Злость в ее голосе звучала гуще некуда.
— Ты его не любишь, — сказала я удивленно.
— Я его ненавижу. — Стриж резким движением закинула на плечо ремень сумочки. — Но я сделаю все, что он скажет, лишь бы иметь возможность остаться с Айви. — Она посмотрела мне в глаза — свет уличного фонаря блеснул у нее на лице. — Я его вытащу, чтобы остаться с Айви. Если он потом тебя убьет — это не моя проблема.
Угроза была откровенной, но мы продолжали идти, и она шла точно в ногу со мной. Вот почему она так со мной мила и дружелюбна. Зачем подставляться под гнев Айви, когда можно передоверить неприятную работу Пискари?
Меня внутренне трясло, но Стриж еще не закончила. Ее красивое лицо свело гримасой внутренней борьбы, и она добавила с горечью:
— Она тебя любит. И я знаю, что она меня использует, что бы разжечь твою ревность. А мне все равно. — У нее глаза вспыхнули, расширяясь. — Она хочет с тобой делиться всем, а ты швыряешь эти дары в грязь. Зачем ты с ней живешь, если не хочешь, чтобы она к тебе прикасалась?
Вдруг во всем этом стал понятен смысл.
— Стриж, ты все не так поняла, — тихо сказала я. И ночь была тиха, только влажно шуршали машины на улице. — Яхочу найти с Айви равновесие на крови. Это она упирается, а не я.
Белые сапожки щелкнули и остановились, и я остановилась тоже. Стриж смотрела на меня в упор:
— Она всегда сочетает кровь и секс. Чтобы держать себя в руках. Ты такого сочетания не хочешь. Айви мне сказала.
— Да, я не хочу с ней секса. Но это же не значит, что мы не могли бы…
Я замолчала. Зачем я это все ей говорю?
Потрясение ясно читалось на бледном лице Стриж, и в свете проехавшей машины рельефно выступили его черты. Свет ушел, и ночь стала еще темнее.
— Ты ее любишь, — сказала Стриж, заикаясь.
Я почувствовала, как щеки загорелись. Да, я люблю Айви. Но это еще не значит, что я хочу с ней спать.
Стриж ссутулилась, став почти отвратительной.
— Не лезь к ней! — прошипела она.
— Здесь решает Айви, не я, — ответила я торопливо.
— Она моя!
Стриж с криком выбросила руку.
Я инстинктивно, не успев испугаться, блокировала удар и шагнула вперед, метя ногой в середину ее тела. Она училась танцам, а не единоборству, и удар попал в цель. Ударила я не сильно, но она тяжело села на мокрый асфальт, ловя ртом воздух. Глаза у нее слезились.
— Боже мой, — извинилась я, протягивая ей руку, — Я не хотела.
Стриж вцепилась мне в руку, дернула на себя, сбивая с ног. Я с воплем покатилась по мокрой траве, одежда сразу пропиталась водой. Вампирша успела вскочить первой, но она плакала, и слезы текли у нее по лицу.
— Не лезь к ней! Она моя!
Невдалеке залаяла собака. Я оправила на себе блузку, мне было страшно.
— Она сама своя, — ответила я громко, не заботясь, что соседи могут услышать. — Мне плевать, спите вы друг с другом или кровь друг у друга берете, или что там еще, но я не съеду.
— Ты стерва и эгоистка! — процедила она сквозь зубы и шагнула вперед. Я отступила. — Оставаться и не давать ей себя трогать — это жестоко! Зачем ты живешь с ней в одном доме, если не позволяешь к себе прикоснуться?
В соседних домах отодвигались шторы, и я стала беспокоиться, как бы кто ОВ не вызвал.
— Потому что я ее друг, — ответила я, начиная тоже злиться. — Она боится, ты это понимаешь? А друг не шарахается прочь, когда его другу страшно. Я подожду, пока она перестанет бояться. Видит бог, она меня ждала, я ей нужна. А она нужна мне, так что сама не лезь!
Стриж остановилась, взята себя в руки. Вид у нее стал спокойный, собранный — и сердитый.
— Ты ей дала отведать твоей крови. Что могла ты сделать такого, что ее испугало бы?
Я подняла глаза — разглядывала промокшие от травы штаны.
— Я доверилась ей настолько, что дала бы себя убить, если бы ее не остановил Дженкс.
Стриж, и без того бледная, просто побелела.
— Сгриж, ты прости меня, — беспомощно сказала я. — Я ничего этого не хотела.
— Но ты же спишь с Кистеном, — возразила она. — Я его запах на всем твоем теле чую.
И это тоже смутило меня невероятно.
— Что можно любить двоих сразу — ты ее научила, не я.
Резко развернувшись на каблуке, Стриж направилась туда, откуда мы пришли, четко печатая шаги. Светлые волосы развевались за спиной.
На самом деле то, что я сплю с Кистеном и при этом хочу, чтобы Айви меня укусила, все время меня мучило. Но я решила, что попавши меж двух огней — страхов Айви и вампирской ментальностыо, где множество партнеров по крови и постели считаются нормой, — буду разбираться с проблемами по мере необходимости. Кистена я люблю, от Айви хочу укусов. Вполне разумно, если уж слишком не вдумываться.
В мрачном настроении я подняла сумку и холщовый мешок.
— Если еще будешь на меня наскакивать, я тебе руку сломаю к чертям, — буркнула я, устремляясь за ней и зная, что она меня слышит.
До чего мы договорились, я так и не поняла, но идея съесть мороженое была сейчас не более привлекательна, чем остывай на снегу хот-дог. Может, эта стычка была неизбежна, и вообще могло быть хуже; все это могла слышать Айви, Догнав Стриж у церковного крыльца, я спросила ее:
— В общем, все ясно?
Свет из окон церкви лежал желтыми полосами на мокром бетоне.
Глянув на меня исподлобья, она пощупала живот, куда пришелся удар. На лице ее читалось угрюмое недоверие и злость.
— Я люблю Айви и буду защищать ее любыми средствами. Ты поняла?
Я сузила глаза от ее намека, что я представляю для Айви угрозу.
— Я для нее не опасна.
— Ты-то? Еще как. — Она вздернула острый подбородок, стоя на ступеньку выше меня. — Если она убьет тебя случайно, когда ты ее во что-нибудь такое втянешь, она себе никогда этого не простит, Я ее знаю, она все сделает, чтобы положить конец этому страданию. Я люблю Айви и не допущу ее самоубийства!
— И я тоже, — горячо ответила я.
Лицо у Стриж стало бесстрастным, и я похолодела. Спокойный вампир — это вампир, что-то замысливший. Рванув дверь, она скользнула внутрь. Лучше не придумаешь — кажется, я вошла в ее список на ликвидацию.
Пока я сбрасывала босоножки, прислонившись к стене, Стриж что-то бурчала насчет ванной. Вытерев ноги, она довольно шумно простучала сапожками по полу в ванную Айви и со стуком захлопнула дверь. Я за запахом теплого хлеба пошла на кухню, тихо, потому что босиком. Айви сидела за компьютером, покупая музыку.
— Какое взяли? — спросила она.
— А там дождь пошел, — нашлась я на ходу, — и мы решили, что не стоит оно того.
Это даже не была ложь — просто несколько расширенное толкование.
