвоката и обнаружишь внутри политикана! — сказал со смехом Алан.
— Не говори так высокомерно о друзьях, занимающих высокие должности. Как ты думаешь — как ты попал в этот фешенебельный клуб?
Алан пожал плечами. В то время Лу был его партнером, и он был членом клубного комитета.
— Это была не моя идея. Этого захотела Джинни… Я просто пошел на поводу.
— Да, но ты попал туда именно благодаря связям — а не потому, что твоя фамилия оканчивается на гласную букву или на «берг».
Алан снова пожал плечами. Его работа оставляла ему мало времени на теннис и яхту, так что он был редким гостем в клубе.
— Во всяком случае, ты мой друг, не так ли. Тони?
— Да. Но я отнюдь не занимаю высокого положения.
Алану хотелось рассказать Тони, что с ним случилось сегодня. Он пытался придумать, как сформулировать это так, чтобы это не звучало как бред, но ему ничего не приходило в голову. Черт побери, это ужасно! Ему необходимо было поговорить с кем-нибудь об этом, но он никак не мог заставить себя из-за страха — что подумают об этом люди. Он и сам черт знает что подумал бы, если бы ему рассказали такое.
Итак, он переменил тему разговора.
— Как у тебя идут дела?
— Великолепно! Даже слишком. Мне придется пропустить в этот уик-энд большой прием — нужно слетать в Сиракузы и встретиться там с клиентом. Ужасно обидно пропускать прием, который устраивает Сильвия Нэш.
Алан был поражен.
— Ты знаешь Сильвию Нэш?
— Конечно. Я делал для нее кое-какие дела. Эта леди либо хорошо знает, что делать с недвижимостью, либо просто очень везучая. Все, к чему она прикасается, сразу же превращается в золото.
— Деньги идут к деньгам.
— Да, но судя по тому, что я слышал, у нее они не всегда были. Грег Нэш, вернувшись из Вьетнама, поступил в страховую компанию своего отца, женился на Сильвии, застраховал себя на полную катушку и вскоре был убит в помещении профсоюза 7 — 11. Сильвия получила по страховке двойную компенсацию и все прочее и таким образом мгновенно стала миллионершей. С тех пор она утроила и учетверила этот капитал. Эта женщина — превосходный бизнесмен. К сожалению, она не соответствует своей репутации женщины свободных нравов.
— Ах, так? — спросил Алан, стараясь казаться незаинтересованным.
У Тони поднялись брови.
— Ты, похоже, заинтересовался, а?
— Нисколько.
— Да ну? Однако у тебя глаза вылезли из орбит, когда я упомянул ее имя.
— Мне просто было любопытно, как ты познакомился с ней.
— Та-ак. У тебя что-нибудь есть к ней?
— Ты должен знать меня лучше. Я просто лечу ее маленького мальчика, вот и все.
— Да, я вспоминаю, что она что-то говорила про тебя, ты будто бы можешь ходить по водам.
— Она очень впечатлительна. Но почему ты знаешь, что она не отвечает своей репутации?
— Мы встречались несколько раз.
Он представил себе Сильвию в объятиях Тони, и это причинило ему боль.
— Ну?
— Так ни разу от нее ничего и не добился.
Алан немного успокоился.
— Может быть, не так подошел?
— Может быть. Но я думаю, не в этом дело. В этой женщине очень много злости. Очень много.
Оба замолчали. Алан думал о Сильвии и о том, что он никогда не замечал в ней злости. Он всегда видел ее только вместе с Джеффи, и в ней всегда была одна только любовь к ребенку. Но Тонни очень наблюдательный парень. Алан не мог так просто отмести его впечатления.
Наконец он направил разговор на тему, ради которой хотел видеть Тони.
— Тони, не можешь ли ты кое-что разузнать для меня?
— Разумеется. О чем речь?
— Это по поводу пациента, который умер у меня в приемном покое прошлой ночью.
— Возможна медицинская ошибка?
— Сомневаюсь.
В эту ночь в больнице он бегло просмотрел результаты паталогоанатомического вскрытия умершего бродяги. У него была обнаружена начальная стадия рака легкого и запущенный цирроз печени на почве алкоголизма. Это был живой труп.
— Его имя — Уолтер Эрскин, он не был идентифицирован, но его отпечатки пальцев найдены в военном послужном списке. Родился в 1946 году в Чилликоте, Миссури, служил во Вьетнаме в конце 60-х годов. Лечился в психиатрическом госпитале в Нортпорте в 1970 году. Это все, что о нем известно.
— Этого недостаточно?
— Нет. Я хочу знать больше. Мне нужно знать, каким он был, когда стал взрослым, что случилось с ним во Вьетнаме и что произошло после Вьетнама.
— Зачем тебе это?
Алан пожал плечами. Ему очень хотелось все рассказать Тони, но сейчас еще не время. Пока он никому не мог сказать.
— Это сугубо личное, Тони. Ты сможешь мне помочь?
— Я думаю, да. Мне придется нанять человека, но это не проблема. Я иногда пользуюсь этим.
— Великолепно. Я оплачу все расходы.
— Черта с два ты заплатишь.
Они немного посмеялись по этому поводу, и Алан впервые за вечер почувствовал некоторое облегчение. По крайней мере он теперь чувствовал, что он что-то делает в связи с тем, что с ним произошло. Он чувствовал нутром, что этот Уолтер Эрскин был здесь ключевой фигурой. Он что-то сделал с Аланом прошлым вечером. И так или иначе, тем или иным способом Алан намеревался узнать — что именно.
Сильвия стояла у окна своей спальни на втором этаже, когда в комнату проскользнул Чарльз Эксфорд. Его фрак был расстегнут, а руки заложены в карманы брюк. Ей нравилось, как костюм сидел на нем. Это был плотный сорокачетырехлетний мужчина, ростом почти в шесть футов. У него было грубое лицо, его седеющие волосы слегка поредели на макушке, а в углах глаз были видны морщины, но его взгляд ей нравился.
— Где ты был? — спросила Сильвия.
— Внизу, в холле, обсуждал с Джеффи проблему национального бюджета, — сказал он мягко.
Сильвия улыбнулась и покачала головой. Чарльз снова еле удерживался на грани дурного вкуса. Она собралась было ответить ему злым замечанием об его дочери Джули, но у нее не хватило духа сказать это. Кроме того, это только еще более побудило бы Чарльза распространяться на поднятую им вначале тему. А когда это касалось Джеффи, он ходил по тонкому льду.
