– Пока ничего, – признался я и тут же решил приврать немного на пользу дела. – Я тут работал почти всю ночь, но говорить о результатах пока рано.
Она чертыхнулась.
– Такой ответ меня не устраивает, Гарри. Мне нужны ответы, и нужны вчера.
– Я приступлю к этому как смогу быстро.
– Приступай быстрее, – рявкнула она. Она явно злилась. Нельзя сказать, чтобы это случалось с ней так уж редко, но из тона ее я понял, что происходит что-то еще. Некоторые, когда дела принимают скверный оборот, впадают в панику. Некоторые опускают руки. Мёрфи приходила в ярость.
– Что, начальство снова спустило на вас собак? – Говард Фейруэзер, шеф городской полиции, обыкновенно использовал Мёрфи и ее команду в качестве козлов отпущения, передавая им все не поддающиеся раскрытию преступления. Фейруэзер не упускал возможности выставить Мёрфи в невыгодном свете. Можно подумать, поступая так, он сам меньше подвергался критике.
– Как крылатая обезьяна из Страны Оз. Поневоле задумаешься, кто давит на него, продвигая это дело, – едкости в ее голосе хватило бы на десяток незрелых лимонов. Я услышал шипение – похоже, это она бросила в стакан таблетку «Алка-Зельцер». – Нет, Гарри, я серьезно. Дай мне ответы на мои вопросы, и дай мне их быстро. Мне необходимо знать, связано ли это с колдовством, и если связано, то как это сделали и кто мог это сделать. Имя, место – мне нужно знать все.
– Не так все просто, Мёр...
– Тогда сделай так, чтобы это было просто. Через сколько ты мне сможешь позвонить? Мне нужно доложиться боссам через пятнадцать минут, если я не хочу распрощаться со значком сегодня же.
Я поморщился. Если бы мне удалось узнать что-нибудь от Бьянки, я мог бы помочь Мёрфи – но в случае, если наша встреча окажется бесплодной, я не продвинусь за весь сегодняшний день ни на шаг, а ответы нужны Мёрфи сейчас. Черт, может, мне стоило приготовить эликсир бодрствования.
– Скажи, ваши боссы работают по выходным?
– Шутишь? – фыркнула Мёрфи.
– Я это к тому, что к понедельнику мы чего-нибудь нароем.
– Что, раскроешь дело за три дня? – недоверчиво спросила она.
– Не знаю, насколько это тебе поможет – даже если я распутаю эту историю. Надеюсь, ты сама обнаружишь больше.
Я услышал, как она вздохнула в трубку и выпила лекарство.
– Не топи меня, Гарри.
Пора было менять сюжет, пока она не раскусила меня и не заподозрила лжи. И потом, у меня не имелось ни малейшего желания заниматься запретными изысканиями, если у меня была возможность не делать этого.
– Как Бьянка? Удалось узнать что-нибудь?
Она снова чертыхнулась.
– Эта сука не желает с нами разговаривать. Только улыбается, и кивает, и пыхает табачным дымом в лицо, и закидывает ногу на ногу. Жаль, ты не видел, какие слюни пускал Кармайкл.
– Бедняга. Впрочем, его нельзя судить слишком строго. Говорят, она хороша. Слушай, Мёрф, а что если мне...
– Нет, Гарри. Категорически нет. Даже близко не подходи к «Бархатному Салону», не то, чтобы говорить с этой женщиной. Не лезь в эту историю.
– Лейтенант Мёрфи, – рявкнул я командным тоном. – Уж не ревнуем ли мы?
– Не заносись, Дрезден. Ты человек гражданский, пусть и с лицензией сыщика. Если ты в поисках приключений на свою задницу окажешься в больнице, а то и в морге, отвечать придется мне.
– Мёрф, я тронут твоей заботой.
– Я трону тебя кирпичом по башке, Гарри, если ты ослушаешься меня в этом, – резко отпарировала она.
– Эй, Мёрф, да не кипятись ты так. Не хочешь, чтобы я туда ходил – я и не пойду, – опа! Абсолютная ложь. Если она узнает правду, она налетит на меня аки лев на агнца.
– Ты грязный лжец, Гарри. Черт, надо укатать тебя в кутузку, чтобы ты не...
– Что? – нарочито громко рявкнул я в трубку. – Мёрф, ты куда-то пропадаешь. Я тебя не слышу. Алё? Алё? Чертов телефон! Перезвони, – и я повесил трубку.
Мистер подошел ко мне и потерся о ногу. Я восстановил равновесие и под пристальным взглядом его зеленых глаз нагнулся и выдернул телефон из розетки как раз тогда, когда он зазвонил опять.
– О'кей, Мистер. Проголодался?
Я приготовил нам завтрак: вчерашний сандвич с говядиной для него, порция спагетти, разогретых на дровяной плите для меня. Я открыл последнюю банку колы, которую Мистер, кстати, любит не меньше моего, и ко времени, когда мы покончили с едой и питьем, я проснулся и вновь созрел для умственной работы – и для наступающего вечера.
Поскольку часы еще не перевели на зимнее время, стемнело около шести. У меня оставалось еще около двух часов на подготовку.
Вы можете считать, что знаете кое-что о вампирах. Что ж, возможно, что-то из того, что вам про них наговорили, и соответствует истине. Хотя скорее нет. Так или иначе, я не питал излишних иллюзий насчет того, что получу всю информацию на блюдечке с голубой каемочкой. Я исходил из того, что дело примет скверный оборот прежде, чем все выскажут все, что имели. Так у меня было больше уверенности в том, что меня не застигнут врасплох.
Ремесло чародея и заключается в том, чтобы заглядывать вперед, опережая события. В том, чтобы встречать их во всеоружии. Так что никакие чародеи не сверхлюди. Мы просто стараемся видеть вещи яснее других людей, а также использовать доступные нам дополнительные источники информации в своих целях. Черт, да ведь чародеев раньше называли ведунами – от слова «ведать», то есть «знать». Мы понимаем вещи. Мы не сильнее и быстрее любого другого. Мы даже не обязательно умнее. Но мы пронырливы как черт-те-знает-что, и если у нас есть возможность подготовиться, мы способны делать достаточно впечатляющие штуки.
Так вот, если чародей может обозначить проблему, то – скорее всего – сможет и подобрать что-нибудь для того, чтобы с ней справиться. Поэтому я подобрал предметы, которые, на мой взгляд, могли бы мне пригодиться. В первую очередь я удостоверился в том, что моя трость отполирована и полностью годна к употреблению. Я сунул свой серебряный ножик в ножны под левую мышку. Я перелил эликсир бегства в небольшой пластиковый пузырек и спрятал его в карман ветровки. Я надел свой любимый талисман: серебряную пентаграмму на цепочке. Она принадлежала моей матери и досталась мне от отца. И, наконец, убрал в карман маленький, сложенный в несколько раз клочок белой ткани.
Я всегда держу при себе несколько заговоренных предметов – ну, точнее, наполовину заговоренных. Заговаривать по-настоящему накладно и требует уйму времени, так что я редко могу позволить себе таю роскошь. Нам, чародеям из синих воротничков, приходится довольствоваться парой-тройкой доступных нам чар и надеяться, что они не выветрятся со временем. Я ощущал бы себя куда как спокойнее, захвати я с собою свой разящий молниями жезл или посох, но это было бы все равно что подъехать к Бьянкиным дверям на танке, увешавшись всякими там пулеметами-огнеметами, а мне вовсе не хотелось напрашиваться на драку.
