Чертовщина какая-то! Подошел к тому месту, где несколько мгновений назад стоял святой отец, но Станисловас исчез. Убежать не мог, я ведь ясно видел, что он меня заметил и ждет. Да и смешно это бы выглядело — бегущий ксендз. Как генерал на стометровке, не меньше. Я даже руками развел от удивления… Подождал несколько минут — вдруг объявится? Нет, ничего подобного, только старушка, нагруженная продуктовыми пакетами медленно ковыляет по аллее парка. Мистика…
— У нас чудеса за чудесами, Авгур, — начал рассказывать я, когда мы уселись в небольшом баре, аккурат напротив дома, где он жил, — только что у мечети встретил нашего святошу, но пока машину парковал, тот взял и пропал.
— Что? — он уставился на меня, будто я предложил продать родину. — Кого ты видел?
— Святошу нашего, отца Станислова.
— Где? — тупо уставился на меня Авгур.
— Здесь, рядом, — непонимающе смотря на него, ответил я, — у мечети. А что?
— Сегодня?
— Нет, блин, вчера вечером. Ясно же говорю, десять минут назад, у здания мечети.
— А ошибиться ты не мог?
— С какой такой стати мне ошибаться, вроде до старческого маразма еще далеко. Нет, исключено. Видел метров с десяти, да и он меня узнал, даже рукой махнул.
Авгур молча поставил чашку кофе на стол и задумался. Несколько секунд он молчал, словно раздумывая, сказать мне или нет.
— Видишь ли, Александр, — медленно начал он, — Станисловас убит. Исчез несколько дней назад, а вчера вечером рядом с костелом нашли его голову. Тело еще ищут.
Я посмотрел на него, глупо хлопая глазами, словно блондинка из анекдотов.
— Как так убит?
— Ты что, газет не читаешь?
— Да какие газеты, последнее время?! В делах увяз по уши, даже телевизор не смотрю, некогда. Ошибки быть не может? Ведь ясно ксендза видел.
Авгур покачал головой.
— Нет, не может. Его голову опознали.
— Уж не родной ли брат? Тот кого хочешь опознает…
— Нет. Станисловас личность известная, так что с опознанием проблем не возникло. А то, что ты видел… Это, скорее всего, «вардегер».
— Что?
— Вардегер, или «ложное возвращение». Такое уже бывало в истории, например в Садбери. Есть такой городишко, в Канаде. Если память не подводит, в 1910 году одна дамочка, Мэри Трэверс, ожидала своего мужа, который должен был вернуться из деловой поездки. И вот вечером, она услышала, как рядом с домом остановилось такси и шофер произнес: «Спокойной ночи». Через несколько минут она услышала шаги мужа и увидела, как он вошел в комнату, но почему-то повернулся к ней спиной. Естественно, удивленная Мэри спросила, как он себя чувствует. Когда мужчина повернулся к ней, то его лицо было белым, словно посмертная маска. В общем, женщина так испугалась, что закричала, даже соседи сбежались.
— У меня сосед каждый месяц с похожим лицом домой ползет. Зарплату получит — и морда именно такая, восковая. Пардон, что перебил, так что там было с канадским мужем?
— Он исчез. Дамочку привели в чувство, а через несколько минут раздался телефонный звонок и ей сообщили, что мистер Трэверс погиб в железнодорожной катастрофе.
— Ничего себе версия, — хмуро сказал я, — но ксендз на моего родственника никак не тянет.
— Мне кажется, у него была информация для тебя, — задумчиво потерев щеку, сказал Авгур, — вот он и стремился донести ее до тебя. Причем желал так сильно, что даже смерть не остановила. Так и возник этот призрак.
— Но что именно?! И почему именно мне? Я его видел всего два раза!
— Не знаю, Александр, не знаю. Боюсь, мы этого никогда не узнаем. Кстати, ты всегда при оружии?
— Конечно, как же иначе.
— Хорошо. И еще, Саша, закажи себе нож.
— Зачем заказывать? У нас, в магазине этих железок полные прилавки, бери — не хочу. Если покопаться, даже настоящие булатные клинки есть. Привозит один местный умелец.
— Да, видел, — Авгур кивнул, — только это не совсем то, что тебе может пригодиться. Пистолет — вещь, конечно, хорошая, но нож, особенно в умелых руках — это не менее полезная штука. Есть некоторые ситуации. Ты меня понимаешь?
— Если честно, то не совсем. Вы можете просто на пальцах объяснить, какой клинок нужен и зачем? Да и про умелые руки — это вы, батенька, загнули, я сроду ножом не работал.
— Откуда же вы беретесь на мою голову, — Петр покачал головой, — вас что, по объявлению набирают? Тебе нужен клинок хотя бы частично из серебра.
— А картечи серебряной не надо? — его снисходительный тон начинал бесить. — У меня, знаете, и так денег не очень много. Нет, вы говорите, не стесняйтесь! Что еще надо для полного охотничьего комплекта? Водомет с освященной водой или огнемет с керосином из Ватикана?
Авгур немного помолчал, потом наклонился ко мне и посмотрел в глаза.
— Знаешь что, пойдем, прогуляемся немного, — он встал и направился к выходу из бара.
Мы вышли и молча, не торопясь, пошли в сторону Собора. Рядом с больничным зданием Красного креста, на лавочках сидели молодые мамы, с колясками и без оных. Малышня голубей по площади гоняет. Мир и никакой тебе Нежити…
— Присядь, — голос Петра посуровел.
Я послушно присел на скамейку и посмотрел на него.
— Запомни, щенок, — его голосом сейчас было можно сваи заколачивать, — ты меня начинаешь злить. Своей тупостью, упрямством и хамством! Когда тебе говорят, что должен делать, ты, напротив, начинаешь лезть в бутылку. Полагаешь, что являешься самым умным, самым крутым и самым сильным? Я таких на своем веку видел не один десяток, поверь! И все они сдохли, причем не от старости и не в своей постели! Хочешь, чтобы с тобой так же случилось?! Вперед, мешать тебе не буду! Мне даже интересно, сколько ты еще протянешь в дилетантских потугах выжить в этом мире. Если до твоей тупой башки еще не дошло, во что вляпался, то я сейчас могу сделать просто — уйду, чтобы не досаждать своими поучениями. А ты, изображая супермена, еще покувыркаешься несколько дней. Потом твою тушку найдут в какой-нибудь подворотне Старого города, с перерезанной глоткой. Понял?
— Да… Извините, Авгур. Заносит меня изредка. Просто… Просто мне уже страшно. Ситуация выходит из-под контроля. Такое чувство, что меня постоянно опережают на один ход. Не успеваю ничего предпринять, как наваливаются новые проблемы. Извините и не обижайтесь. Мне ведь еще и работать надо, несмотря на это «призвание». Это в кино хорошо — раз уж герой взялся за нечистую силу, то давит ее, гадину, до полной победы мировой революции. И деньги у него не заканчиваются, и кушать не хочется. И крестное знамение здесь не поможет…
— Все эти кресты, распятия и прочая мишура на нежить не действует.
